Еще один реальный способ улучшить нашу жизнь (СИ) - Коткин Андрей - Страница 23

— Да, у ментов за зуботычиной не заржавеет! Звери, а не люди, словно и не мамка их рожала. — Покивал головой еще один псих, умудренный сединами и проплешиной мужик со взглядом распятого бога. — А еще они любят резиновыми дубинками народ избивать… и ремнями…. Ремнями, скажу я вам, больнее всего, зато народ как шелковый после ремня делается. И такой кайф во всем теле и в душе после того, как отлупцуют, появляется!

И столько убежденности в речах этого престарелого мазохиста было, что у Вахита Джуглоева вдруг совершенно кристальная ясность в его молью поеденных мозгах образовалась: если он хочет вылечиться и снова никого-никого вокруг не бояться, ему надо непременно напроситься, чтобы какой-нибудь из полицейских чинов его «полечил». И лучше всего ремнем… как отец в далеком детстве когда-то.

У нормальных-то людей обычно как? Между пришедшей в голову идеей и ее воплощением в реальности иногда не одна неделя проходит, все-то они обдумывают, взвешивают, да отмеряют с разных сторон. Совсем иное дело у психов, не ведающих никаких сомнений. Их идеи иногда чуть ли не сами по себе со скоростью взрывной ядерной реакции срабатывать начинают. Оттого такие идеи и называют сверхценными. Вот и у кавказского джигита между возникновением посыла о чудодейственности милицейского ремня и началом его активных действий совсем небольшая задержка случилась, ушедшая исключительно на то, чтобы попытаться у больничной сестры хозяйки, на первом этаже, свою уличную одежду получить. В принципе, ничего необычного, одежду многим выдавали. Не буйным психам врачи даже выход до ближайших магазинов не запрещали. В больничном халате же далеко по городу передвигаться строго не рекомендуется, полицейские таким странным субъектом непременно заинтересуются и вместо родной психбольницы мигом в полицейское отделение отвезут.

Только получить свою одежду у сестры-хозяйки у нашего трусливого абрека в этот день не получилось. Кладовка ее запертой оказалась. Ваха просто не знал, что та, в числе многих других медицинских работников, едва весть о нагрянувших к ним террористах по больнице распространилась, немедленно в бега подалась. Собственно, он и о самих террористах даже не догадывался. Пришлось как есть, в больничном замурзанном халате, топать к ближайшему выходу из корпуса, а потом по асфальтированной аллее продвигаться к выходу с территории…. Чтобы уткнуться в кучку спецназовцев с автоматами наизготовку.

— Стой, стрелять будем! — Заорал один из бойцов и, лишь убедившись, что пациент дурки не убегает прочь и не кидается с диким рычанием на них, поинтересовался: — Что про террористов на территории вашей больнице сказать можешь?

— Ничего нэ могу. Нэ видел я в нашей больнице никаких террористов. — Странно, но в этот момент Вахит совсем почти и не испугался. Только из-за озабоченности своим внешним видом, совершенно неподходящим для улиц большого города, мысль про то, что встреченные — тоже полицейские, и у всех них под разгрузками и бронежилетами имеются широкие форменные ремни, напрочь отказалась посещать больную голову джигита. Ну, понятно же, две сверхценные идеи в одной голове одновременно поместиться в принципе не способны, слишком уж они глобальны для обычной человеческой головы.

— Тогда иди вон, ко всем прочим временно задержанным. И смотри мне, оттуда чтобы ни шагу. У нас тут контртеррористическая операция. Если что, стреляем без предупреждения, сразу на поражение. — Спецназовец, не получив от задержанного новых сведений, потерял к нему всякий интерес, лишь махнул рукой в сторону автомобильной стоянки, на которой, возле неподвижных автомобилей кучковалось уже довольно много подобного задержанного люда. Кто-то, как он, в больничных халатах, но большей частью обычные граждане, оказавшиеся в этот недобрый час поблизости от психиатрической больницы по своим делам.

