Викинг - Ланзони Фабио - Страница 104

• Предыдущая
• 104/109
• Следующая

– Ты что же, запрещаешь мне? – возмущенно воскликнула она.

– Да, я запрещаю.

Рейна вдруг посмотрела на Виктора, и ей показалось, что перед ней совершенно чужой незнакомый человек. Жгучие слезы обиды появились у нее в глазах. После всего, что они пережили, он все-таки еще пытается ею командовать! Ее сердце вдруг заныло, как будто в него всадили занозу.

– А как же все, что у нас было! – закричала она в отчаянии. – Ты же обещал, что мы будем все вместе решать! Ты же обещал!

– Я обещал, что это произойдет, когда ты станешь серьезнее, разумнее… Но, Рейна, ты же все время ведешь себя, как упрямый неуравновешенный ребенок.

– Это из-за тебя! – жена уже плакала злыми яростными слезами. – Это ты сам упрямый и… и… какой-то там еще!

Наконец Виктор решил, что пора этому положить конец. Он схватил ее за руку и потянул к дому.

– Слушай, хватит спорить! Здесь становится холодно, пошли спать! Рейна вырвала руку:

– Да пошел ты в…!

Но он уже, не слушая свою разъяренную жену, подхватил ее на руки и понес в дом.

Уже потом, когда муж, обняв ее, словно желая защитить, уснул, Рейна долго лежала, сонно размышляя о том, что произошло за этот день.

Несмотря на все запреты мужа, в ее душе вновь проснулась женщина-воин. Она поняла, что никак не сможет жить с человеком, который уверен в своем праве указывать ей как жить и поступать, и не принимает во внимание ее чувства и желания. Даже учитывая, что Виктор, конечно, во много раз лучше, чем Вольфгард, но и он, ее муж, пытается подчинить ее, а значит и с нею повторяется судьба матери. Но она не робкая Бланш и не позволит так с собой обращаться.

Сердце Рейны разрывалось, когда она думала, что Виктор свое желание утвердить мир ставит выше счастья семьи и покоя их ребенка. По крайней мере, если она уедет на Луару, то хоть ее ребенок будет в безопасности, так же, впрочем, как и Виктор. А в дальнейшем, когда он поймет, что была права она, а не он, может быть, тогда они соединяться вновь. Это решение далось Рейне мучительно. Но раз она его уже приняла, то теперь ей необходимо поставить в известность Алена. Она осторожно, чтобы не разбудить, сняла с себя руку Виктора, затем бесшумно соскользнула с постели и пошла в комнату, где жил ее брат. Ален проснулся от ее первого прикосновения, и Рейна прошептала:

– Я уеду с тобой на Луару. Только давай уплывем до рассвета. Хорошо?

– Хорошо, сестра! – ответил он и сонно улыбнулся. – Ты приняла правильное решение!

И хотя Рейна знала, что ее брат прав, вернувшись в свою опочивальню, расплакалась и проплакала всю ночь.

Вольфгард, поморщившись, сел на постели и тупо поглядел на рабыню, которая только что сняла повязку у него на голове. Стоявший у дверей Эгил хмуро наблюдал за пришедшим в себя конунгом.

– Господин мой, тебя необходимо перевязать, – прошептала рабыня, подходя к Вольфгарду с новой повязкой.

Однако, как только она приступила к перевязке, викинг злобно выругался и оттолкнул от себя женщину.

– Пошла прочь! Мне так только больнее! Рабыня в ужасе посмотрела на конунга и поспешно выбежала вон. Тогда вперед выступил Эгил и спросил:

– Ярл, может быть, мне позвать другую рабыню?

– Нет, будь они прокляты, все эти бабы!

Вольфгард резко соскочил с кровати, но у него закружилась голова, и тело пронзила острая боль. Он застонал и закрыл глаза. Когда тошнота отступила, пробормотал:

– Нет, ты только подумай: эта подлая девка, моя падчерица, забралась ко мне прямо домой!

– Ярл, как только ты поправишься, мы ей жестоко отомстим!

– Мы отомстим прямо сейчас! – взревел Вольфгард, начиная одеваться.

– Послушай меня, ярл! – пытался остановить его Эгил. – Разве это разумно – начинать сражение после такого ранения!

Вольфгард разъяренно посмотрел на дружинника:

– А ты думаешь, я позволю этой потаскухе скрыться из Ванахейма?! Позволю после того, как она пробралась сюда и угрожала моей жизни!? Ну уж нет!

