Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3 (СИ) - Байяр . - Страница 38
- Предыдущая
- 38/55
- Следующая
Похоже, Чижику в голову пришла та же самая мысль. Однако воспринял он ее, скорее, как оскорбление, нежели как сигнал к скорейшему бегству.
— Эй! — спустился он на несколько ступенек вниз, огибая нас, и уставился на пустую лестничную площадку. — Мы сюда вместе приехали, если ты забыл, и цель у нас тоже одна! А-ну, показывай свою задницу. Терпеть не могу, когда на меня пялят из-за спины! Стервятник! Старый ты хер! Или пошел туда, откуда вылез!
Смело. Дерзко. И так же опрометчиво. Если бы он своими глазами увидел то, что видел я, всякое желание воззвать пожирателя душ к совести испарилось бы напрочь.
Тишина. Гробовая, блин. Ну очень сейчас не хватало Полиночки с ее извечными едкими замечаниями. Хоть как-нибудь нагнетающую обстановку разбавила бы.
— Слышишь меня⁈ Хорош в прятки играть! Я видел, как дверь открылась!
— Но я люблю прятки, — раздался веселый детский голосок позади меня, заставивший буквально подпрыгнуть на месте, выругаться не самыми цензурными словами и только после этого неспешно обернуться.
Пеликану повезло меньше. От неожиданности он сделал широкий шаг, оступился и только чудом удержался на лестнице, железной хваткой вцепившись в поручень.
— Ты кто, епта, такой⁈ — воскликнул побледневший Рябчик, машинально потянувшись к снайперке, но так и застыв с закинутой за спину рукой.
Да уж, не думал я, что Гадес был прожорлив до такой степени.
В самом углу лестничной площадки между двадцать пятым и двадцать шестым этажами, аккурат напротив нас, сгорбившись, стоял… мальчишка. Лет шести-семи от силы. Из-под смоляной растрепанной челки на нас уставились два сияющих в полутьме глаза. Искорки смеха блестели в них, что наводило еще больший ужас. Одежда висела на пацане мешком. Оно и не удивительно, учитывая, что со времени нашей последней встречи, эдак с получаса назад, Стервятник слишком уж сильно поубавил и в весе, и в росте. А еще на одежде этой были заметны следы свежей крови… и копоти. Тех бесформенных кучек, что оставались от сожранных душ.
«Ох, как же я ненавижу детей… И нахрена он это сделал⁈»
«Прожорливость — его главный порок, если ты запамятовал!»
«А кто ж не любит плотненько пожрать⁈ Но чтобы носителя своего, да в п*здюка…»
«Так уж вышло, что на его носителе обжорство отражается заметнее, чем на твоем. В семье, как говорится, не без урода! И, Мими, я сейчас даже не про тебя!»
«Как ж-ж-же я люблю маленьких деток…»
«Немножко всё же про тебя…»
— Такие же рожи у вас! — рассмеялся Стервятник, или же то, что от него осталось, склонив голову на бок. — Ну это того стоило!
— Ма-а-атерь божья… — только сейчас поднялся Чижик к нам, лично засвидетельствовав необычные метаморфозы подельника. — Когда я попросил тебя пойти туда, откуда ты вылез, я ж не имел ввиду… в эту самую…
— Ха-ха-ха! — снова завелся пацан.
Детский смех в подобном месте навевал мысли о том, чтобы вызвать экзорциста. Однако с самим Гадесом он вряд ли справился бы, так что обходиться нам придется собственными силами.
— Это ну нихрена не смешно, Стервятник, — протараторил Пеликан и со свистом выдохнул.
— А вот мне смешно, — по-детски настаивал тот на своем, уперев руки со сбитыми костяшками в бока. — Классно же я вас сделал! Согласитесь же! Ну, кто наперегонки до следующего этажа⁈ Кто последний — тот козявка!
Выкрикнув это, пацан прыгнул на стену, каким-то образом прилипнув к ней всеми четырьмя конечностями, и стремительно пополз по ней в направлении следующей лестничной площадки.
Слова здесь были излишни. Ребята и без того поняли, что с их боевым товарищем творится какая-то дичь. Переглядывались только между собой, а затем поднялись чуть выше, взглядом проводив Стервятника, юркнувшего в приоткрытую дверь на двадцать шестой.
