Князь Барятинский 3. Чёрный город - Криптонов Василий - Страница 6

– Всеволод Аркадьевич, – не выдержал я. – К чему вы ведёте?

Белозеров помолчал.

– К тому, что вы не равны прочим курсантам, Константин Александрович, вот к чему! Избавьтесь от этой иллюзии, и чем скорее – тем лучше. Примите следующий постулат: вам больше дано, однако с вас в конечном итоге будет больше спрошено.

Вот уж нашёл, чем удивить. Это я лет двадцать как точно знаю. С тех пор как принял на себя командование отрядом – так и осознал. И про «дано», и про «спрошено».

– Поэтому я сейчас говорю не с господином Юсуповым, а с вами, – продолжил Белозеров. – Не нужно мне рассказывать очевидное, я прекрасно знаю, что он постоянно вас провоцирует. Юсупов – чёрный маг, подобное поведение у него в крови, иначе и быть не может. Но вы сегодня уже сделали мудрый выбор, закончив бой, как белый маг. Я прошу вас: продолжайте и дальше выбирать столь же мудро.

– То есть, избегать Юсупова? – вздохнул я.

Белозеров кивнул, вместе с ним качнулся и огонёк сигары, заполняющей кабинет терпким дымом.

– Вы учитесь в одной академии, на одном курсе. Понятно, что никуда вам друг от друга не деться. Но…

– При всём уважении, – перебил я, – в свете вашей просьбы, публично вывесить списки с уровнями – не лучшая идея.

– Лучших идей не существует в принципе, – отрезал Белозеров. – Существуют рабочие и нерабочие. Идея с конкурентной борьбой – рабочая, её опробовали уже не раз, не на одном поколении курсантов. Такого рода соперничество – превосходный стимул для юных магов заниматься развитием своих энергетических контуров, уж поверьте. Да, на вашу с господином Юсуповым ситуацию это влияет не лучшим образом. Однако вы, господин Барятинский – белый маг не только по рождению, но и по выбору. Поэтому и обращаюсь я именно к вам, как к взрослому здравомыслящему человеку. Постарайтесь свести на нет конфликты с господином Юсуповым. Образно говоря, сейчас вы стоите довольно высоко, и мне бы очень не хотелось, чтобы вы упали. А говоря по-простому, от чистого сердца – мне бы очень не хотелось видеть, как император разочаруется в вас.

«А заодно и в нас – преподавательском составе Академии», – мысленно закончил я. Но вслух этого, разумеется, не сказал. Смотрел на корешки книг на полке передо мной. Какие-то магические труды на латыни, судя по всему.

– Господин Барятинский? – окликнул Белозеров.

– Приложу все усилия, – сказал я.

Белозеров кивнул:

– А большего я и не прошу.

– То есть, это всё? Я могу идти?

– Подождите. – Белозеров поморщился – дым защипал ему глаза – и вонзил сигару в пепельницу. – Ещё кое-что… Как уже сказал, о сегодняшнем инциденте от меня никто не узнает. Но я хотел бы вас попросить о встречном… одолжении, если угодно. Видите ли… Есть подозрения, что несколько курсантов собираются по ночам где-то на территории Царского Села. – Белозеров пытливо заглянул мне в глаза. – По сути, ничего страшного. Однако мы всё же находимся в непосредственной близости от императорского дворца, и хотелось бы видеть от наших курсантов больше дисциплинированности. Скажем так, было бы крайне неприятно, если бы Его величество, решив прогуляться ночью, наткнулся на стайку курсантов. Возможно, нетрезвых. Это… Полагаю, что такой позор не в их интересах.

– Да уж, пожалуй, – усмехнулся я.

– Если вам что-то известно о… такого рода сборах – прошу рассказать мне, – закончил Белозеров. – Я, разумеется, никому не скажу, что получил информацию от вас. И не предприму никаких жёстких мер в отношении нарушителей. Курсантами мы не разбрасываемся – как вы, вероятно, уже поняли. Я просто хочу поговорить с этими молодыми людьми, не вынося разговор на всеобщее обсуждение. Гласность в данном случае – лишнее, как мне кажется.