Ваха и пошел в указанную ему сторону. Только не к народу, который, сбившись в небольшую толпу о чем-то громко дискутировал, а к шикарному черному мотоциклу с прилаженными торбами по бокам и флажком Российской федерации на длинном флагштоке позади сидения. В сущности, одна из торб его внимание-то и привлекла. А просто оттуда край черной кожаной одежды выглядывал.

Хозяин элитного мотоцикла, очевидно, был очень сильно происходящими за оцеплением событиями увлечен, потому Ваха смог прямо тут же беспрепятственно в обнаруженный им наряд переодеться. Очень стильно, между прочим, вышло. И размер почти подошел, только кожаные штаны немного топорщились и жали в промежности, да кожаная же жилетка отказалась застегиваться на могучей, волосатой груди. Но в целом, так даже более брутально смотрелось. И лишь только родная тюбетейка, извлеченная им из кармана халата перед тем, как тот был засунут на освободившееся в торбе место, и водруженная на голову, немного из образа выбивалась.

А потом к больнице подъехал очередной высокий начальник со звездами на погонах, сразу же развивший, как и все начальники в подобной ситуации, бурную руководящую деятельность и обративший свое внимание на множество посторонних людей возле потенциально опасного объекта. Пяти минут не прошло, их, всех скопом, настоятельно попросили покинуть запретную территорию. Все, как тараканы, так и прыснули в разные стороны. Ну, и Ваха, в числе прочих, пошел. Он же хотел вновь заделаться бесстрашным джигитом…

— Любимая, а я сегодня с работы уволился, — объявил Андрей Васильев своей подруге, когда возвратился вечером домой после своей последней смены в качестве охранника всенародно любимого супермаркета.

— Ой, а у меня тоже новости для тебя есть, — оживились Ирина, ничуть не огорчившись словам своего парня. Работа у того была такой, что и мужняя жена, а не только подруга, потерей подобной нисколько бы не расстроилась. — Меня шеф с завтрашнего дня в командировку отправляет.

— Куда это? — Мимолетная радость оттого, что его женщина не огорчилась потерей работы со стороны практически кормильца семьи, моментально сменилась острой настороженностью.

— В Выборг, на слет исторических реконструкторов.

— Почему именно туда? — Озадачился начинающий ревнивец.

— В Выборге не просто абы какие реконструкторы тусуются, там они в рыцарские доспехи облачены, у них в этом году запланирован целый рыцарский турнир за честь прекрасной дамы. А мне поручено их на камеру поснимать и фоток наделать. Представляешь, к нам за рекламой официальный дистрибьютер сухариков «Богатырские» обратился. У них еще слоган прикольный: «На-ка, раскуси».

— Все равно, я не согласен тебя туда отпустить. — Замотал головой Андрей. — Тебя вон, в родном городе чуть в центральной гостинице не изнасиловали, бог знает, что там, на турнире, когда все кругом пивом упьются, произойти может.

— Андрей! Эта командировка важна для меня. Это моя работа, и если ты…. — То, что еще Ирина хотела высказать своему сильно отставшему от жизни парню, так и осталось не озвученным, поскольку прямо возле спорщиков вдруг Пак возник.

— А вот и не подеретесь! — Заблажил он, нарезая в воздухе фигуры высшего пилотажа, но вскоре, посерьезнев, плюхнулся на журнальный столик перед ними и вполне серьезно произнес, обращаясь к Андрею:

— Андрюха, ты не волнуйся, за безопасностью твоей невесты мы присмотрим. Нам с Эркином тоже очень важно, чтобы Ирина съездила в эту свою командировку.

— Но, зачем? — Уже сдавшись, Васильев не смог удержаться от вопроса.

— Вместе с аколитами влияние бога способно распространяться на новые территории. — Немного туманно ответствовал на этот вопрос мелкий дух.

— А поподробнее?

— Поподробней нельзя. Иначе это действие уже будет проходить не по разряду вашей доброй воли, а в качестве прямого действия самого бога. Совсем иная цена, чреватая откатами самого мироздания.

Пока в квартире, которую на двоих снимали Андрей с Ириной, происходил этот разговор, в другом районе города, в Металлурге, в полицейском участке, между двумя дежурными полицейскими офицерами в очередной, далеко не первый раз, застарелый спор разгорелся.