— Может… — наконец нарушил Чижик тишину, —…здесь пока останемся? Как-то он… это…
—…не вселяет надежды на адекватность, — подсказал ему Рябчик.
— Вот, именно! Лучше и не скажешь.
— А зачем нам идти за ним? — вышел из транса и я, обведя взглядом остальных. — Мы пойдем сразу на тридцатый. Пусть развлекается. Здесь мы ничего не сделаем.
Ничего ведь?
«Вот, что я скажу тебе, малец… Несмотря на удачу в степени абсолюта, в отношении Гадеса я всегда пользовался одним единственным принципом: лучшая защита — это… защита!»
И на том спасибо.
Надеясь, что моя банда последует за мной, сам поспешил подняться наверх, успешно минуя пролет двадцать шестого этажа. Раз уж Стервятник настолько сильно вошел во вкус, у нас должно быть время на то, чтобы разделаться со Шлейфер.
Почему я не хотел отдавать ее на поруки Стервятника? Да потому что последствия этого могли быть еще более непредсказуемыми, чем то, что происходило с пожирателем сейчас. А смертный враг — он ведь куда слабее могущественной и прожорливой твари. Наверное…
Глава 25
Сколько у нас оставалось времени на разборки со Шлейфер до того, как малолетний Стервятник доберется до нее? Минут десять от силы, и даже в этой цифре я не был уверен наверняка.
Мы поднялись на тридцатый этаж, приоткрыли дверь и вошли в окруженный стеклянными панелями кабинет. Алый свет из окон окрашивал мебель в кроваво-красный. Несмотря на нескромные габариты, мебелью кабинет не изобиловал. Диванчики с журнальным столиком справа, небольшой овальный стол для совещаний и полотно для проектора — слева. Впереди — рабочее пространство со всем необходимым, включая письменный стол с тремя мониторами, глубокое кожаное кресло и несколько картотечных шкафов позади него.
Неплохое гнездо выбрала Маргарита Артуровна для насеста. Сама же герцогиня встретила нас в кресле за письменным столом. Перебирала бумаги, напевая себе что-то мелодичное под нос. Создавалось впечатление, что она заранее была осведомлена о нашем приходе именно в таком составе и именно в это время. Ничто не заставило ее отвлечься от своего увлекательного занятия.
Тогда я громко кашлянул в кулак.
Только после этого глава «Огней Революции» оторвалась от бумажек и лениво подняла голову.
— Ах да… — протянула женщина, вызывая во мне нарастающее с каждой секундой раздражение. — Димитрий Павлович. Я вас ожидала. Присаживайтесь, но мне нужно еще пару минут, чтобы разделаться со всей этой волокитой. Пару минут, Димитрий Павлович. Не больше.
Я ощутил себя абсолютно так же, как в ректорском кабинете МАБМ, хоть и явился сюда с одной единственной целью: положить конец ее самоуправству. И вообще, она показалась мне слишком спокойной для человека, по душу которого заявился целый отряд. Ее же обученных до мозга костей гвардейцев.
Слишком спокойной. Подозрительно.
Либо эта женщина чересчур самоуверенна, либо у нее есть план куда более продуманнее нашего. На глупость ее я не уповал. Шлейфер далеко не глупа.
— Вы тоже идите сюда, — наконец-то обратила она внимание и на остальных. — Уверена, вам тоже было бы интересно это послушать.
Ребята переглянулись. Казалось бы, весь боевой настрой, с которым мы сюда заявились, испарился. И виной тому было удивительное спокойствие герцогини, а также тишина и гармония в самом кабинете. Крики революционеров, утробное рычание тварей были здесь не слышны. О творящемся на улицах хаосе напоминало лишь небо, окрашенное во все оттенки красного посреди дня.
— У нас нет пары минут, Маргарита Артуровна, — заявил я герцогине, не сдвинувшись с места.
— Этому можно лишь посочувствовать, — с улыбкой оторвала она взгляд от документов. — Ты еще слишком молод для того, чтобы страдать от нехватки времени. Вся жизнь впереди. Сам так не думаешь?
Какой идиотский диалог. Он был бы вполне уместен в ректорском кабинете при обсуждении моих успехов в учебе, но только не здесь и не сейчас.
«Неужели не ясно, что она всего лишь тянет время⁈»
Тянет время? С чего бы это? Перед смертью-то не надышишься.
- Предыдущая
- 38/55
- Следующая