Любить королеву. Случай из адвокатской практики (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 11

«Мариша, ты среди нашей адвокатской братии единственная девушка, а потому должна знать больше, и все уметь все гораздо лучше других», – любил говаривать шеф.

И был прав.

– Слушай, Климова, – услышала голос Джейми. – Зачем ты вообще взялась защищать этого урода?

Она обернулась, взглянуть на Джейми. Сейчас его лицо было суровым и мрачным, а всегдашняя веселость сошла, будто маска.

– Отказаться не получалось, понимаешь? Первое дело.

Он кивнул, крутнул в руке стакан и нахмурился, сжав зубы.

– Ты уж извини, но поблажек от меня не будет, – проговорил негромко, отпивая глоток баварского.

– Я знаю, – просто ответила девушка.

Джейми Аоринделл, в отличие от нее, был уроженцем другого мира. А сюда навсегда перебрался после трагедии, постигшей его семью. Говорили, будто именно после той трагедии он и приобрел свои крылья. Что там было, Мариша доподлинно не знала, но примерно догадывалась. Слишком уж непримиримое у него было отношение к насильникам.

Повинуясь внезапному порыву, накрыла его руку своей.

– Спасибо, что поддерживаешь меня. Знаешь, твоя дружба для меня значит очень многое.

Джейми взглянул на Маришу, многозначительно поиграв бровями.

– Дружба? Я тут растрачиваю тонны обаяния, понимаешь…

– Пфффф, – фыркнула она. – Все твое обаяние заключается в том, что вечно хватаешь меня в охапку и тащишь в переход.

Джейми откинулся на спинку стула и со вкусом расхохотался. На них тут же уставились. Пришлось свернуть веселье.

– Так говоришь, я не обаятельный? – хитро спросил Джейми, который и впрямь испытывал к Марише скорее дружеские чувства. – А кто, по-твоему, обаятельный?

– Только не смейся, – предупредила, погрозив пальчиком. – Ваш Сабчаковский, если бы не был таким занудой.

– Оооо, – чуть не подавился Джейми.

– Ой, ну и Игорь Наумович, однозначно! – закатила глазки Мариша.

В том, что господин Гаршин, этот динозавр от адвокатуры, обаятелен как черт, Джейми как раз не сомневался. Как и в том, Мариша относится к своему куратору, как к чему-то среднему между любимым дедушкой и любимым котом.

Они еще посидели, рассказывая анекдоты и курьезные случаи своей из практики. Например, Мариша созналась, два с половиной года провела кошкой. Гершин направил в другой мир, типа на подготовку к зачету по анализу обстановки и сбору улик, на самом деле, канал для перехода готовила.

– Кошкой? Ты? – тихонько ржал Джейми, показывая на нее пальцем. – А вообще, похожа!

Вот сейчас, сняв очки, Климова точно была похожа на рассерженную кошку, Джейми вдруг перестал смеяться, потер ладонями лицои выдал:

– Господи… Как я не хочу копаться в воспоминаниях Мережкова…

– Давай не будем о работе? – проговорила Мариша, уткнувшись в свой мохито.

– Да, ты права. А знаешь, ты сегодня хорошо держалась.

Девушка едва заметно улыбнулась и покраснела от удовольствия.

Еще бы! Первое настоящее признание.

Крохотная, но победа. Но сколько еще их понадобится, чтобы довести дело конца? Сколько душевных сил потребуется от всех? И все равно, она была уверена, что не зря это затеяла.

И в этот момент, словно кольнуло что-то, повернула голову. За дальним столиком сидел дознаватель и не отрываясь смотрел на нее. От его пристального взгляда Мариша внезапно смутилась и опустила глаза. Когда первая реакция прошла, и она решилась взглянуть в его сторону снова, столик оказался пуст. Она осторожно обвела глазами пространство, но дознавателя в зале уже не было.

– Мариша, что? – негромко спросил Джейми, видя, что девушка притихла.

– А? Ничего, – ответила она. – Наверное, пора домой. Завтра будет трудный день.

– Действительно. – проговорил Джейми поднимаясь. – Пошли, провожу тебя, поздно уже.

Она улыбнулась и подала руку прокурору, которого теперь уже с уверенностью могла бы назвать другом. Не возразила, когда он перенес ее на своих крыльях до машины, а потом еще подвозил до дому.

