Удача в подарок, неприятности в комплекте (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 12

«Будь ты проклята, ведьма поганая», - читалось во взгляде хрипящей и багровой от напряжения Софьи Витольдовны.

Мадам тяжело вздохнула, страдальчески поднимая глаза к потолку, потом сердито отбросила за спину завитый локон и опять наклонилась к женщине:

- Лизонька.

Имя племянницы, произнесённое так выразительно-небрежно, заставило Софью Витольдовну покрыться холодным потом и затаить дыхание.

Мадам отпрянула, внимательно глядя на женщину, и удовлетворённо кивнула:

- Отлично, она Вам дорога. Дабы доказать своё доброе расположение ко всему Вашему семейству, я готова раскрыть Вам нечто очень важное, напрямую касающееся сей барышни. Вы готовы меня выслушать?

Госпожа Абрамова яростно закивала, далеко не сразу поняв, что может не только шевелиться, но и говорить.

- Вы действительно думаете, что все эти случайности, происходящие в последнее время с Елизаветой Андреевной всё чаще, всего лишь досадные недоразумения?

- Кто, - хрипло выдохнула Софья Витольдовна, откашлялась и уже чётче и строже спросила, - кто на неё искушается?

Мадам изящно взмахнула руками:

- Этого я Вам сказать не могу, я прорицательница, а не следователь. Моё дело предупредить об опасности и назвать того, кто сможет её предотвратить, а не преступников ловить. Нет-нет, не надо хмуриться и подозревать меня в обмане, я ведь могу и обидеться!

Госпожа Абрамова фыркнула и непреклонно скрестила руки на груди:

- Коли Вы и вправду наделены даром предвидения, назовите душегуба.

Мадам тяжело вздохнула и опять опустилась в кресло:

- Да поймите же Вы: будущее – оно нигде не записано, человек меняет его каждый миг своими действиями, даже помыслами. Есть лишь ключевые моменты, скажем так, направляющие вехи, которые не в силах изменить никто на этом свете.

Софья Витольдовна мрачно обдумала сказанное и тяжело посмотрела на прорицательницу, стараясь, чтобы голос не дрожал:

- Хотите сказать, что покушения на мою Лизаньку одна из таких вех?

- Да.

Госпожа Абрамова вздрогнула, закрыла глаза, машинально прижав руку к груди и пытаясь унять разлившуюся внутри боль.

- На Елизавету Андреевну будут искушаться, это предначертано судьбой.

Софья Витольдовна тяжело сглотнула, неуклюже оперлась дрожащими руками о стол, пытаясь подняться. Мадам Ковали подскочила к женщине, обняла её за талию, мягко усаживая и шепча:

- Я сказала, что предначертаны искушения, но не смерть.

Госпожа Абрамова хрипло вздохнула, чувствуя постыдную слабость во всём теле, и пролепетала, с трудом шевеля языком:

- Лизаньку… можно спасти?

- Конечно, - мадам беззаботно пожала плечами, словно у неё спросили имя модистки, пошившей платье, - если Лунный лис и Огненный вепрь будут рядом.

Софья Витольдовна захлопала глазами, пытаясь понять, кто именно сошёл с ума: она сама, когда решилась на эту авантюру, по-другому не скажешь, или провидица, явно заговаривающаяся. И не пора ли вызывать доктора, а то и следователя? Сей ребус госпожа Абрамова не смогла решить всю дорогу до дома, на расспросы домашних ответила, что гадалка недурна, ночь провела без сна, под утро решив выбросить из головы весь этот непонятный мистический бред.

«Видимо, окурила меня какой-то гадостью, вот мне и примерещилась вся эта чертовщина, прости меня господи», - решила женщина, под страхом проклятия и отлучения запретив племяннице посещать гадалку. Ещё не хватало, чтобы она и девочке голову задурила своими пророчествами туманными!

А через три дня после посещения мадам Ковали слуги принесли в дом окровавленного мужчину, попавшего под экипаж нерадивого, возвращавшегося с очередной пирушки с друзьями племянника. Софья Витольдовна хотела было поместить незнакомца в закутке слуг, но тут приметила свисающую с простого кожаного шнура подвеску из натёртого до желтизны металла, стилизованное изображение лисы, обвивающей круглый бело-жёлтый камень, очень похожий на полную луну. В ушах снова зазвучал голос прорицательницы, в нос ударил запах неизвестных благовоний. Неужели это и есть предсказанный Лунный лис?

