"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 231

– Я – твой дядя Лабастьер Четвертый! Брось, пожалуйста, кинжал…

Заявление было настолько диким, что пальцы короля разжались сами собой, и он действительно выронил свое оружие. Его дед, Лабастьер Третий, Созидатель, и в самом деле, вопреки традиции, детей производил на свет дважды. Потому что его первенец, Лабастьер Четвертый, умер куколкой, даже не став бабочкой.

Король бессильно повалился в кресло и истерично хохотнул. Сумасшествие дошло до предела. Он разговаривает с мертвецами…

– Никакой я не мертвец, – обижено возразил ГОЛОС. – Не умер я. И не собираюсь. Со мной стряслась другая беда. Я закуклился, а бабочкой и впрямь так и не стал. Я стал ДУ-МА-ТЕ-ЛЕМ, знаешь ты, что это такое?.. Не знаешь.

– Бред, бред, полный бред, – раскачиваясь в кресле взад и вперед, бормотал Лабастьер Шестой.

– Это не бред, это истинная правда. А общаемся мы с тобой мысленно потому, что я, как и все мы, Лабастьеры, телепат. Знаешь, что это такое?.. Опять не знаешь.

– Знаю, – возразил Лабастьер, слегка приходя в себя. – О телепатии я читал в «Реестре дозволенных приспособлений» Лабастьера Второго, – ткнул он пальцем в сторону книжной полки.

– Ну вот! – обрадовался ГОЛОС. – На Безмятежной мы, Лабастьеры, единственные телепаты. Когда наш прародитель Лабастьер Первый отбирал на Земле личинок колонистов, он об этом позаботился, так как не хотел, чтобы в новом мире этим искусством владел кто-то кроме него. Это одна из причин, почему мы, Лабастьеры, носим королевское звание… Но ты не мог об этом знать, потому что эту нашу тайну тебе должен был открыть только твой отец, мой брат. Сережка, которую ты всю жизнь таскал в ухе, это специальный прибор, который уничтожает телепатию. Твой отец открылся бы тебе и передал тебе свою мудрость, лишь когда дождался бы внука, тому бы перешла сережка, и вы с отцом оба были бы способны к телепатии… Но твоего отца нет в живых. Хорошо еще, что на свете есть я. Я еще многому тебя научу.

Лабастьеру Шестому начало казаться, что при всей фантастичности происходящего, то что сообщает ему ГОЛОС, не лишено некоторой логики и смысла. И тут он вспомнил свое самое первое в жизни ощущение, которое он испытал, когда только-только стал бабочкой. Словно кто-то приветствовал его… Неужели?..

– Точно! Это был я, – подтвердил ГОЛОС. – Я тогда так обрадовался, что ты родился. Ведь у меня нет ни ушей, ни глаз, и единственная возможность общаться с миром у меня – через родственников-телепатов. Сначала это был мой дед, Лабастьер Второй. Потом и отец, но только когда родился мой братец, и он снял сережку. Но умер и он, и я снова оказался в тюрьме своего безглазого и безухого тела. Затем сережку снял твой папаша, когда сбегал от жены. Как я обрадовался! Да и он тоже, ведь он обрел брата, а я вновь обрел целый мир. К тому же я очень много знаю, во мне скопилась вся информация, которую Лабастьер Второй вывез еще с Земли. Я очень многое рассказал твоему отцу, очень многое показал, я ведь умею передавать и зрительные образы.

Мы отправились в путешествие по Безмятежной, как это было здорово! Но совсем не долго. Его убил и сожрал тот последний т’анг, которого недавно уничтожил ты. Правда, я-то при этом испытывал дикое блаженство, но сразу после этого – провал, тишина и пустота. Пока не родился ты. Но только я выглянул в мир твоими несмышлеными глазами, как этот идиот церемониймейстер нацепил тебе сережку. И снова – годы глухоты и слепоты. Я не знаю, как я не свихнулся. Так уж не удивляйся, племянничек, что характер у меня не ахти.

– Почему же ты не объявился сразу, как только сережку снял я?

– Ну-у… Понимаешь… Хотелось немножко поблаженствовать бесконтрольно. И только когда ты затеял эту охоту… Я так перепугался, что повторится история с твоим отцом…

– И когда мы с Мариэль… – уже приспосабливаясь к новому методу общения, мысленно начал вопрос Лабастьер Шестой.

