Не боярское дело 4. Часть третья (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 7

Блин — это японцы. Говорят, один из них двадцать пять лет в одиночку в джунглях воевал, и лишь из-за того, что не услышал приказ об окончании войны.

Но всё это выяснилось потом. Благо, контуженный лейтенант ничего не скрывал, брызгая ненавистью.

— Убью! Всё равно убью! Моя месть всё равно свершится! — бился он в руках егерей.

— Тебе ли, сыну предателя и клятвопреступника о мести говорить? Вспомни, кому твой Клан и твой отец давали клятву верности? Кому ты присягал, вступая в армию? Завтра утром тебя повесят. Прощай. Ты мне не интересен.

— Я требую достойной казни! Я не простолюдин!

— Вспомни ещё раз, кого ты и твой Клан предал. Императора. Вы ему клялись и присягали. Все. Больше нет веры ни твоим словам, ни достоинству твоих предков. Вы свою честь поставили на кон и проиграли, — завершил я обмен пафосными словами.

Наверняка, кто-то сейчас всё это записывает. Планшеты такое действие позволяют. Народа вокруг нас много. Нужно будет потом всего лишь довести нашу беседу до населения. Пусть новые технологии ещё не до всех дошли, но слухи поползут быстрей, чем это можно предположить. А моя пафосная речь зайдёт в сердца японцев, как раскалённый нож в масло.

Может, кто-то обвинит меня в том, что я работаю на публику?

Так не надо обвинять — оно так и есть.

А что позорного в том, что я своему народу пытаюсь понятно донести некоторые истины?

— Ты долго ещё собираешься греметь и мешать всем нам спать? Если что, то дети не спокойны и ревут, — встретила меня Дарья на крыльце особняка.

— Извини, солнышко, за то, что всех вас убить хотели, а я не дал, — отодвинул я её плечом, собираясь пройти в дом.

— А я! А ты…

— Тс-с… Я и так изрядно начудил. Хорошо хоть, квартал конторский был, а не жилой. За ночных сторожей как-нибудь рассчитаюсь.

— Вот теперь попробуй меня по твоему Борнео не отпустить побегать! — без всякой связи с логикой заключила жена, похлопав меня по плечу.

Глава 24

— Кто разрабатывал план операции? — задал я вопрос пленнику.

— Я сам. Больше никого не привлекал.

— Ты знал, что в особняке находится Императрица Аюко и мои дети?

— Я не присягал Аюко и мстил за свой Род и своих сослуживцев.

— Они все — предатели. И твой Род и все морские пехотинцы присягали на верность Императору. Но потом вы переметнулись на сторону сёгуната.

— Я тоже присягал. Но Император оказался мёртв, а значит и о моей присяге можно было забыть.

— Ты ошибаешься, но сейчас у меня сейчас нет желания спорить.

— Гайдзин, что ты от меня хочешь? Хочешь, я покажу тебе, что такое сепукка? Тебе понравится. Я уйду красиво. Будет много крови.

— Глава Клана ассасинов мне уже это показывал. Так себе зрелище. Глупо умирать за ложные ценности, обвиняя других в собственных ошибках. И вдвойне глупо умирать за те ошибки, которые ты сделал не сам, а их сделали за тебя, те кто был старше по возрасту или званию. Подумай ещё раз — ты действительно был согласен с Главой Рода и своими командирами в морской пехоте, когда те предавали Императора?

— Моё мнение не имело никакого значения.

— Я не про это спросил. Ответь на мой вопрос.

— Для чего ты копаешься в моей душе?

— Мне понравилась твоя попытка убить меня. Пожалуй, она самая лучшая за последние три года. Поэтому я стараюсь понять, что тобой двигало. Если слепая и глупая жажда мести, то я сейчас просто уйду и, даже разрешу тебе сделать сепукку. А если это отчаяние, в порыве которого ты представил, что твоя жизнь на этом закончена и жить больше незачем, то нам есть о чём поговорить.

— О чём мне с тобой говорить…

— Неглупые люди всегда найдут тему для разговора. Например, такую: что лучше сделать — сепукку или попытаться возродить Род.

— Это невозможно!