- Поместите его в восточную гостевую, - приказала госпожа Абрамова, излишней строгостью пряча накативший липкой волной страх, - да доктора позовите, Феликса Францевича. И живо мне, узнаю, что по углам шушукаетесь вместо того, чтобы приказания исполнять, самолично высеку!

Лиза

Своих родителей я почти не помню, тётушка воспитывала меня сызмальства, а потому со всеми своими радостями и бедами я всегда бежала к ней. Меня одну из немногих не пугал тётушкин грозный голос, пронзительный взгляд, подобный карающему мечу господню, повелительные жесты, коим и короли прошлого могли позавидовать. Когда у меня пробудился дар артефактора и заложенное в подаренное подружке колечко пожелание любви и удачи привлекло к ней богатого жениха, тётушка не стала охать и ахать, лишь поджала губы и приказала найти для меня хорошего наставника. Им оказался Василий Петрович, убелённый сединами старец, обладающий таким жизнелюбием, что легко мог бы дать фору молодым. Тётушка сперва при виде моего наставника морщилась и ядовито спрашивала, не скончается ли он во время занятий и не обременит ли тем самым почтенное семейство заботами о похоронах, но потом постепенно оценила и приняла. Даже стала приглашать на званые обеды и чаепития, сначала одного, а потом и с приезжающими к Василию Петровичу родственниками. Сын Василия Петровича, помнится, даже предложение моей тётушке делал, она его благосклонно выслушала, после чего категорично отказала, не снизойдя до каких-либо объяснений. Василий Петрович очень переживал за сына, несколько раз просил тётушку подумать и не рубить с плеча, но добился своими хлопотами лишь того, что ему указали на дверь, прекратив тем самым моё обучение. Дабы я не сильно переживала, тётушка громогласно объявила, что девицу премудрости всякие скорее портят, нежели украшают, и не пристало барышне молодой горбатиться над книгами, лучше жениха искать. Вот так я и познакомилась с Петенькой, каждое лето приезжающим из Петербурга к своему дядюшке с тётушкой, по счастливой случайности оказавшимися нашими соседями и пришедшимися по сердцу моей тётушке. Петенька, зная мою любовь к музыке, старался привезти мне из Петербурга и других городов, где бывал по служебной надобности, ноты с новомодными романсами и вальсами, регулярно посылал букеты и приглашал на прогулки, во время коих трепетно держал за руку. Один раз украдкой даже поцеловал меня, я закраснелась от смущения, руку вырвала и приказала больше так не делать, а потом всю дорогу до дома осуждала себя за излишнюю резкость и перед самыми воротами сама неуклюже клюнула жениха в щёчку, после чего стремительно убежала в дом. Увы, моя эскапада не укрылась от всевидящих очей тётушки, меня сурово отчитали за непозволительное для молодой девицы поведение, после чего на целую неделю закрыли в доме. Когда же я снова смогла выбраться на прогулку, оказалось, что Петенька уехал, оставив мне полное нежности письмо, которое я в процессе чтения неоднократно поливала слезами. К счастью, разлука с женихом, равно как и его опала, оказалась не вечной, Петенька вернулся в Семиозерск, да ещё и рассказал о прибывшей вместе с ним известной в столице прорицательнице. Я страстно возмечтала попасть к сей чудной даме, но тётушка была категорична, иначе как шарлатанкой провидицу не величая. Каково же было моё изумление, когда тётушка решила съездить к провидице, дабы уличить её в мошенстве и предать в руки полиции!

- Тётушка, - я старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрожал, - я Вас очень прошу, не ездите. По крайней мере одна, это же может быть опасно!

- Чепуха, - отчеканила тётя, воинственно раздувая ноздри, - не хватало мне ещё мошенниц всяких бояться! Может, прикажете, сударыня, ещё и собственной тени шарахаться?! Лизавета, запомни: от страхов, подлецов и мошенников нельзя убегать, лучший способ справиться с ними – встретиться лицом к лицу.

- Петенька мог бы… - предприняла я ещё одну попытку, но тётушка властным взмахом руки заставила меня замолчать.