"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 269

– Ты позвал меня? – поразился Лабастьер.

– Может быть, я, может быть, они, а, возможно, ты сам позвал нас. Я знал, что ты выйдешь на мою тропу, знал, когда, и я встретил тебя.

– Я и не сомневаюсь, что это не было случайностью.

– Конечно. Так вот, король, я позвал тебя, чтобы сообщить: сегодня решится судьба Безмятежной. Сегодня она повернет свое течение, изменится, чтобы уже никогда не быть прежней. И то, в какую сторону она повернет, зависит от тебя.

– Хватит говорить загадками, колдун. Если тебе есть что сказать, скажи это прямо.

– Тот, кого боялся твой дядя-думатель, не уничтожен.

– Но Земля…

– Земли больше нет. А вот ОН… Он скоро будет здесь.

Лабастьеру не нужно было объяснять, насколько это опасно.

– Мы можем помочь тебе победить, – продолжал колдун, но ты должен поклясться, что когда победа будет одержана, ты выполнишь три наших желания, какими бы странными или ужасными они тебе ни показались.

– А тебе не кажется наглостью, старик, ставить такие условия королю?

– Можешь оскорбиться и уйти прочь. Но уже завтра ОН будет на Безмятежной, а послезавтра будет править ею.

– Чего ты хочешь?

– Я открою это лишь тогда, когда ты вернешься с победой. Но клятву выполнить три наших желания ты должен дать сейчас и публично.

– Где ж я возьму тебе публику, – удивился Лабастьер. И в этот миг позади него раздался крик Ракши:

– Мой король, вы живы?!

Это пробуждение было намного легче, чем предыдущее. Грег открыл глаза. Крышка саркофага поползла в сторону. Грег потянулся и почувствовал тяжесть в руках. Искусственная гравитация была включена. Покряхтывая, Грег уселся на своем ложе и спустил ноги вниз.

– Самцы хитры одинаково, независимо от размера, – услышал он голос Миам, обернулся и увидел ее порхающей в метре от него.

– Чем я тебе досадил на этот раз? – спросил он.

– Да нет, ничем. Но твои последние слова окончательно вскружили голову Лиит. «Если что стрясется…» – передразнила она. – Что с тобой могло случиться во время сна?

– Дело не во сне. Гиперпрыжок – штука рискованная. В принципе, есть вероятность выйти из подпространства не в пустоте, а внутри космического тела… – Миам презрительно сморщилась, показывая, сколь, по ее мнению, мала такая возможность, но Грег, не обращая на это внимания, продолжал: – Еще вероятнее оказаться в чрезмерной близости от звезды и превратиться в пепел или быть раздавленным гравитацией…

– Но в этом случае погибли бы мы все, – резонно заметила Миам, – при чем же тогда «Пусть знает, если что стрясется…»?! Однако бедняжка Лиит никаких разумных доводов не слышит. Все это время она была сама не своя…

– И где она сейчас? – спросил Грег, вставая.

– Любуется на сверхновую, зажженную думателем. Она вбила себе в голову, что живым тебя больше не увидит, и я не смогла уговорить ее пойти со мной проверить, как проходит твое пробуждение.

– Как там император? – сменил тему Грег.

– Старательно показывает нам, что мы должны его освободить.

– О’кей, – бросил Грег, – пойдем глянем.

Он двинулся в рубку, Миам полетела за ним.

Увидев его, Лиит лишь на миг оторвалась от экрана, сердито кивнула и вновь уставилась на сияющий там оранжево-голубой цветок. Грегу показалось, что лицо ее заплакано, и в душе его шевельнулось раскаяние. «Но я же сказал так не для того, чтобы расстроить ее, а наоборот, – оправдался он перед собой мысленно. – И вообще, сейчас не до глупостей».

Он обернулся к Лабастьеру, сидевшему там, где его и оставили. Две вооруженных самки, имен которых Грег не знал, расхаживали поодаль, внимательно наблюдая за своим бывшим супругом. Грег присел перед ним на корточки и осторожным движением снял со рта пленника полоску липкого флуона.

– Развяжи меня, бескрылый! – немедленно потребовал Лабастьер.

