Дерзкий репетитор по русскому языку. Для тех, кто хочет говорить и писать правильно - Бобров Виктор - Страница 14

В Турции, откуда европейцы заимствовали и напиток, и его название, есть слово kahve (без категории рода). Французы говорят le café (м. р.), немцы – Kaffe (м. р.), голландцы – koffie (м. р.), англичане – coffee (у неодушевлённых существительных в английском нет рода). Из какого бы языка кофе ни пришёл в русский, в первоисточнике слово оканчивалось на гласную. Никаких – ИЙ или – ЕЙ на конце не было.

Получается, причина и следствие поменялись местами. Сначала русский язык перенял слово кофе в мужском роде, вероятно, из французского или голландского. А затем нарастил окончание – ИЙ, потому что для нас так привычнее.

Другой важный вопрос – почему в русском языке появилось не кафе, а кофе, на английский манер. Иногда взаимное влияние языков происходит самым невероятным образом: категорию рода мы заимствуем из одного языка, а произношение – из другого.

Но в русском языке ничего не бывает так просто: часть слов приживаются болезненно и вызывают ожесточённые споры в обществе. Кофейные баталии длятся уже больше двух веков.

Кстати, кафе в переводе с французского буквально означает «кофе». То есть у французов одно слово для названия заведения и напитка. Так какого же чёрта для напитка из молотых зёрен придумали отдельное слово кофе, да ещё и в мужском роде?

В первые годы своей жизни в русском языке кофе пребывал в гендерной неопределённости. Одни пили вкусный кофий, другие – вкусный кофей, третьи – вкусный кофе, а четвёртые – вкусное кофе.

Такими экспериментами даже Карамзин увлекался. А ведь он не какой-то безграмотный крестьянин, он создатель «нового слога», отец современного русского литературного языка. А позволял себе такие возмутительные вещи: «…мы с италиянцем пьём в день чашек по десяти кофе, которое везде находили».

Карамзин не был панком, просто к концу XVIII века кофе было ещё новым словом и литературная норма не устоялась.

Версия, что кофе мужского рода, потому что раньше все говорили кофий, – не больше, чем слух, который легко проверить. Есть такой ресурс – Национальный корпус русского языка. Это самое большое собрание русских текстов: от художественных произведений до газет и записей публичных речей. Если вбить в поиске по сайту нужное слово и задать период, можно выяснить, как часто современники писали или произносили это слово.

Мы провели расследование и выяснили, что уже в XVIII веке кофе был популярнее кофея, а к XIX веку стал безоговорочным лидером. В таблице ниже показано, сколько раз в текстах XVIII и XIX веков встречаются разные варианты слова.

Больше того, уже в XIX веке говорить кофей и кофий считались пошленькой привычкой провинциалов, так делали только малообразованные люди. А писатели если и употребляли эти слова в своих текстах, то только в ироническом ключе.

Получается, люди уже много веков говорят кофе, но упорно называют его мужским родом. Скажи в кругу образованных людей горячее кофе – и оскорблённые ревнители словесности выплеснут его тебе в лицо. В чём же дело?

Возможно, что в престиже. Кофе в нашей стране считается благородным напитком, пить вкусный кофе – высокорангово и уважаемо. А значит, и язык должен подчёркивать особый статус кофе.

Вот что говорит по этому поводу филолог Мария Елифёрова:

И правда, вряд ли хоть какое-то слово вызывало в обществе больше дискуссий. Например, мы не возмущаемся, что французское заимствование суп – мужского рода, хотя французское la soupe – женского. Потому что суп – не еда аристократов и не имеет особого статуса в нашей культуре.

От себя отметим, что тщеславие – штука заразительная. Мы учились на журфаке и каждый день сталкивались с ревностным отношением к языку. Иногда даже слишком ревностным. Бывало, развивает одногруппник глубокую мысль, приводит аргументы, подкрепляет позицию фактами. А другой ему в ответ: «Ты сказал обеспече́ние, о чём с тобой вообще говорить?»

Людям свойственно придавать значимость формальностям и судить других по знанию этикета. Употреблять слово кофе в мужском роде – это соблюдение этикета, маркер, по которому образованные люди узнают своих.

Но если кофе сменит пол, ничего страшного, конечно, не случится. Его примеру не последуют другие слова, язык не выродится, и мы не погрязнем в невежестве.

Главный миф, связанный с кофе, появился в 2009-м, когда медиа начали писать, что якобы Минобрнауки утвердило кофе среднего рода.

Это горькая, как чашка эспрессо, ложь.

Из параграфа «Кто придумывает правила русского языка?» ты уже знаешь, что ни одно министерство не может по своей прихоти менять эти правила. Никто и не пытался этого сделать. Тогда, в 2009-м, утверждали список словарей, рекомендованных государством. Инициатива хорошая и практикуется во многих странах. Ведь словарей много, в них встречаются разночтения, как людям понять, какому словарю довериться? Удобно, когда есть официальный список, утверждённый министерством.

Это событие прошло бы незамеченным, если бы несколько журналистов не решили заглянуть в предложенные словари и не ужаснулись находкам.

Выяснилось…

…что в словари зловеще прокралось ОНО…

…кофе среднего рода. А вместе с ним до́говор и йогу́рт. Все три зловещих слова, от которых у нас волосы дыбом встают, попали в язык не как литературная норма, а с пометами. Кофе среднего рода и до́говор допустимы только в разговорной речи, а слово йогу́рт и вовсе отмечено как устаревшее.

И всё это – не вольности последних лет, а давно зафиксированные факты. Ещё в «Русской грамматике» Академии наук СССР средний род кофе указан как допустимый в разговорном стиле, а эта «Грамматика» опубликована аж в 1980 году!

То есть в 2009-м журналисты обнародовали правду, известную уже больше 40 лет.

Но есть один факт, который не укладывается в наш стройный сюжет. В «Грамматическом словаре русского языка. Словоизменения» А. А. Зализняка средний род кофе указан не как разговорный, а как равноправный с мужским. Эта книга тоже есть в списке, рекомендованном Минобрнауки.

Та-да-да-да-а-ам.

Слова, особенно заимствованные, постоянно меняют род. Они приходят в нашу речь в том же роде, в каком жили в языке-первоисточнике, а потом адаптируются к законам нового языка.

Например, у Пушкина можно встретить комоду и фарсу, у Грибоедова – испугу, а у Набокова и Ахматовой – санаторию. Со временем эти слова обтесались в нашем языке и обрели мужественность. Не потому, что все вокруг безграмотные. А потому, что слова, которые оканчиваются на согласную или – ИЙ, в русском обычно принимают мужской род.

С нишем, карьером и гравюром произошло прямо противоположное. Они перешли из мужского рода в женский, потому что в нашем языке слова, которые оканчиваются на гласную, чаще всего женского рода.