Шлак 2.0 (СИ) - Велесов Олег - Страница 28
- Предыдущая
- 28/53
- Следующая
Особенно чётко это проявилось в столовой. Нас отвели сначала туда. Небольшие столики на четверых, сиреневые занавески на окнах, всё те же транспаранты, раздача. Людей было мало, завтрак заканчивался. За крайним столом сидел полный мужчина в очках. По количеству годичек на рукаве он относился к высшему составу Анклава. Каждый проходивший мимо считал своим долгом поздороваться с ним, и он отвечал неизменно вежливым и терпеливым голосом. В миске зелёная каша, чай в кружке. Никаких привилегий и отдельных кабинетов.
Я взял поднос. Повар подал тарелочку с морковным салатом, щедро навалил в миску зелёной каши, пожелал приятного аппетита. Чаю я налил сам. На вид настоящий, попробовал, действительно настоящий, только горьковатый и терпкий. Тут же в лотке нарезанный кусками ржаной хлеб. Я взял два, посмотрел на сопровождающего, тот не отреагировал, значит, можно.
Для меня такое меню не эксклюзив, бывало и лучше, но в любом случае привычное. Есть можно. Для Грызуна явно малосъедобное. Он пожевал хлеба, запил чаем, к остальному не притронулся. Малка накинулась на кашу так, будто никогда не едала. Она орудовала ложкой с такой поспешностью и так громко чавкала, что на нас начали оборачиваться. Я понимал её, в миссии подобный завтрак вряд ли подают даже примасу, но всё равно постучал пальцем по столешнице и губами показал: помедленнее.
Из столовой нас отвели в штаб. Вся инфраструктура Анклава создавалась по типу военного лагеря. По краям казармы и жилые строения, внутри служебные здания. Штаб в центре. На флагштоке красное полотнище, на карауле боец в парадной форме, с автоматом, в начищенных сапогах отражается солнце. Проходя мимо, сопровождающий отдал честь.
В прохладном вестибюле нас встретила милая женщина с четырьмя годичками. Представилась как штаб-звеньевая Голикова. В руках планшет. Сколько бы ни говорили редбули, что Анклав не Загон, но живут они именно по законам Загона.
Голикова улыбнулась, глядя на Малку:
— Как тебе у нас? Не обижали? Покормили?
Людоедка закивала. От переизбытка чувств она даже не могла правильно выразить мысль:
— Всё вкусно… и я так… никогда не было…
— Я рада, что тебе понравилось. Если есть желание, можешь остаться с нами.
— Можно⁈
— Конечно, девочка. Дежурный!
Подошёл боец с красной повязкой и штык-ножом на поясе.
— Проводите рекрута в адаптационный сектор.
Я чуть шевельнул уголками рта. Малку купили за тарелку каши и визуальное благополучие. Понять её легко. Что хорошего она видела в своей мелкой жизни? Ненасытный член примаса? Лист крапивницы и горсть кедровых орехов? Новая жизнь, несомненно, будет лучше. В разы. Но за всё придётся платить. Не знаю пока, чем они расплачиваются, но сыр, как говорится, ни в одну мышеловку просто так не подкладывают.
Пришёл наш черёд. Взгляд штаб-звеньевой стал жёстче.
— Вам остаться не предлагаю. Ты, — повернулась он к Грызуну, — загонщик? Назови номер.
— Сто восемнадцать, триста один, два нуля четыре.
Голикова забила номер в планшет.
— Позывной «Грызун», статус «синий», двенадцать лет назад вышел из-под станка. За что попал в Загон?
— Там написано, — осклабился старатель.
О как, у неё есть доступ к базе данных загонщиков, и сейчас она получила цифровое досье на Грызуна. Не знал, что такое возможно. Получается, на каждого из нас собирают данные, начиная с первого шага, и чтобы получить информацию, достаточно ввести личный номер. Хотелось бы посмотреть, что написано обо мне.
— Освобождён условно-досрочно из ИК восемнадцать по программе о переселении и обмене.
— Не освобождён условно-досрочно, а помилован, — уточнил старатель. — Прочувствуй разницу.
ИК восемнадцать. Исправительная колония. Грызун опасный преступник, получивший свободу в обмен на отправку в Загон. Интересно, много здесь таких помилованных?
— Разницы никакой. При любом исходе ты не имеешь права на обратный проход.
— А нахрена? Мне здесь нравится.
