Европейские каникулы (СИ) - Зайцева Мария - Страница 3

Мерл еще немного побуянил, затем упился дармовым шампанским вперемешку с коньяком, и тоже придремал наконец-то, дав брату и другим пассажирам пару часов передышки.

— Мистер Диксон, поверьте мне, очень хорошая фотография! — не унималась Бет, — и это не потому что я снимала!

— Ну ладно, хер с ним, если ты так считаешь…

Диксон помолчал, потом решил, что разговор идет вполне себе плавненько, надо только придумать, что спросить, чтоб совсем уж идиотом не выглядеть.

— Любишь фотографировать? — и опять обругал себя.

Дебильный вопрос! Ну понятно же, что любит…

— Да, очень! — Оживилась Бет, — я не профессионал, конечно, но стараюсь, учусь у мастеров, посещаю выставки, кстати, сейчас проходит одна, очень интересная, фотографа Грегора Шмидта…

— Круто, — согласился Дерил.

— О! Может составите мне компанию? — Бет просительно поглядела на него. — Я очень хочу сходить, а сегодня последний день, и я не успеваю из-за работы, а если это оформить как индивидуальную экскурсию, то … О Боже! — внезапно смутившись и покраснев прошептала она, — Боже мой! О чем я говорю? Простите меня, простите! У вас наверняка… Я не должна была… Господи, это так непрофессионально…

Она подскочила с дивана и побежала к двери, но Дерил, легко подхватившись, на автомате совершенно дернул ее к себе за руку, сам охреневая от своей смелости:

— Погоди, ты чего? — Бет удивленно и немного испуганно посмотрела на его пальцы, сжавшиеся на ее узком запястье, и Дерил тут же отпустил ее, чувствуя сладкое жжение в ладони от ее нежной кожи, — я пойду с тобой, конечно! И… Че там надо сделать? Куда — то позвонить, заказать экскурсию?

— Не надо, мистер Диксон, не стоит… — Бормотала Бет, опустив взгляд, — мне неудобно ужасно…

— Да ты че! Я люблю это… Фотки, короче, прям жить без них не могу! — Дерил старался говорить очень убежденно, лихорадочно соображая, чего бы еще такое сказать, чтоб убедить ее. Конечно, нахождение рядом с ней — это сплошная мука, глаза скоро совсем окосеют, но противиться своему дикому желанию смотреть на нее, даже не смотреть, а пожирать буквально ее взглядом, он не мог.

— Правда? — она подняла на него свои огромные доверчивые глаза, не подозревая совершенно о грязных мыслях, мелькающих у него в голове (сука, в аду ему горячо будет!), — я буду вам бесконечно благодарна…

Позвать ее в бар было совершенно сумасшедшей идеей, не надо было, но, бляха муха! Ну вот как можно было ее отпустить?

И Диксон оправдывал свое бешеное желание дотронуться до нее, вдыхать ее запах, просто смотреть и тонуть в ее глазах, тем что он в отпуске, в Германии на Октоберфесте, и Бет (бля, хоть в чем-то повезло!) уже исполнился в августе двадцать один год.

Буквально месяц назад исполнился.

Значит он не педофил все-таки, хоть это радует.

Весь этот поход по галерее, какие-то работы, фотографии и инсталляции… Бля, он запомнил только то, как она стояла рядом с ним, как что-то рассказывала или едва касалась его, обращая внимание на понравившуюся работу.

Все те два часа, что он бродил по выставке вслед за Бет, в его мозгу металась только одна шальная мысль, о том, как бы побыть с ней подольше. Дерил прямо голову сломал, что бы такое придумать. И нихера не мог сообразить.

Идею, как ни странно, подсказала очередная работа на выставке, иначе он бы просто нечленораздельно промычал слова благодарности на выходе, пугая девчонку диким блеском глаз из-за завесы волос.

Она бы что-нибудь промяукала своим нежным голоском (она же, бля, воспитанная!), что ей тоже очень понравилась, она так рада, что он оценил ее знания, старания и бла-бла-бла много чего еще.

А потом она бы упорхнула от него, как сверкающая крылышками стрекоза, потревоженная порывом ветра.

И все.

И стоял бы он там, как дебил, продолжая вглядываться в то место в котором она растворилась.