Он погрозил кулаком туда, где, по его мнению, должна была быть Рейна.

– На этот раз она зашла слишком далеко, и ей этого я никогда не прощу! Я прикончу ее и ее щенка, и ее мужа, и весь их род.

– А что ты думаешь сделать с ее братом? – спросил Эгил.

Серые холодные глаза Вольфгарда кровожадно блеснули:

– Ты говоришь об этом наглом молодом глупце? Он еще до рассвета захлебнется в собственной крови!

На лице Эгила появилась зловещая широкая ухмылка:

– Мы сделаем все, как пожелаешь, ярл!

– Поднимай людей! Мы сейчас же выступаем! – скомандовал Вольфгард. И Эгил торопливо выбежал.

Задолго до рассвета Рейна проснулась и соскользнула с кровати. Она потянулась, разминая затекшее тело, оделась и вышла из комнаты, стараясь не обращать внимание на беспокойно толкавшегося младенца и легкую боль в пояснице. Проходя по темным комнатам терема, женщина снова и снова задавала себе вопрос: правильно ли она поступает, покидая сегодня Виктора? Все-таки он ее муж, и она ужасно любит его, несмотря на все, что их разделяет. К тому же Рейна не могла не думать о том, что морское путешествие накануне родов может оказаться вредным для малыша. И все же Рейна была уверена, что если она останется в Ванахейме, то ее ребенку здесь будет грозить значительно большая опасность, чем в море. Вольфгард ни за что не успокоится, пока не убьет ее и ребенка. Сама она с радостью отдала бы жизнь за мужа, если бы только не опасность для ее дорогого малыша. Медленно и неуклюже передвигаясь, Рейна открыла сундук со своей одеждой, потеплее оделась. Она накинула шерстяной плащ и теплые ботинки. Упаковав еще несколько безделушек в кожаный мешок, она пошла назад, чтобы в последний раз взглянуть на Виктора.

Он спал, раскидавшись по-мальчишески на широкой кровати. Его рука лежала на том месте, где должна была лежать она, его жена. Любовь, сожаление и боль расставания пронзили Рейну. Как она не хотела его покидать! Как разрывалось ее сердце от того, что ей приходилось нарушать клятву, данную перед алтарем мужу и богу! Но она не могла остаться и позволить его глупым мечтам погубить их всех! Она сама позаботится о ребенке, раз уж Виктор не желает думать об этом!

У нее на глазах показались слезы, когда она наклонилась и поцеловала мужа в последний раз. Он слегка пошевелился и улыбнулся во сне, и эта улыбка словно все перевернула внутри у женщины. Рейна подавила рыдание, быстро выпрямилась и пошла из комнаты, вновь чувствуя, как в ней бьется, словно ищет выхода наружу ее ребенок.

Ален уже ожидал сестру в своей комнате. Вещи он собрал заранее и теперь с тревогой думал о том, удастся ли им незамеченными выбраться из поселка.

– Доброе утро, сестра! – бодро приветствовал он ее. – Ну, ты готова плыть домой?

«Здесь мой дом», – чуть не ответила Рейна, которую с новой силой охватило чувство неуверенности и вины.

– Что-то мне совсем не радостно, – вслух, печально ответила она. – Конечно мне очень хочется жить на Луаре с тобой и Рагаром, но право же, у меня сердце останавливается, когда я подумаю, что надо покинуть Виктора. Если бы не страх за ребенка, я бы ни за что не совершила этого поступка!

– Да, я знаю, знаю – Ален старался придать своему голосу самые скорбные ноты. – Ну, что поделаешь, сестра! Ты бы тут на Ванахейме была в постоянной опасности. Ты просто вынуждена поступить так, а не иначе.

Он коснулся ее руки и улыбнулся.

– Ну давай поспешим. Мои люди уже ждут нас на конюшне.

Взяв с собой факел, они вдвоем вышли на холодный, схваченный утренним морозцем двор, и медленно пошли к зданию конюшни. Запах конского пота, навоза, фырканье сильных животных, окутали их сразу, как только они вошли внутрь. Лошади, обеспокоенные появлением незнакомых людей, нервно задвигались в своих стойлах. А красивый белый жеребец, увидев Рейну, помотал головой, словно отряхиваясь ото сна и приветственно заржал.

В следующую минуту молодая женщина увидела, как Ален снял со стены седло и направился к этому коню.

• Предыдущая
• 104/109
• Следующая