Коротко переговариваясь с Джейми, смотрела в окно на свое отражение и думала при этом совсем о другом мужчине. Об этом дознавателе. Вот же странно, всего несколько секунд, а его облик отпечатался в памяти раскаленным клеймом. И глаза…

И почему он так смотрел?

Дома, боясь себе признаться, что мимолетный взгляд какого-то постороннего мужчины мог взволновать ее настолько, чтобы она потеряла покой и душевное равновесие, Мариша пыталась понять, с чем мог быть связан интерес к ней этого непонятного, закрытого и таинственного человека.

Был ли вообще интерес, может, ей просто почудилось? А если был, то какого плана? Вроде она ни в чем криминальном не засветилась. В конце концов, у нее от разных вопросов и домыслов образовалась каша в голове, а мыслей ценных так и возникло.

В растрепанных чувствах завалилась спать. Но и во сне ей снился тот дознаватель, смотрел на нее из темноты.

***

Следующий день весь прошел под знаком душевного брожения.

Обычная жизнь Марины Климовой состояла из тех же вещей, что и у всех остальных обычных людей. То есть, она работала в адвокатской конторе Игоря Наумовича Гершина. Теперь уже вполне официально. Дела он ей поручал без всяких скидок на молодость и отсутствие опыта, вернее, всю огромную подготовительную работу по ним.

Непосредственное общение с клиентами, конечно, осуществлял сам. Не потому, что не доверял девочке, просто менталитет большинства клиентов не позволял соотносить цветущую молодость Мариши с умением вести дела. Зато ей доставалась теперь вся работа по классификации, упорядочиванию, архивированию и прочему, и прочему, чему нет числа.

Но уж что-что, а работала Мариша хорошо. Да и хватка у нее была акулья. Потому, видя, что молодая сотрудница прекрасно справляется, шеф преспокойно мог сказать:

– Маришенька, я выскочу на часок. А ты пока вон тот отчетик подготовь… – и удалялся к себе в святая святых.

В изолированную приватную комнату, оборудованную за рабочим кабинетом.

Это его «на часок выскочу» означало, что он мог смотаться в гости или по делу в какой-нибудь другой мир. Мог сделать это сам, а мог и Селима* с его саркофагом в качестве такси вызвать. А иногда вообще, запирался там и среди бела дня принимал теней крылатых*. Хорошо еще, обычные посетители не видели призраков, аккуратной очередкой толпившихся в одной с ними приемной.

Короче, куратор наслаждался свободой, работая по своему плану.

В такие моменты Мариша, на которой висел весь офис, думала, отчего бы шефу не наслаждаться свободой, если рабы пашут на плантациях? И строила планы мести. Однако злопыхание злопыханием, а ей нравился этот сумасшедший ритм жизни, плотная загрузка мозгов. Она чувствовала, как растет. Растет постоянно. В интеллектуальном плане, конечно. Потому что своим ростом 167 см и весом 51 кг была вполне довольна.

Так было всегда.

А сегодня и работа как-то не ладилась, и в мысли постоянно вторгались странные предчувствия, подозрительная тревожность и… томление. Глупое чувство и совершенно некстати.

Стыдясь себе в этом признаться, она закрывала глаза и видела его вновь. Этого мужчину. Видела крепкую, подтянутую, словно стальную фигуру, суровое лицо с резкими чертами, на котором застыло какое-то нечитаемое выражение. И взгляд. На самом деле, свет падал так, что густые тени от бровей полностью скрывали глаза, их не было видно. Но взгляд…

Каждый раз это ощущение заставляло ее поеживаться. Вот и какого черта так смотреть на девушку? что ей теперь думать?

Еще и Игорь Наумович временами как-то странно на нее косился.

Уведомление с координатами нового места перехода ей доставил с дневной почтой мужчина – курьер, разносивший толстенную кипу разных бумаг в стопятьсот разных офисов. Расписываясь в получении и глядя, как он равнодушно смотрит в окно, Мариша думала, что мужик понятия не имеет, какие бумажки разносит, и этим счастлив. В отличие от некоторых, которым скоро предстоит с пристрастием копаться в чужих воспоминаниях, да еще пытаться понять, чем она могла привлечь внимание дознавателя.