– Мне нужны координаты Безмятежной.

– Ты получишь их сразу, как только освободишь меня. Ты не понимаешь! Я едва остаюсь в здравом уме. Быть в одном-единственном теле, смотреть одной парой глаз, чувствовать себя уязвимым и смертным – это и без того тяжелейшая несвобода, а быть при этом еще и связанным – просто невыносимо.

– Ты начнешь мстить мне и самкам.

– Нет! Ты не представляешь, как изменили мою психику столетия ощущения бессмертия. Сейчас, когда я нахожусь в единственной телесной оболочке, для меня нет ничего важнее ее сохранности. Я готов на все, я выполню любые ваши условия, лишь бы вы оставили мне жизнь и дали возможность продлить ее.

– Трус, – презрительно процедила Миам.

– Тебе этого не понять, самка. Ты никогда не была бессмертной.

– Не развязывай его, – сказала Миам Грегу. – Обойдется. Он и так скажет нам все что угодно. Ведь Безмятежная – его единственный шанс сохранить свою жалкую жизнь.

– Если я не буду иметь гарантий, что смогу продолжить ее в новых воплощениях, я не скажу ничего. Одна единственная жизнь для меня – миг, и я не буду за него цепляться.

– Что может послужить для тебя такой гарантией? – спросил Грег, решив, что доводы Лабастьера похожи на правду.

– Доверие. Освободи меня.

Грег кивнул и стал развязывать путы. Самки-часовые вскинули бластеры, но Миам остановила их жестом, пропев что-то на языке бабочек.

– Похоже, только ты, бескрылый, не потерял в этой компании разум, – пробормотал Лабастьер, разминая затекшие кисти рук. – Прежде чем прыгать к Безмятежной, мне нужно нацепить блокиратор. Я не хочу соединять свой разум с разумом короля колонии. Он может оказаться сильнее меня, как сильнее оказался думатель. Тот полностью подавил мою волю, я растворился в нем, и освободился лишь тогда, когда он сгорел в короне Солнца.

– Но ведь мы прыгнули в гиперпространство!

– Он успел сгореть раньше… Мы ушли в подпространство за несколько секунд до взрыва… Ни одно существо на свете не испытывало, наверное, столько боли и страха, сколько испытал за последние несколько дней я.

– Земли больше нет? – спросила Миам изменившимся голосом, по-видимому, впервые по-настоящему осознав произошедшее.

Лабастьер молча кивнул.

– Итак, тебе нужен блокиратор, – вернулся к теме Грег. – А где его взять?

– Я прихватил с собой все, что связано с мнемотехнологиями, – ответил Лабастьер. – На Безмятежной эти приборы воссоздать пока что невозможно.

Оказалось, что блокираторов на корабле несколько десятков. Когда одна из сережек была пристегнута к уху Лабастьера, он спросил Грега:

– Тебе сейчас снова придется уснуть?

– Мы куда-то спешим? – поинтересовался тот.

– Нет, но и особого смысла задерживаться я тоже не вижу. Наше оружие – внезапность.

– Насколько я понимаю, сейчас, когда в твоем ухе это украшение, нам можно не бояться утечки информации? А мне нужно поесть.

– Совсем забыл о прожорливости бескрылых.

Вот это был по-настоящему королевский обед! То, что он состоял сплошь из концентратов и замороженных продуктов, аппетит Грегу не портило. Бабочки с удивлением смотрели на накрытый им стол, но как тот ни уговаривал их отведать человеческой пищи, согласилась это сделать только сменившая гнев на милость Лиит.

Грег сожрал два бифштекса, порцию лягушачьих лапок, рисовый пудинг с земляничным джемом и взбитыми сливками, выдул банку ультра-колы и еле удержался от того, чтобы хлебнуть виски. Ложиться в анабиоз, находясь под воздействием алкоголя, крайне вредно. А похмелья страшнее и представить себе трудно. И без того несварение и метеоризм ему уже обеспечены.

Лиит под неодобрительными взглядами соплеменников попробовала по кусочку всего, что ел Грег, и выглядела при этом абсолютно счастливой.