Не боярское дело 4. Часть третья (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 16

Да, я денег изрядно потрачу, но зато кроме Борнео под шумок весь остров Сулавеси себе отхвачу и французские репарации, а они того стоят. В минус точно не уйду.

Вроде бы простая истина — разрушать гораздо дешевле, чем создавать. Но отчего-то не все об этом помнят.

Чуть было не накрыло меня моей же идеологией — оказывается, французы направили свою диверсионную группу на мой Маньчжурский металлургический комбинат.

Наивные поцы!

Сначала наёмники познакомились с монгольскими собаками и их провожатыми, потеряв на этом почти треть своего состава и те полтора десятка носильщиков, из местных, которые тащили на своих плечах взрывчатку.

После этого вояки перековались. Нацепили на себя тридцатикилограммовые рюкзаки со взрывчаткой, но тут мои егеря подоспели.

Взрыв тридцати килограммов взрывчатки, а точней — два таких взрыва, один из которых вызвали снайперы, а второй, пару часов спустя, — миномётчики, и вместо диверсионной группы перед егерями оказалось чуть больше десятка особей мужского пола, изрядно контуженных, каждый из которых отчаянно хотел жить, что вполне объяснимо.

Наёмники. Какой бы романтический флер «диким гусям» не рисовали, но стоит сказать правду — зачастую это сообщество обычных вояк, которые идут на поводу у своего руководителя. И даже то, что на поле боя они выглядят вполне себе адекватно, проявляя там должную воинскую смекалку, их не спасает. В случае возникновения сложной политической ситуации наёмники путаются, как малые дети. Скажем так — любой хитрый военачальник, возглавляющий крупный отряд наёмников, легко может обвести опытных вояк вокруг пальца, если у него хорошо подвешен язык и он знает толк в интригах.

Заказчиком у наёмников оказалось Главное управление внешней безопасности МО Франции (DGSE). Выяснить это было не просто, но тут помогла разведка Германии. Немцы оказались на высоте и за пару дней предоставили бесспорные факты.

— Что ты с ними собираешься сделать? — заинтересовался молодой кайзер Германии, глядя на мою мечтательную улыбку, когда я отложил папку с подборкой доказательств с сторону.

— Ты имеешь в виду их Главное управление?

— А есть какие-то другие идеи? — ухмыльнулся Антон.

— Отнюдь. Мне достаточно знать, что каждый вторник, в десять утра, на бульваре Мортье, в особняке номер сто сорок один, происходит очередная планёрка, на которую собирают руководителей самых значимых отделов и служб. Думаю, что Генеральный директорат внешней безопасности Франции должен перестать выступать заказчиком диверсий в моих странах. Хотят воевать — пусть воюют, а за диверсии я буду с них жёстко спрашивать. Для начала — с непосредственных инициаторов заказа, а потом и глубже копну, если что. Все их Родовые замки в хлам превращу.

— Похоже — это уже перебор… — задумчиво протянул Антон.

— Это ты у нас правитель цивилизованной европейской страны, а я — варвар. Мне положено персонально терроризировать тех, кто пошёл на меня войной. Иначе не поймут.

— Кровная месть?

— Пусть они так считают. Тогда у французов хотя бы будет объяснение, отчего я ударил по их самым болевым точкам. И да, я не собираюсь никого жалеть.

— А на самом деле что?

— Хм. На самом деле мне очень не нравится французская колониальная экспансия и их манера печатать ничем не обеспеченные франки. Это путь в никуда, а если точней сказать — то к следующей мировой войне.

— С колониями всё понятно, хотя, и с франками вроде тоже. Я не хуже тебя помню, что одной из главных причин Третьей Мировой Войны стал американский доллар. Именно его Америка пыталась защитить, наплевав на собственную безопасность и угрозу ядерной войны для всего мира, — согласился со мной кайзер.

— А что ещё оставалось делать крысам, загнанным в угол? Или выплачивать неподъёмный долг всему миру, либо воевать. Американцы посчитали себя самыми сильными и просчитались. Так что мне вовсе не хочется ждать повторения Истории. Финансовый самовар Франции лучше грохнуть вовремя, пока он не переродился в паровоз.