— Представь себе, что я в этом не убеждён. Да, твоим предкам пришлось нелегко прежде, чем они получили на это право, так и я тебе не обещаю никаких льгот и снисхождений. Право на Род нужно заслужить. Если окажешься достоин, то почему бы и нет? Я готов дать тебе в руки оружие. А если ты меня впечатлишь, то всё может оказаться в твоих руках.

— Нужно кого-то убить? — усмехнулся японец.

— Для этого у меня есть специалисты намного лучше тебя. Ты не поверишь, но я и сам могу очень многое. По крайней мере размеры кладбища врагов, погибших от моей руки, тебе никогда не переплюнуть. И тот лагерь морских пехотинцев около Фудзиямы — это далеко не самая большая моя победа.

— Тогда зачем я тебе?

— Бусидо. Мне понравился твой дух война и грамотная проработка операции. Ты сумел меня удивить.

— И где я должен буду умереть?

— Чтобы умереть — ума не надо. А вот выжить с десятком бойцов в Южном Борнео, выполнив при этом пару задач — это уже повод для разговора.

— Все мои бойцы погибли.

— У меня до сих пор на рудниках работает сотни три-четыре бывших морпехов. Они там пожизненно. Соберёшь себе десяток из желающих сменить кирку на винтовку. На притирку и их откорм я дам тебе две недели. Потом вас высадят на Борнео, а через неделю заберут оттуда. Если все задачи будут выполнены, то у тебя появится возможность увеличить свой отряд. Вооружение этого десятка — на твой выбор. Разумеется, из знакомого вам оружия.

— А если мы просто сбежим?

— Так и бегите. Для меня цена такой ошибки ничтожна. А вы в этом случае проживёте недолго. Зато я буду твёрдо уверен, что японцам доверять не стоит. Нет у них ни ума, ни чести. Одна только жажда себе живот вспороть в случае какой-то неудачи. Больше я никому из вас не стану предлагать шанс изменить свою жизнь.

— Я не хочу быть ответственным за всю Японию!

— Тогда сепукка?

— Нет. Я всё же выберу второй вариант.

Мда-а… Всё-таки мой японский до сих пор оставляет желать лучшего. Нет в нём той гибкости и тонкости, которую я мог бы изобразить на русском.

Идея родилась спонтанно. И я ни грамма не соврал, когда сказал японцу, что его покушение было одним из самых интересных за последние годы.

На Окинаве меня было несложно достать. Практически неподготовленный особняк, обременение семьёй и минимальная охрана. Идеальные условия!

Ни в одном другом месте ко мне так просто не подобраться. И это не просто слова.

Не реже, чем раз в год, меня кто-нибудь, да пытается убить.

Обычно особняк, в котором я живу и ночую, защищён хорошо. По крайней мере, до последнего покушения я так и считал.

Оказалось — стереотипы мышления.

Артефактная защита периметра без вопросов довольно долго выдержит очереди крупнокалиберных пулемётов и справиться с несколькими серьёзными артиллерийскими снарядами, а дальше в работу включиться второй щит, идущий по контуру здания, а там и третий — защищающий сами покои.

И как мне казалось — этого вполне достаточно.

Ан вот и нет! Вариант с магами Земли я не учёл.

Спусти они весь особняк метров на пятнадцать вниз, под землю, и все мои щиты сдулись бы за считанные секунды, не в силах противостоять многотонному давлению песка и гранита. А в условиях Окинавы, тут ещё и вода бы быстрой смерти поспособствовала, начав топить снизу всех обитателей особняка.

Жаль, что я тогда всех трёх японских мастеров Кометами грохнул. Теперь сижу и гадаю, а смогло бы пройти их заклинание через мои щиты. Надо будет с нашими архимагами попробовать то же самое исполнить.

Если щит не воспримет изменение почвы, как атаку на объект, то он его и отражать не станет. Выяснить — правда это или нет, мне не удалось.

Вроде вероятность такого события крайне мала, но магия есть магия.

Мне моя жена — целительница недавно фокус показала. Попросила щит на себя поставить, а потом я задыхался секунд двадцать, пока она это не отменила. Оказывается, все заклинания целительниц магия воспринимает, как союзные, и щиты их пропускают. Иначе не было бы в бою возможностей для лечения магов. Одно радует — заклинания у целителей не дальнобойные. Работают лишь на пистолетной дистанции. Оттого и мысли у меня путаются, что взаимодействие различных направлений магии — вещь недостаточно хорошо изученная.