"Фантастика 2023-108". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Степанов Евгений - Страница 63

На следующее утро уже забивала данные в поисковик. И почти целый день, максимально увеличивая каждый снимок, рассматривала сумасшедшей красоты агаты. Это была какая-то ненормальная игра цвета — болотно-зеленые, алые, прозрачно-черные, оранжевые, желтые… И все это не ровного, однородного цвета, а узорное, с переходами и вкраплениями, цветными пятнами и волнистыми полосами. Я поняла, что представляет собой моховой агат — дымчатый полупрозрачный камень со, словно бы проросшими внутри ниточками мохнатых водорослей или веточками мха. И муаровые переливы заключившего их в себя камня — голубовато-серые, зеленоватые, почти черные местами.

Млея от восторга, любовалась пейзажными агатами. Рассматривала, очевидно, один из самых известных и популярных — «Рассвет на озере». Высматривала сюжеты в других, показанных кроме него. Специально не заглядывала узнать название сюжета. Хотелось сравнить с моими ассоциациями и впечатлениями. Угадать, что изобразила природа в камне, было не сложно.

Закончив с агатами, с замиранием сердца рассматривала мутно-зеленоватый оникс, параллельно-полосчатый халцедон, желтый прозрачный цитрин, благородный дымчатый кварц, черный морион — разновидность берилла. И это малая часть. Даже от Саши я слышала больше названий.

Я пропала, совсем пропала. Я влюбилась во всю эту красоту окончательно и бесповоротно. Попала под очарование самоцветов, поняла, кажется, в чем оно — ни один не повторялся и каждый был красив. Повторялись только идеально чистые, прозрачные и совсем без посторонних вкраплений кристаллы. Да и те разнились оттенками, размером. Но я запала на агаты, опалы, халцедоны, яшмы. О, яшмы были отдельной историей! Как-то нежнее, мягче по цвету, чем яркие, броские агаты.

Меня распирало от восторга, и я плакала от бессилия. Ну и что, что мне нравится, больше — я влюбилась во все это? Даже если пойти учиться на геолога, это годы учебы и куча ненужных мне знаний, отнимающих время. И кто мне даст потом заниматься только самоцветами? Будет работа, будут конкретные задания от работодателя. И это годы…

Я не пошла на обед… Я искала аквамарины… Узнала, что нет их здесь, зато они водятся в Забайкалье и на Урале. Смотрела разновидности, читала о происхождении и природе именно этих кристаллов. Очень хрупкий и капризный камень, легкий в обработке. Сказочно красивый! И его цвет бывал разным — от прозрачного голубого до разной интенсивности бирюзового — голубовато-зеленого.

Мой, подаренный Сашей, оказался из самых ценных — чистой воды голубой, без природных включений и его размер… Я постаралась выяснить приблизительную цену и офигела… Речь шла о тысячах долларов. И он стоял перед глазами — тот кулон. Пусть и делался в свое время не для меня, очень дорогой мне — мягкие резные завитки высокопробного серебра по краю кристалла, спаянные с цепочкой.

Опять пришли воспоминания, опять я плакала, и болело, болело что-то внутри, давило страшной обидой, не желая привыкать и забываться. На ужин тоже не пошла — не хотелось, я обессилела от слез. Нужно было пытаться как-то отвлечься, и я снова думала о самоцветах — это помогало.

Смысла в этой своей одержимости я не видела. Они были недосягаемы. И даже если я попаду туда, на ту сопку и мне помогут вынести оттуда что-то… Ну, буду любоваться, держать в руках иногда. Это про кристаллы. А яшмы, агаты… они раскрываются при обработке, когда их распилят, выявят оригинальный рисунок.

Перспективы не просматривалось никакой, а с ней и радости. Радость упорно обходила меня стороной даже здесь, в этом. Я смотрела глазами грустной лани на скопление мелких картинок на экране и тонула в безнадеге. Все-таки нужно было пойти поужинать, но глаза у несчастной лани были опухшими, воспаленными, нос отечным…

Я просто легла спать. И мне снился тот кулон. Только сейчас из-под серебряных завитков верхней части на прозрачную голубизну кристалла сползала тяжелая серебряная слеза. Тонкий след от нее оставался по маршруту следования. А слеза так и застыла, не дойдя до края кулона.