Голикова кивнула:
— С тобой разобрались. После обеда в Загон отправляется караван, можешь отбыть с ним.
— А если я корешам своим сообщу, и они за мной прикатят?
— Как пожелаешь. Задолженности за тобой не числятся. Можешь хоть пешком отправляться.
— Барахло верните.
— Получишь на КПП при отбытии. Теперь ты, — женщина повернулась ко мне. — Номер?
— Двести сорок, сто двадцать семь, сто восемьдесят восемь, — отчеканил я.
Она забила номер в планшет.
— Аннулирован.
Ответу я не удивился, об этом ещё два дня назад Гвоздь говорил.
— Всё верно, товарищ командир, — кивнул я. — Контора считает меня погибшим.
— Основание?
— Этот вопрос лучше задать им. Запросите досье, там должна быть указана причина.
— Досье на аннулированные единицы можно получить только непосредственно в Конторе, да и то по особому разрешению. Я могу поместить тебя под арест, в подвале как раз пустует несколько камер, отправлю запрос в Контору и буду ждать разрешения. На это может уйти несколько лет. Готов ждать вместе со мной?
— Если на одном диванчике, то и я бы подождал, — хихикнул Грызун.
— Ты ещё здесь? — Голикова смерила его жёстким взглядом. — Могу организовать камеру по соседству. Срок тот же.
— Ухожу, ухожу, — вскинул руки в защитном жесте Грызун. — Дон, я в твоём рюкзачке пошвыряюсь, не против? Мы таки выбрались, пора и расслабиться.
Он бегом бросился к выходу.
— И как же теперь быть? — спросил я.
— Придётся подняться в отдел дознаний. Знакомые в Загоне есть? Я свяжусь с ними, и если они подтвердят твою личность, отправишься вслед за дружком.
— Знакомых хватает.
— Тогда идём. Все передвижения по штабу разрешены только под охраной бойцов дежурного караула. Надеюсь, ты не против.
— Да хоть целой роты, — пожал я плечами. Не я придумывал правила, не мне их и менять.
Кивком головы Голикова подозвала двоих бойцов. В общей компании мы поднялись на второй этаж и прошли в дальний конец коридора. Возле окна стояла декоративная пальма, на двери табличка «Секретариат».
Голикова указала пальцем рядом с собой:
— Встань сюда.
Я встал. Удар по затылку бросил меня на колени. Сила взбрыкнула, я резво подскочил, развернулся, но сознание работало лишь наполовину. Я видел только пятна, движения стали медленными, и я сполз по стене на пол. Меня перевернули на живот, нацепили наручники и вновь поставили на ноги.
Голикова похлопала меня по щекам, приводя в чувства:
— Ну же, открой глаза… вот так. Заводите.
Зрение начало фокусироваться, я разглядел несколько человек. Они сидели на стульях вдоль стен, все в полевой форме и явно не рядовые. Девушка в гимнастёрке открыла дверь в соседний кабинет, и моя милая сопровождающая произнесла громко:
— Наталья Аркадьевна, к вам на приём кровавый заяц собственной персоной!
— Ну, наконец-то.
Голос надтреснутый лающий. Я слышал его всего раз, но запомнил навсегда: Наташка Куманцева, комиссар обороны Анклава.
Глава 12
— Где поймали?
— Звено Шварца подобрало на выходе из леса. Выясняли причину ночной перестрелки у Приюта, наткнулись на него и ещё двоих. Я сначала не поверила, думала, похож. Пыталась получить досье, сличить по фотографии, но Контора заблокировала доступ. А дружок назвал его по имени — Дон… Наталья Аркадьевна, — голос штаб-звеньевой завибрировал от радости, — я едва не подпрыгнула! Сразу привела его к вам. Что прикажете делать?
— Надо подумать. Это не должно случиться быстро. Кровь наших товарищей взывает к отмщению.
Я захохотал. Смех получился сардонический. Кровь товарищей взывает к отмщению! Гук велел держаться от Анклава подальше, говорил, они злопамятные, обязательно отмстят за тех придурков на шоу, а я сам к ним припёрся. Сам! Да ещё Грызуна поторапливал: шнеллер, шнеллер… сука… Вот тебе и шнеллер.
Голикова влепила мне пощёчину.
— Отставить! — остановила второй замах Куманцева. — Это истерика. Сейчас пройдёт.
- Предыдущая
- 28/53
- Следующая