Дебютантка, или Брачный сезон (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 33

– Надеюсь, ты дашь шанс еще и виконту. О, это отличная партия, Кэрри! Намного лучшая, чем герцог Райот или даже принц Густав, – произнесла она, после чего, кажется, смутилась от собственной лжи. Но ненадолго, тут же продолжив самозабвенно врать: – Судоверфи де Бражье процветают. Виконт богаче не только герцога Райота, но его достаток сравним с доходами королевской семьи. К тому же ему принадлежит торговая флотилия, и наш с тобой дед, – намекнула Лорна, – проворачивает с ним много дел.

– Так уж и с ним, – пожала я плечами. – Сомневаюсь, что виконт де Бражье лично занимается делами своей верфи и торгового флота. Скорее всего, этим заведуют управляющие, так что дед его и в глаза не видел.

Хотя он сам недавно мне сказал, что де Бражье – воплощение зла.

– Не отказывайся от приглашения, Кэрри! – с придыханием произнесла Лорна. – Нельзя упускать такой шанс! На твоем месте я бы вцепилась в виконта руками и ногами.

Но я как раз не собиралась этого делать.

Вспомнила пронзительный взгляд де Бражье и то, как он шарил глазами по моему телу, нисколько не скрывая своего специфического интереса.

Мне стало противно.

– Я все же предпочту сделать выбор между герцогом Райотом и принцем династии Дорсетт, – медовым голосом заявила я Ричмондам. Но исключительно для того, чтобы их позлить. Они продолжали считать меня недалекой провинциалкой, и в этом была их серьезная ошибка. – Боюсь, у меня не хватит времени еще и на виконта!

При этом я осознавала, что увлечения со стороны Густава Дорсетта не было и в помине. Цветы он прислал исключительно из чувства благодарности за избавление сестры от больших проблем, а еще под впечатлением от моего акробатического трюка на ве-ло-си-пе-де.

Что же касается герцога, о нем было приятно думать, но я прекрасно понимала, что букет и приглашение могли быть закономерным следствием наших двух встреч.

И та, и другая сопровождались… членовредительством.

И вредителем была именно я, Кэрри Кэмпбелл-Данкер.

***

Во дворец я отправилась в присланной за мной Дорсеттами карете. Вернуться планировала таким же образом, потому что весь день вела переписку с Джорджи, выясняя детали сегодняшнего визита.

Заодно я подробно рассказала принцессе о произошедшем по дороге домой, посетовав на то, что карета деда в ремонте, а наш кучер в запое.

Кстати, Флетчер стал героем вчерашнего вечера и бахвалился своей смелостью на кухне почти всю ночь напролет. По словам Анны, этой самой смелостью он утомил всех домочадцев, его больше никто не хотел слушать, поэтому он плавно переместился в кабак неподалеку.

Там он продолжил нахваливать себя за то, что спас семью хозяев, хотя это сделали Ночные Охотники.

Но лорд Кэмпбелл решил быть к Флетчеру снисходительным.

В ответ Джорджи написала, что, конечно же, меня как заберут, так и привезут обратно, беспокоиться не о чем. Именно это я и должна была сказать деду.

Сказала, на что получила его благословение. После обеда раны у деда снова разболелись, так что не могло идти и речи о том, чтобы он отправился со мной на Бал Дебютанток.

Затем выслушала длительное нытье и мрачные пророчества Молли, которая, конечно же, ничего не помнила о вчерашней ночи – ни о кураторе, ни о леди в вуали – либо старательно делала вид, что не понимает, о чем я у нее спрашиваю.

С собой, конечно же, я ее не взяла.

Предвкушая встречу с новой подругой, наконец-таки отправилась во дворец. И пусть меня нарядили, как новогоднюю елку – на мне было золотистое платье и новые парчовые туфельки такого же цвета, а Анна почти два часа делала прическу, – но думать о Бале Дебютанток мне совершенно не хотелось.

Если только совсем немного о герцоге Райоте, хотя я понятия не имела, будет ли он на нем присутствовать. В своем коротком письме с просьбой о встрече Нейтан Велмор об этом не упоминал.

Но в целом я размышляла о новых друзьях. Именно с такими мыслями и прибыла во дворец.