— Надеюсь, ты не будешь в обиде, если некоторые твои высказывания я использую послезавтра, для своего выступления перед Бундестагом?

— Бога ради. Вряд ли я только что сказал тебе нечто такое, о чём ты сам не знал.

— Конечно, знал. Но я сейчас примерил к своей речи некоторые твои фразы, переведя их на немецкий. И поверь — они будут шикарно звучать! — порадовался Антон.

— Не вопрос. Пользуйся, — легко разрешил я, запивая баварские сосиски со сладкой горчицей очень приличным тёмным пивом.

На вечер Антон пригласил меня с Алёной в ресторан тирольской кухни, и я согласился.

Ресторан находился на берегу реки. Впрочем, многие рестораны и кафе находятся на каком-нибудь берегу. Вопрос пространства и вида весьма способствует популярности заведения в этом случае.

Мне понравилось, как искусно берег был немного подсыпан грунтом и укреплён бетоном, образуя этакий обширный язык, с прекрасным обзором на воду. Оригинальное и недорогое решение, позволившее ресторану создать свой небольшой парк. Десятка два деревьев, три или четыре беседки, укрытых кустами — короче, есть где разгуляться горячим парочкам, если кого вдруг приспичит.

Кухня здесь так себе.

Пара свёрнутых в круг колбасок разного цвета — светлая и изрядно поджаренная, два соуса — белый и красный, и крупнонарезанные овощи. Зато пиво шикарное! А ещё порадовали необычные солистки, судя по всему — мать и дочь. Они продемонстрировали нам очень необычное тирольское пение под сопровождение небольшого оркестра из пяти музыкантов.

В итоге — посидели неплохо, но как по мне, не настолько замечательно, как это отражалось на лицах Антона и Алиски. Эти двое были просто счастливы и, очень похоже, что и от нас с Алёной они ожидали такой же волны восторга. Но вот нет.

Может Антон уже и проникся национальными ценностями, вроде тех же жирных колбасок и этнического песнопения, но я ни тем, ни другим не готов был искренне наслаждаться.

Да, пиво здесь подали действительно хорошее. На этом, пожалуй, и всё, чем мне этот вечер запомнился.

Если кто-то считает, что я просто так, ради интереса коллекционирую свои впечатления о странах, их кухне и прочих прелестях, то нет.

Просто пытаюсь найти идеальную модель благостного устройства страны, и питание народа стоит в этом вопросе далеко не на последнем месте.

Понятное дело, что всегда найдётся куча умников, которые начнут доказывать якобы очевидное, пытаясь убедить всех вокруг, что каждая национальность любит и ценит лишь свою кухню.

А вот Харбин им в задницу!

Многонациональная столица Маньчжурии показывает совершенно другое отношение!

Если что, в Харбине представлено больше трёх десятков различных кухонь мира.

Я своими глазами видел грузин и армян, млеющих в индийском ресторане. Русских мужиков, балдеющих от еды в тайских и китайских ресторациях. Азиатов, с восторгом лопающих беляши и чебуреки. А от трициклов, развозящих пиццу, роллы и шаурму на улицах города скоро начнут возникать пробки.

И я не упоминаю про узбекский плов, шашлыки и корейские пигоди.

Так что я очень скептически отношусь к вопросу предпочтений в кухне. Есть у меня уверенность, что при одинаковой цене и питательной ценности, едва ли половина людей схватится за свои национальные блюда, а не закажет другие, если у них будет выбор.

Миф о национальных предпочтения — это просто миф. В каждой нации найдутся те, кто выберет, что именно ему будет вкусно.

Вполне допускаю, что может кого-то слегка и повеселит, чем целый князь и могущественный сюзерен развлекается — о жратве думает, когда у него глобальные проблемы налицо.

На самом деле всё очень просто объясняется. Мне вполне достаточно воспоминаний о лицее. Он хоть и был не из самых плохих, но кормили там из рук вон отвратительно.