КРЫсавица (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 9

Через год после похорон мамы я отправился в Испанию, в университет. Верный Бернардо, который и слышать не хотел о том, чтобы остаться дома, поехал вместе со мной. Испания мне не понравилась. На фоне цветущего великолепия садов особенно бросались в глаза фальшь и высокомерие грандов, которые привыкли судить о человеке не по его поступкам, а по длине родословной и тяжести кошелька. Маска напускного благочестия скрывала самый гнусный разврат, а милосердие чаще встречалось в словах, чем в делах. Поэтому, когда спустя три года отец в письме попросил меня вернуться домой, я без всякой жалости покинул Испанию. В тот момент, когда я смотрел на удаляющийся испанский берег, я даже и не предполагал, что судьба сведёт меня с самым настоящим оборотнем, в существовании которых ни капли не сомневались мои предки, как со стороны отца, так и со стороны матери.

Мы с Бернардо вышли попрощаться с командой корабля, бравыми моряками, ставшими за время путешествия нашими друзьями, а когда вернулись в каюту, я сразу заметил тощую потрёпанную крысу, сидящую на столе и пожирающую виноград. Мой любимый, между прочим! Сделав знак Бернардо не шуметь, я скользнул вперёд и крепко схватил крысу поперёк тела.

— Смотри-ка, Бернардо, до чего крысы дерзкие! — я покрепче ухватил мерзавку, поднял её повыше к своему лицу. — И что мне с тобой делать, безрассудное создание?

Крыса испуганно вытаращилась на меня, даже не пытаясь вырваться. Хм, а не слишком ли разумное поведение для простого вредителя? Мои подозрения окрепли ещё больше, когда крыска потянулась к мордочке, словно человек, в задумчивости потирающий подбородок. Та-а-ак, это уже интересно.

— Бернардо, — голос у меня прозвучал напряжённо, как-то я оказался не готов к встрече с чудом, — иди сюда.

Мой друг прекрасно знает повадки животных, он с первого взгляда отличит настоящую крысу от оборотня. И тут моя пленница совершила ещё одну промашку: она упёрлась лапками в мои пальцы и попыталась вылезти! Да-да, именно вылезти, словно застрявший в узком тоннеле человек!

— А ну, не вертись, — сурово приказал я своей пленнице и для большего послушания стиснул её так, что даже услышал хруст крысиных рёбер. Позволить сбежать столь интересной пленнице в мои планы не входило. Это же надо, человек в облике крысы! Интересно, за что его превратили?

— Ты разумна, — я не столько спрашивал, сколько утверждал, не сводя с тяжело дышащей крысы тяжёлого изучающего взгляда. Таким взглядом на меня отец смотрел, когда узнавал об очередной шалости.

Крыса повисла безвольной тряпочкой, стараясь придать своей морде максимально идиотское выражение. Вот честное слово, если бы меня по-другому воспитывали, подумал бы, что мне всё примерещилось и это обычный вредитель!

— Ты разумна, — ещё раз повторил я, убеждая и себя, и свою пленницу, в том, что я раскусил её нелепый маскарад, и не сдержал довольной усмешки. — Забавно…

Крыса продолжала висеть в моей руке грязной тряпкой, даже дыша через раз и то с большой неохотой. Что, милая, думаешь, я тобой хвастаться начну или сожгу, как дьявольское отродье? Не бойся, я тебя не обижу. Всё ещё не выпуская крысу из рук, я чуть повернул голову к Бернардо и попросил:

— Будь добр, принеси горячей воды. Надеюсь, наша гостья не откажется от купания.

Бернардо коротко кивнул и вышел, а я опять посмотрел на свою дивную гостью:

— Ну что, малышка, обещаешь не сбегать, если отпущу?

***

Каталина

Вот правильно говорят: не всех дураков война убила, многие родились позже! Или раньше, чёрт его разберёт, в какое время я попала. Одно точно знаю: попала я крупно, хотела бы сильнее вляпаться и то, наверное, не смогла бы. Красавчик оказался придурком редкостным: легко смирился с тем, что у него в каюте самый настоящий оборотень (так, кажется, называют тех, кто из человека в животное превратился?) и так свободно держит себя, словно всю жизнь с крысами общался. Чует моё сердце, крыша у этого симпатяги не то что едет, а вообще капитально обвалилась. Причём давно. И что мне делать? С одной стороны, бежать надо, пока цела, а с другой — куда мне бежать-то? Вернуться в грязный трюм к озверевшим крысам на растерзание?! Фигушки, я, пусть и в крысиной шкуре, а жить хочу! У психа этого остаться? А где гарантия, что он меня не сожрёт, сожжёт или ещё как-нибудь покалечит? Сейчас-то он добрый да ласковый, а потом, р-раз, помутнение накатит или наоборот, в ум войдёт, и поминай как звали бедную крыску.

