Препод 2 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 4

На горизонте, тем временем, показалась тонкая зелёная полоска, медленно но верно увеличивающаяся в высоту и ширину, пока, наконец, Остров Желаний не предстал перед нами во всей своей красе.

Я бывал разок в Тайланде и увиденное до боли напомнило один из островов на которые нас возили туристами. Песок и пальмы, чистейшая вода, кораллы полные разноцветных рыбёшек, действительно, — райское место.

Причал был один, в небольшой бухточке, с ведущей сквозь плотную растительность дорогой и, выгрузившись, мы всей не дружной толпой потопали по ней в неизвестность скрытую от нас зарослями.

То и дело поглядывая по сторонам, я читал на лицах людей целую гамму переполняющих их эмоций, — предвкушение, восторг, иногда смущение, часто нетерпеливое ожидание напополам с плохо скрываемой нервозностью, словно там их ждало нечто невообразимое. Хотя, может так оно и было? Даже моя дорогая графиня, чем дальше мы шли по дороге, тем сильнее вцеплялась в меня.

— Вы были здесь раньше? — шепнул я, пытаясь понять причину её перевозбуждения.

— Была, — шепнула она в ответ, — но только в обычные дни.

— Значит, это приключение и для вас? — я улыбнулся, — так даже лучше, не придётся краснеть в одиночку.

— Вы уже знаете? — удивлённо переспросила графиня.

— Знаю что? — изогнул я вопросительно бровь.

— Ничего, — поспешно произнесла та, отводя взгляд, — просто вы так сказали, что я подумала…

Но что подумала, она не договорила, потому что мы вышли к большому зданию, буквально перегораживающему проход дальше, где нас встретили двое ворот, возле которых уже ожидали одетые в свободные белые одежды, местные работники.

— Мальчики налево, девочки направо, — произнесла графиня, кивая на них.

— Вольдемар, увидимся уже там, на той стороне. И… — она облизнула губы, одновременно смущённая и возбуждённая, — я буду ждать…

Ещё одна фраза полная какого-то скрытого смысла, которого я пока ещё не понимал. Но эмоций в неё было вложено столько, что воображение тут же нарисовало картинки свального греха с порога встречающего на той стороне, щедро приправленного БДСМ и прочими извращениями. На ум сразу пришёл Древний Рим, виденные на картинках сохранившиеся фрески в Помпеях и Геркулануме, множество которых было посвящено тем или иным видам плотских утех. Римляне настолько были в них искушены, что имели отдельные названия буквально для всего, даже для продавщицы глиняных свистулек в виде мужских половых органов.

По накалу страстей вокруг меня, зрело стойкое убеждение, что мы сейчас в такой вот филиал Древнего Рима и попадём.

Реальность оказалась куда проще. Как обычно.

Мне просто выдали купальные плавки.

Её богу, не вру, самые обычные плавки, плотно облегающие, с завязками, чтобы не спали в процессе купания, практически такие же как у меня были в земной жизни. И никаких похабных картин на стенах. Только молчаливая обслуга, что приняла мою одежду, и повела дальше, уже в плавках. Затем была ещё одна дверь и, пройдя через неё, я оказался в большом открытом дворе, засыпанном тонким белым песком. То тут, то там на песке стояли шезлонги в которых располагались мужчины в таких же плавках как у меня и женщины, снова, в почти земного кроя, открытых купальниках. И никакой групповухи, никакого хлестания плётками и подвешивания на цепях.

Я был почти разочарован.

Самый обычный, хоть и неплохой отель на первой линии, с самыми обычными отдыхающими. За пальмами, вдалеке мелькала синяя полоска моря, справа находилось что-то похожее на площадку для волейбола, а слева виднелись трёхэтажные жилые корпуса.

— В-Вольдемар, — послышался сбоку тоненький голосок, который я даже не сразу узнал, а обернувшись, увидел пунцовую как переваренный рак графиню Честер, в купальнике.

Одной рукой она прикрывала грудь, второй норовила прикрыть треугольник ткани между ног. Тут у меня в мозгу щёлкнуло и я посмотрел на всё происходящее взглядом не жителя двадцать первого века, а того, прежнего Вольдемара. И сразу понял причину смущения. По местным меркам даже голая женщина была зрелищем менее провокационным, чем одетая в самый обычный, для моего времени, купальник. А если принять во внимание, что все отдыхающие были одеты именно так, то остров этот смело можно было называть вертепом и гнездом чудовищного разврата.