Результат голодовки не заставил себя долго ждать — утром голова кружилась и дико тошнило. Думаю, что если бы было чем, то и рвало бы. На завтрак пошла и мне было все равно, как выглядит моя слегка опухшая и помятая физиономия. Даже очки не стала одевать. Мне было плевать. На все и всех.

Не глядя по сторонам, с жадностью поела. Постояла в очереди за кофе у кофемашины, а вдохнув запах молотых зерен, чуть не опозорилась… Просто повернулась и ушла на свежий воздух. Села на лавочку возле водного корпуса, борясь с тошнотой, и зареклась голодать. Пора было идти принимать горячую ванну. А я чувствовала себя разбитой старухой, и мне не хотелось ничего.

В источнике мне опять стало плохо, в животе нарастала резкая боль и тошнота вернулась. Я уцепилась за поручни и застонала, скорчившись. А женщина рядом закричала:

— Кровь! У нее кровь! Врача сюда скорее!

И держала меня на плаву, пока не прибежали и не подняли из воды и не унесли в кабинет. Врач кричала на меня, потом вдруг заплакала. Я даже открыла глаза — посмотреть на это чудо. Она действительно — страшно расстроилась из-за меня. И до меня дошли ее слова:

— Как беременна?

— Святым духом! Непорочное зачатие, блин! Как все! Но скоро уже не будешь. Ну как же так, а? Ведь вас же спрашивали…

Глубокий мужской голос прогудел почти у меня над ухом:

— Отойдите, доктор. Прекратите истерику.

По полу проскрежетал стул, скрипнул под тяжестью тела. На мой живот легли большие руки, накрыв его весь. Резкая боль, заставлявшая непрерывно стонать, уходила. Мужчина удивленно отметил:

— Ого! Мохнатый… Ты слышишь меня?

— Слышу.

— У тебя дитя от оборотня, ты знаешь об этом?

Я со страхом взглянула на врачиху. Она смотрела в окно.

— Она не слышит. Ты поняла вопрос? Этот пацан нужен тебе? Или пусть все идет, как шло? Ты специально провоцировала выкидыш, принимая горячие ванны в начале срока?

— Я не знала. Меня не спросили. Нет… что-то давали читать, мне было не до этого. Это я виновата… Если бы я только знала… Нужен, конечно, нужен, — задыхаясь от радости и страшного беспокойства, заторопилась я, — просто столько навалилось всего сразу, я не отслеживала… и думала, что тошнит от голода…

— Щенков нужно кормить. Они очень выносливы, но поесть любят… Подумай, что ты будешь делать с волчонком? Как это случилось, почему ты знаешь о них? Ты человек.

Я была уже в состоянии внимательно рассмотреть его и выдала в ответ:

— А вы — леший.

Я отлично помнила, как описывал их Саша — высокие, крупные, с яркими зелеными глазами и черными волосами, имеющими диковинный зеленоватый оттенок. Коротко не стригутся, одеваются только в одежду из натуральных материалов. На меня смотрел именно такой экземпляр. Смотрел внимательно, осмысливая, раздумывая, делая какие-то свои выводы. Правильные, в общем-то, выводы:

— Ты Санина жена? Александра Строгова?

— Уже нет, — спокойно ответила я, — у него теперь своя жена есть и дети будут. А я так… не пойми что.

Голос все-таки дрогнул. Мужчина снова молчал и думал, все так же держа руки на моем животе. Потом спросил:

— С кем ты здесь?

— Дедушка сейчас по работе у военных, в Вилючинске… Вы спасете его?

— Да. Но лучше бы у меня. Тогда целиком и полностью исключил бы неприятные моменты до самого рождения. Так что ты будешь делать с волчонком, Маша?

— Любить буду, — буркнула я. На глупые вопросы не хотелось отвечать.

— Ты понимаешь, что таких совпадений не бывает? И что я здесь не просто так оказался? Или ты…

— А как вы тут оказались?

— Да проехал почти две тысячи километров… Брат служил командиром на СКРе. Травму получил, выхватил кого-то из-под оборвавшегося груза. Так то страшного ничего, но он очень море любит…я ждал когда раны закроются и можно будет перевозить. Сейчас нужно поднимать на ноги парня. Вот приехал за ним. А тут ты… вот я и думаю… Дом ваш готов… — он говорил спокойно, неспешно, прерываясь на обдумывание, такая речь успокаивала. Но дом…