Несколько секунд я размышлял. Сказать Белозерову, что у него под носом зреет заговор против императора? Сказать – и обрести союзника, который здесь, на территории академии, может, прямо скажем, немало…

Однако желание это было мимолётным и исключительно Костиным. Капитан Чейн решительно вытеснил Костю и сказал: «Тебе не давали полномочий вербовать союзников, Капитан. Приказ был – наблюдать, и ничего больше. Тем более, велика вероятность, что Белозерова действительно беспокоит всего лишь нарушение курсантами дисциплины. По сути Всеволод Аркадьевич – просто немолодой и не самый смелый дядька, который симпатизирует тебе лично и переживает за то, чтобы другие курсанты не влипли в неприятности. Вот пусть так пока и остаётся».

– Ничего об этом не знаю, – пожал плечами я. – Кроме того случая, когда из корпуса ночью выходила госпожа Алмазова. Но она была одна.

– О той её вылазке мы с вами уже имели беседу, – улыбнулся Белозеров. – Ну что ж, на нет и суда нет. Однако если узнаете…

– Непременно расскажу вам, – кивнул я. – Разрешите идти?

– Идите. – Белозеров встал и протянул мне руку. – Приятно было с вами побеседовать.

***

У большинства курсантов к середине семестра уже голова шла кругом от академической нагрузки. Мне тоже было немного не по себе от такого разнообразия, но приходилось справляться.

Первым слоем шли общеобразовательные предметы. Математика, физика, французский и английский языки, латынь, русская словесность, классическая литература, история, география. Потом – специальные магические предметы. На первом курсе эти сферы ограничивались магической теорией и энергетической практикой.

Даже этого было бы достаточно, чтобы занять двадцать четыре часа в сутках. А у нас, помимо перечисленного, были ещё танцы, фехтование, общая физическая подготовка и верховая езда.

При этом нужно было выделять время на домашнюю работу. Вот на этом-то многие и ломались. Сделать внятную домашку, у которой есть начало и конец, это одно. А медитация на энергетические потоки и чакры – совсем другое. Занятие не подразумевало получение ежедневного результата и имело скорее накопительный эффект. Вот многие этим и манкировали, бесконечно откладывая на завтра.

Я же не мог себе позволить уступать хоть кому-либо, поэтому уделял своему энергетическому развитию каждую свободную минуту. Во время прогулки в парке, если мне удавалось отделаться от Полли, я скрывался в каком-нибудь укромном уголке, закрывал глаза и представлял, как энергия течёт по каналам, которые я видел на схеме, концентрируясь в чакрах.

Белозеров предупреждал, что поначалу никаких подтверждающих верный путь ощущений не будет. Работать приходилось с одним лишь воображением. И от дела постоянно отвлекали мысли вроде «а если я представляю неправильно?!» Самое сложное было – отделаться от этих мыслей и продолжать работу. Да, именно работу. Пусть даже со стороны это выглядело так, будто я сижу и ничего не делаю – может, вообще сплю.

«Со временем, – говорилось в методичке, – вы научитесь ощущать своё энергетическое тело и пронизывающие его потоки. Потом, постепенно, вы сможете ощущать его даже без специального сосредоточения, в каждую секунду своей жизни. Что в итоге даст вам возможность ощущать приблизительно свой магический уровень».

Что ж, это было бы неплохо, потому что в академии общее сканирование магических уровней проводили только два раза в семестр – в начале и в конце, чтобы отмечать прогресс курсантов. И, глядя на то, как весело и беззаботно стараются мои однокашники проводить свободное время в императорском парке, я понимал, что особого прогресса у них не будет. Первый и второй курсы одолеет большинство. А вот после третьего пойдёт уже серьёзный отсев.

Были и исключения. К примеру, Андрей в усердии практически не уступал мне. Мишель тоже старался. Уж он-то как никто другой понимал риски. У него не было за плечами богатого рода, не было подушки безопасности, на которую можно было бы упасть в случае чего. Да, он получил невероятный шанс – его взяли в самую лучшую академию Российской Империи. Но если он вылетит отсюда, другие элитные заведения не выстроятся в очередь за перспективным учеником. Не самое паршивое реальное училище – это, пожалуй, всё, на что Мишель сможет рассчитывать.