— Злотана, вы просто восхитительны, этот купальный костюм вам так идёт, — попытался я немного раскрепостить женщину, но лишь смутил её ещё сильнее.

Графиню, после моих слов, и вовсе заклинило на месте, пришлось подходить и почти насильно отрывать её руку от груди, беря в свою.

— Расслабьтесь, — приговаривал я, — здесь все так ходят, и вам совершенно нечего стыдиться. Были бы у вас какие-то изъяны, но у вас просто идеальная фигура.

Почти загипнотизировав её тихим и спокойным голосом, повёл за пальмы, к морю, подальше от других, чтобы побороть смущение и дать немного привыкнуть к одежде.

— В обычные дни одеваются по другому? — спросил я чуть погодя.

— Совсем по другому, — произнесла женщина, за получасовую прогулку немного успокоившаяся и почти уже не прикрывавшаяся от каждого шороха.

Внезапно она остановилась, стукнула меня по груди кулачком и с некоторой обидой произнесла:

— Так не честно, Вольдемар, это вы должны были краснеть и смущаться, а я вас уговаривать, что всё нормально. Вместо этого вы так спокойны, словно постоянно только и делаете, что разгуливаете в таком виде.

— Когда мы только познакомились, — заметил я с улыбкой, — я был ещё более раздет.

— И это возбуждало меньше, чем когда на вас только это, — ладошка женщины коснулась ткани моих трусов, но тут же одёрнулась обратно.

— Что-то жарко стало, — Злотана, резко отвернувшись, потянула меня к морю, — Вольдемар, давайте поплаваем.

Подбежав к воде, она коснулась её кончиком пальцев ноги, затем осторожно зашла, примерно по пояс и, плавно опустившись в воду, поплыла. Этаким недобрассом, или ещё иногда на просторах моей бывшей страны называемым, — сочинским брассом, держа голову высоко над водой, стараясь не замочить причёску. Я же… Локарис не плавал точно, в силу общей нелюбви открытых водных пространств, а я на Земле немного умел кролем. Тоже не бог весть какой спортсмен, но здесь это должно было мне помочь удержаться на воде. Осталось только проверить, на что способно это тело. Миндальничать с морем я не стал, разогнавшись, сходу врубился в воду, стремительно прорываясь на глубину, а затем энергично заработал руками, стараясь быстрее наработать моторную память в новом теле. По началу выходило корявенько, руки не сразу стали работать в ритме, но затем я разошелся и попёр вперёд, без устали работая конечностями.

Опомнился только когда отплыл на расстояние в пару сотен метров. Глянул вниз в тёмную глубину под собой и, слегка труханув, поспешно рванул обратно. Мало ли какие тут акулы плавают. А когда вернулся, то услышал очередной упрёк от графини.

— Вольдемар, вы положительно возмутительны, — произнесла она, стоя на берегу, уперев руки в бока, — вы ещё и плаваете лучше чем я.

— Простите, сударыня, — нащупав ногами дно, я тряхнул головой, провёл рукой по волосам убирая лишнюю воду.

Грудь моя вздымалась, руки приятно жгло от ударной нагрузки, тяжесть лёгкой усталостью разлилась по мышцам. И всё, что я мог сказать, что мне это определённо понравилось.

— Ох, Вольдемар, — вымолвила графиня, неотрывно следя за мной, выходящим из воды.

Внезапно она закрыла ладошкой нос и я увидел как из под неё потянулась тонкая струйка крови.

— Ой, — заполошно вскрикнула та, — я… скоро вернусь.

Глядя вслед поспешно удаляющейся спутнице, покачал головой, пробормотал:

— С непривычки давление поднялось. Наверное на солнце напекло.

Я стоял у кромки лениво накатывающего на песок моря и любовался водной гладью, попутно потягивая прохладный напиток через соломинку, что мне любезно вручили в открытом баре неподалёку. В одиночку. Освоившись первый день, второй отдыхающие проводили куда свободнее. У графини нашлись благородные знакомые, и немедленно организовался стихийный клуб по интересам, благо общих тем для разговора у знатных особ хватало. Ну а все содержанки и содержанцы на время оказались предоставлены сами себе. Они, впрочем, не сильно расстроились, вовсю загарая, купаясь и попивая нахаляву различные коктейли и алкоголь. Собственно, больше ради этого они тут и находились, ублажение своих папиков и мамок было скорее этакой обязанностью.