Князь Рысев 3 (СИ) - Рок Алекс - Страница 13

Совесть парила надо мной уязвленным ангелом, не уставая вопрошать: а все ли я правильно делаю? Хорошо ли подумал над своим следующим шагом? Что скажу своим детям, когда они меня спросят про этот случай?

Я был уверен, что не скажу ровным счетом ничего. Незачем им знать такие подробности.

Да и будут ли они еще, эти дети?

Крыса я тащил за хвост. Ухмыльнулся и пожелал ему держаться за свои потроха изо всех сил. Потому что непреодолимым препятствием перед нами лежала жестяная, изъеденная ржавчиной лестница, а облегчать его путь у меня уже не было ни сил, ни желания.

Он восходил по ней победителем. Неустанно, обгладывая кости очередного дерзкого мальчишки, чувствовал себя хозяином жизни, жмурился от лучей дневного света. Дверь где-то вдалеке блестела натертой до блеска рукоятью — словно манила к себе, обещала свободу из вонючего плена этих стен.

— Босс?

Дверь приоткрылась, когда я почти достиг самой вершины. Глуповатая морда велеса-барана показалась на миг. Изумленными до невозможности глазами тупень уставился на меня. Он ожидал увидеть кого угодно, но уж точно не извазюканного в грязи и крови князя Рысева.

Ну и видок, наверное, у меня сейчас. Такой, что привыкший видеть гигантских грызунов разбойник испуганно вскрикнул и поспешил затворить за собой дверь.

Я рывком оказался рядом с ней, не позволил провернуть уже вставленный в замок ключ, ударил ногой.

Дверь такого приветствия не выдержала, согнулась, слетела с насиженного места, придавив собой велеса. Здоровяк нелепо попятился, падая наземь. Я подтащил тушу его шефа поближе к себе, рывком дернул, бросил, словно снаряд.

Велес завыл от ужаса. Страх побежал по его штанине мерзкой смесью испражнений. Этого даже бить не надо, он уже обделался. Не ведая стыда, он вскочил, метнулся к ближайшему окну, высадил стекло, разрезав руку осколками, и устремился прочь. Не догонять же его теперь, в самом деле.

В особенности, когда впереди меня уже поджидают его дружки — с добрый десяток лихих головорезов.

Не меня, своего шефа. Наверняка уже притащили с десяток бутылей холодной водочки, со слезой — как же не отметить свершившееся правосудие над еще одним представителем «благородного» рода?

Крыс, принимая человечий облик, наверняка неустанно вещал, что однажды закончится эпоха богатых, живущих в роскоши бездельников и настанет время их свободы. Я был с ним согласен за одним маленьким исключением: эпоха бездельников когда-нибудь обязательно закончится, но вот чем они лучше тех, кого презирают больше всех на свете, мне никто из них не сумел бы ответить.

Да и не нужно. Как будто я в самом деле стал бы слушать побасенки старых головорезов.

— Ну что там у тебя, Васька? Чего визжал-то? — спросили они, когда я вошел в здание склада. Ждали того здоровяка, не меня.

Окровавленный, я вогнал их в ступор — кажется, впервые в жизни они не знали, что делать дальше. Зато мне это прекрасно было известно.

Я подскочил к самому ближайшему из них — мой кулак врезался в скулу негодяя. Он рухнул, словно подкошенный.

Его друзья оказались не такими раззявами. Кто-то потянулся за пистолетом, у кого-то в руках мигом нарисовалась монтировка. Первые мне не нравились больше вторых.

Нея святой пчелой выпорхнула из дверного проема, словно клинок, ударила по глазам того, кто уже метил в меня из револьвера. Я уклонился от здоровяка с монтировкой — точно такой же тупой велес-баран, как и его бежавший собрат, только чуточку храбрее.

Настало время проверить его колени на прочность. Поддев ногой растяпу, я перехватил его руку в захват, ударил ему лбом в подбородок, вывернул руку — орудие Гордона Фримена звонко клацнуло по полу и тут же перекочевало в мои руки.

Второй поганец стискивал моего же Подбирина. Он вскрикнул, когда удар пришелся в плечо — острый гвоздодер вонзился в мягкую плоть, заставил руку обвиснуть плетью. Не желая щадить, снес ему челюсть последующим ударом — уже мертвым он рухнул через мгновение.