– Да, конечно, – не дожидаясь окончания, самодовольно ответил Лабастьер Четвертый, думатель. – Не сердись, я больше не буду.

– И этот ужас на охоте тоже внушил мне ты?!

– Кто ж еще…

– И видения…

– Получи!

Лабастьер вздрогнул от того, как явственно перед его взором возникло изображение т’анга, тянущего к нему свои отвратительные тоненькие бессильные лапки с клешнями, и пахнуло зловонием из клоаки… И вдруг короля захлестнула волна счастья и боли… И все это моментально закончилось.

– То, что я тебе сейчас показал – последнее, что видел твой отец.

Лабастьера передернуло, он с трудом отходил от испытанного. «Да-а, ну и родственничек у меня объявился», – подумал он, переводя дыхание.

– Не сердись, я же сказал, я больше не буду, – заверил думатель виновато. – И я научу тебя, как от меня «отключаться».

– Чтобы поверить во все это, я должен увидеть тебя собственными глазами, – заявил король мысленно.

– Вообще-то, ты уже поверил. Но почему бы и нет? Это можно устроить, племянничек. Я коротаю свою несчастную жизнь в космическом корабле, который вы называете Золотым Замком. В отсеке для личинок колонистов.

– Ерунда! В Золотой Замок нет входа.

– Есть. Под землей. О нем знает только церемониймейстер. Этот идиот меня и кормит. Между прочим, не слишком-то сытно…

– Еще вопрос, – не обратив на жалобу внимания, продолжил мысленное общение Лабастьер Шестой. – Зачем была придумана вся эта сложная система с передачей сережки? Ведь именно из-за нее возникло столько неудобств.

– Для того, чтобы ты, например, вырос нормальной бабочкой. Если бы не было этой сережки, сознания всех Лабастьеров были бы переплетены всегда, мы превратились бы в совсем другое существо. Так уже случилось на Земле, откуда мы все сюда прибыли. И это привело к полной ее деградации. Бескрылые, создавая нас, воплотили две главные мечты своей расы: способность летать и способность читать мысли. Последнее чуть было нас не погубило. Если хочешь, я сейчас расскажу тебе все это…

– Нет, нет, – перебил думателя Лабастьер, для усиления своей воли воспользовавшись голосом. – У меня уже и без этого голова пухнет. – Он замолчал и продолжил мысленно. – Ты обещал научить меня отключаться. Я хочу сделать это именно сейчас и продолжу общение с тобой лишь убедившись, что ты и правда есть.

– Так сразу отключиться не получится. Нужно долго тренироваться. Месяцы.

– Но я не хочу, чтобы ты всегда сидел в моей голове! – снова вслух вскричал король.

– Только скажи, и я исчезну сам до положенного срока. Что-что, а чувство времени у меня отличное. К тому же тогда ты быстрее убедишься в том, что я – не галлюцинация. С галлюцинацией нельзя договориться, чтобы она исчезла до назначенного времени, ведь так?

– С какой это стати ты такой сговорчивый?

– А кто тебя, дурака, знает? Я ведь совершенно беспомощное физически существо и теперь полностью нахожусь в твоей власти. Возьмешь да и прикончишь меня, чтобы меньше было проблем.

Лабастьер Шестой даже покраснел от негодования за то, что его заподозрили в таком вероломстве. Но сказать ничего не успел, так как думатель, уловив его чувства, немедленно сгладил свою бестактность:

– Виноват, виноват. Я же сообщал уже, что характер у меня отвратительный. Я не хотел тебя обидеть.

Почти успокоившись, Лабастьер Шестой продолжил:

– Но если ты, как ты говоришь, «отключишься», ты ведь все равно будешь смотреть моими глазами, слушать моими ушами, копаться в моих мыслях; а я не хочу этого.

– Ох и зануда же ты, племянничек… Знал бы ты только, как это противно, лежать бревном, не чувствуя ничего, кроме запахов и вкуса еды, когда, к тому же, и то и другое довольно однообразно… Но я понимаю тебя. Ко всему, что ты сегодня узнал, привыкнуть трудно. Надо дать тебе отдохнуть. Открою тебе секрет: мое присутствие в твоем сознании не проходит для тебя даром. С непривычки ты чувствуешь его как некую подавленность, беспричинную усталость. К этому чувству легко притерпеться и не замечать его, если только захтеть. Но сейчас, когда ты обо всем узнал, ты сразу почувствуешь, когда я уйду из твоего сознания, и почувствуешь, когда я вернусь.