Восхитилась, а заодно ужаснулась богатству династии Дорсеттов, на короткое время даже потеряв дар речи – когда карета катила через ухоженный сад и я увидела каскад золотых фонтанов. И еще раз, когда меня вели по длинным коридорам и залам бесконечно прекрасного дворца.

Наконец, полуживая от впечатлений, я попала в покои принцессы, находившиеся в восточном крыле, и Джорджи, когда мы закончили с приветствиями, заговорщически заявила, что ей давно не терпится показать мне свои сокровища.

Она прятала их в спальне, куда дяде Нейтану и его соглядатаям вход запрещен.

– Откуда они взялись? – спросила я, улыбнувшись вошедшему в комнату принцессы Густаву.

Принц сразу же сделал мне комплимент, заявив, что находит меня совершенно очаровательной. Он тоже выглядел сокрушительно хорошо – правда, я не сокрушилась, лишь отметила про себя этот факт.

Оказалось, свои сокровища Джорджи стала собирать еще в Эльмарене. В закрытом пансионате принцессе было скучно, поэтому она проводила много времени в доме будущей жены своего старшего брата Конрада.

Там-то она впервые натолкнулась на одну из таких вещей. Заинтересовалась, попросила у Мари-Энн позволения подержать диковинку в руках, и та сразу же подарила ей несколько.

Потом и лорд Виззман подсуетился – узнав, что его крестнице королевских кровей по душе подобные вещи, принялся ее баловать. Выкупал у магов Эльмарена или же на черном рынке похожие находки, после чего дарил их Джорджи с поводом и без.

Правда, большую часть сокровищ отобрал дядя Нейтан, а Джорджи порядком влетело, но кое-что она все-таки сберегла.

Ну что же, мне не только позволили посмотреть на диковины со стороны, но я также получила дозволение взять их в руки.

Вещей было несколько.

Книга. Твердая обложка с ярким рисунком – два человека в обтягивающей словно вторая кожа одежде держали в руках длинные черные штуковины, а позади них буйствовало море красок, будто бы кто-то активировал магическое заклинание, призвав все стихии одновременно.

Люди на обложке выглядели настолько живыми, что в первый миг я даже отпрянула.

– Не волнуйся, они оттуда не вылезут! – засмеялась, довольная моей реакцией, Джорджи. – Я тоже сперва испугалась. Много раз тыкала в них пальцем, чтобы убедиться, что они нарисованные.

Кивнув, я открыла книгу.

Закорючки, как и титульная надпись, вызвали у меня легкое головокружение. Похожая ситуация была и с ве-ло-си-педом – мне казалось, что вот-вот, осталась самая малость, и я обязательно вспомню буквы этого алфавита, написанные на раме.

Они сложатся в слова, а потом и в предложения.

Тут зрение снова расфокусировалось, и я увидела, что от предметов шел едва заметный золотистый фон.

Повернувшись, посмотрела на детей короля Анджея. Над головами Джорджи и Густава свечения не было, и это означало, что…

Признаться, я понятия не имела, что бы это могло означать!

– Еще одна странная штука, – заявила мне Джорджи. – Посмотри, Кэрри!

Я посмотрела.

Это был те-ле-фон.

Безжизненный, но если нажать вот тут… Сбоку от эк-рана – и держать продолговатую кнопку на светлом корпусе, то те-ле-фон должен включиться.

Нажала. Трясущимися руками.

Те-ле-фон остался безжизненным, но и этому тотчас же нашлось объяснение. Словно кто-то внутри меня знал, что так и должно быть.

Те-ле-фо-ну нужно постоянно питаться, он ест крайне специфическую пищу через тонкие провода, а здесь нет ни одного, ни другого.

Ни пищи, ни проводов.

– А еще у меня есть вот такая штука, – с довольным видом заявила Джорджи. Похоже, я выглядела шокированной, и принцессе это пришлось по душе. – Мы с Густавом тоже не разобрались, для чего оно нужно. Из всех вещей разгадали только книгу.

Я повернулась и отшатнулась. Потому что Джорджи держала в руках пис-то-лет, и его черное дуло смотрело прямиком мне в лицо.

– Понятия не имею, что это такое, – говорила принцесса. – Но вряд ли молоток для разбивания орехов, как уверяет меня Густав.

Я знала, что это был не он. Не молоток.