Но Дерил собрал разбегающиеся в башке мысли, сделал неопределенный взмах рукой в сторону фото с изображением старичка-баварца в шортах с подтяжками с огромной кружкой пива в руке, неожиданно для самого себя выдал вполне понятную фразу, обращенную в никуда.

— Видно, старик пьет пиво по случаю праздника, может и нам отметить начало?

Удивительно, но Бет, шире раскрыв свои и без того огромные глаза, в озерах которых Дерил давно уже утонул и крепко врос в илистое дно, закивала головой, отчего ее волосы стали переливаться яркими бликами в свете ламп, и просто согласилась составить Дерилу компанию.

И даже сказала, что знает одно неплохое местечко.

Дерил, не рассчитывавший на такой легкий поворот, сначала даже не понял, что она согласилась, готовился уже мямлить что-то невразумительно-упрашивающее.

Когда его мозг все же расшифровал и принял полученную информацию, мир вокруг него стал ярче, люди красивее и спроси его кто-нибудь, хороший ли брат Мерл, он, наверное, даже сказал бы о нем что-то не особо матерное.

Диксон, стараясь не пугать ангелочка радостно-пожирающим выражением глаз, покивал головой в ответ на ее предложения.

Ему было совершенно похер, куда идти. Главное, что с ней.

Нужный адрес в старом районе Мюнхена Мерл нашел не сразу. Пришлось поплутать по узким улочкам, поспрашивать.

И теперь, стоя перед ничем не примечательным домом, с грубой выделки дверью под старину, над которой даже вывески не было, Диксон привычно просчитывал варианты.

Он умел делать прогнозы, и в большинстве своем они были верные, что бы по этому поводу не думал Дерилина.

В его профессии по-другому никак. Чуть расслабишься — и пиздец: либо нож, либо пуля, либо трибунал.

Сейчас прогноз был неоднозначным. И зависел от того, кто в итоге сунул ему в карман визитку.

Бетти или Доун?

Если Бетти, тогда пора валить ему на пенсию или в отставку. Потому что более позорного провала при работе с людьми у него еще не было бы.

Судя из названия, и вообще скромной простоты нереально дорогой в производстве визитки, его позвали в клуб. Непростой клуб. Такой, куда явно не вхожи нежные ангелочки с белыми кудряшками. Или он совсем нюх потерял.

Если Доун… Тогда игра будет занимательной.

Учитывая, что за все время гребаной экскурсии он вообще не заметил к себе особого интереса от синеглазки.

Значит, умеет скрывать эмоции.

Умеет просчитывать варианты и видеть людей.

И это дико заводит.

Пусть это будет Доун.

Диксон собрался с духом, и решительно подошел к двери, потянул на себя за массивное железное кольцо ручной работы.

Дверь неожиданно легко распахнулась.

Обнаруженный за ней коридор, где при движении загорались и затем гасли неяркие лампы в стенах, доверия не внушал, но Диксон видел всякое. И отступать не привык.

В конце коридора объявилась совершенно обычная отельная стойка ресепшен с милой девочкой- администратором, безошибочно угадавшей в нем американца и заговорившей на английском.

Диксон помычал, пострелял глазами, поулыбался, разведывая обстановку.

Обратил внимание на то, как напряглась девочка, скользнув пальчиками по внутренней панели стола, и оценил бесшумное появление милого спокойного мужчины за своей спиной. К такому как раз не хотелось этой самой спиной становиться, здесь чуйка сработала безотказно.

Накалять обстановку не стал, светанул визитку.

И все стали невероятно вежливы и дружелюбны.

Охранник исчез так же бесшумно, как и появился, девочка опять скользнула пальчиками по кнопкам вызова, и уже через минуту Диксон спускался куда-то вниз, облизывая взглядом нереально аппетитную попку своей сопровождающей.

Попка была затянута в красную кожаную юбку и охренительно покачивалась при ходьбе.

Девочка что-то щебетала на английском с очаровательным гортанным акцентом о том, что Диксон как раз вовремя, что скоро будет шоу, что все гости уже собрались, а Мерл пытался сообразить, на какую сумму он попал.

Судя по скромной, но охеренно дорогой обстановке, элитной охране и вышколенному персоналу, выходило, что на очень нехилые бабки.