Я усиленно зашевелила носиком, жадно впитывая окружающие меня запахи. Будучи человеком, я даже и не подозревала, что мир вокруг меня такой ароматный. Свежие бодрящие запахи моря просачивались через неплотно прикрытую дверь, старым деревом пахла обшивка стен каюты, пол, наоборот, чуть смердел старой тряпкой, которой по нему регулярно елозили, называя это действо влажной уборкой. Но вкуснее и ярче всего пах держащий меня в руке парень. К острому запаху моря (красавчик явно не привык дни напролёт в каюте сидеть) примешивался густой запах кофе и чуть терпкий аромат сигар (курит, паразит, кто бы мог подумать!). Я прикрыла глазки, выпуская на волю свою звериную сущность и за этими внешними, легко различимыми и понятными человеческим разумом запахами обнаружила резковатую, оставляющую горечь на языке, нотку скрытой тревоги, густую, тёплую, словно горячий шоколад, волну спокойствия и уверенности в себе и пряный, кружащий голову, коричный аромат искателя приключений. М-м-м, пупсик, какой же ты вкусный, так бы и съела! Я невольно облизнулась, вызвав у красавчика улыбку и буквально окрылившие меня слова:

— Сначала помоешься, а потом поешь.

Ты будешь меня кормить? Хм, пупсик, я тут подумала, а останусь-ка я у тебя. На время, пока опять человеком не стану.

Бернардо был твёрдо убеждён, что природа лишила его способности удивляться. Спокойный и невозмутимый от природы, после тяжёлой болезни лишившийся речи, Бернардо предпочитал оставаться в тени, благо яркости и живости Диего с лихвой хватало на двоих и ещё оставалось. Неожиданное появление в каюте ободранной полудохлой крысы оставило индейца невозмутимым, а вот утверждение друга, что эта крыса — человек, заставило пошатнуться привычную невозмутимость. Конечно, Диего — фантазёр, каких ещё поискать, природа дала ему сердце воина и душу поэта, но крыса и правда вела себя необычно. Не так, как другие представители хвостатого племени. И пахла она по-другому, в этом Бернардо был абсолютно уверен. Индеец задумчиво покачал головой, стараясь не расплескать миску с горячей водой, которую ему без всяких вопросов выдали на камбузе. Если предположить, что крыса действительно заколдованный человек, то к добру или худу её появление? Да ещё и в тот самый момент, когда Диего возвращается домой. Не подсыл ли это от губернатора? Бернардо досадливо прикусил губу, неловко дёрнул рукой, и вода выплеснулась из миски ему на руку, но он этого даже не почувствовал, погружённый в невесёлые раздумья. Может, стоит выкинуть крысу за борт? А если эта крыса — суженая Диего, дарованная ему богами? Бернардо брезгливо поджал губы. Да ну, глупости, такому видному сеньору, как Диего, нет нужды искать невесту среди облезлых крыс. Ему любая сеньорита рада будет. А если и не ему самому, то его деньгам и положению в обществе. Вот в этом-то и главная проблема единственного наследника рода де Ла Вега. Сам по себе Диего мало кому интересен. Отец хочет видеть в нём наследника и продолжателя своих начинаний, почтенные донны — покорного их капризам зятя, юные сеньориты… У этих ярких, словно оперение райских птиц, девушек требований к своему потенциальному супругу больше, чем букв в священных книгах, которые так любит читать брат Антонио. А Диего подобен ветру, океану, облаку на горизонте, его нельзя загонять в рамки, условности и обычаи, иначе он угаснет, зачахнет, скукожится, словно неправильно хранимая упряжь.

Индеец тяжело вздохнул и осторожно открыл дверь в каюту.

— О, а вот и вода для ванны! — воскликнул Диего и кивнул на освобождённый по случаю грандиозного купания стол. — Ставь сюда.