Нея была хорошей помощницей. Не знаю, уж из каких там особенных ангельских колдунств ее собрала Славя, но при встрече обязательно скажу ей спасибо. Если бы не эта кроха, мне бы пришлось совсем туго.

Разбойники оказались слабы, разбойники оказались трусливы. Воля к сопротивлению таяла в них с каждым моим новым ударом. Словно Джек-Потрошитель, я скашивал их одного за другим — стоная от боли, держась за изломанные конечности, они ползали по полу. Трое, узревшие участь своих собратьев, испуганно подняли руки, будто в самом деле ожидали, что я сейчас вытащу из широких штанин удостоверение Уголовного Сыска. Белые Свистки с наручниками наперевес явятся спасительными херувимами. Закуют их в кандалы и увезут куда-нибудь подальше от меня.

В голове блуждала шальная мысль: а не заделаться ли мне карателем? Ну тем самым, что с черепом на пузе и из комиксов. Думаю, у меня могло бы даже получиться.

Здравый смысл сказал, что крови на сегодня достаточно. Совесть была с ней солидарна, предлагая оставить этих нетронутыми. Они выдохнули, когда я скрылся в предыдущей комнате, но едва не запрыгнули на потолок от ужаса, стоило мне вернуться.

Их шеф был плох. Гораздо хуже, чем все они разом вместе взятые. Старый Хвост в действительности теперь напоминал разве что развалины себя былого. Они смотрели на тело поверженного вожака, дрожали от ужаса, когда я перехватил монтировку поудобней.

Жестокость, напомнил я самому себе. Внутренний демон был доволен: размолоти все в кашу, говорил он. Так, чтобы они потом месяц не прикасались к мясу!

Я отрицательно покачал головой. Жестокость — это то, что им нужно. Верно. Но ведь не стоит доходить до крайности.

Подбирин лег в руку. Крыс за моей спиной пытался спастись. Изломанная туша спешила уползти — я нагнал его буквально в два шага, наступил на хвост. Чуя, что пришел его смертный час, он развернулся, чуть приоткрыл мерзкую зубастую пасть — пуля пробила его черепушку легко и заставила успокоиться.

Он обмяк сразу же, словно нелепая плюшевая игрушка. Для верности я всадил в его тушу еще три пули. Тело вздрагивало скорее по инерции, чем страдало от боли.

Ничего не говоря, пошатываясь, я направился к выходу.

Все, что хотел сказать этим скотам, я только что сказал.

На свежем воздухе было хорошо. Ряд автомобилей стоял в ожидании своих водителей — наверняка каждый из них принадлежал местному мафиози.

Я решил, что они будут рады променять одну из машин на сохранность своих вонючих шкур. Выбрал самую неплохую — черти, сидевшие в двигателях, были благосклонны и готовы рассказать целую родословную своего транспортного средства. Они видели на мне печать Сатаны и рады были отозваться на зов. В конце концов, как не помочь бредущему среди мира людей собрату, даже если он наполовину человек?

Как ни странно, но общество чертей пока что вызывало у меня больше положительных чувств, чем разодетых, готовых задрать нос до самых небес снобов.

Машина завелась легко — пузатый чертенок готов был ради меня даже свой старый комбинезон отдать, не то что в такой мелочи помочь. Я был ему до бескрайнего благодарен.

На заднем сидении лежал старый, битый молью и временем плащ — я накинул его на себя. Лучше выглядеть не стал, но, по крайней мере, с легкостью прикрыл всю свою дрань от чужих глаз.

Чуть не забыл Нэю — она скользнула в приоткрытое окно в самый последний момент. Хлопнул себя по лбу — как вообще можно было забыть эту чудесную кроху? Если бы не она, я даже не знаю…

Церковь встретила меня прихожанами. Сегодня службу вел тот самый священник, которого я видел в прошлый раз. Люди смотрели на меня с непониманием, пряча за улыбками чистое недоумение. Приехавший в хорошем автомобиле господин был разодет в какие-то обноски. Признать в моих тряпках офицерскую форму мог бы разве что человек с очень богатой фантазией. Я не знал, где взять новую, не ведал даже, где спросить. Заявиться завтра к Николаевичу и сказать, что снова подвергся разбойному нападению, а потому нахожусь в таком виде? Что-то подсказывало, что вместо жалости и понимания он лишь рассмеется мне в ответ и заявит, что расходы подобного рода — это, кхм, каламбур, есть обязанности как раз-таки благородного рода.