"Девочка в реакторе" (СИ) - Котова Анастасия - Страница 57

Человеческий мозг — штука непредсказуемая и одновременно сложная: в самые тяжелые моменты он подкидывает нереалистичные мысли и фантазии.

Видеть в полной темноте, подобно шизофренику, размытые и одновременно мрачные человеческие силуэты — сначала неясные, подобно миражу, что маячит на горизонте. И уже воображение начинает добавлять более яркие детали. Например, чья-то рука, выплывающая из черноты подобно привидению в заброшенном средневековом замке.

Мрак придает им форму, оплетая в затейливые фигуры, и уже потом рождается голос.

И тоже из ниоткуда.

Александр ощутил себя именно таким шизофреником, услышав на грани восприятия чей-то издевательский смешок. Он покрутил головой, сбрасывая странное оцепенение, и продолжил путь по мрачному коридору.

“Странно, коридор не заканчивается!..”

Впереди должна показаться дверь, что вела в разрушенные взрывом помещения.

“Ну где же ты?!”

— Хи-хи…

“Это уже какой-то психоз, вашу маму!”

— Хи-хи-хи…

По коже пошли мурашки от легкого прикосновения.

— Тебе страшно?..

— Кто это…?!

Снова пронзительный издевающийся смешок.

Ученый, бросив датчики, пустился наутек.

— Бля-я-а-а…!!

Тело пронзила острая боль, когда он, споткнувшись на ровном месте, свалился.

— ХА-ХА-ХА!

“Это сам дьявол смеется надо мной. Я никогда не был суеверным, но сейчас готов поверить во что угодно, лишь выбраться отсюда как можно скорее!”

Это что-то вроде конспирации — пригласить к себе в кабинет, при этом обращаясь друг к другу по имени-отчеству. Так уж вышло, что старый приятель с институтской скамьи побаивается, что его тайна станет явью, и от неприятностей ему не отвертеться.

Александр с трудом пришел в себя.

— Ты что, привидение увидел?

— А вы… ничего не… не заметили?

Молодые мужчины с недоумением переглянулись между собой:

— Нет. А что, должны были?

— Прошу прощения, но я всю ночь не мог заснуть, привиделось что-то…

— Бывает.

— Саша, ты какой-то мрачный.

Ему хотелось побыть в одиночестве в своей комнате, наблюдая за игрой теней. Огарок свечи стоял на столе в подсвечнике с ручкой. Присев на краешек кровати, ученый сверлил пустым взглядом пол под ногами. И думал, не переставая, о кошмарной сцене, что произошла с ним в темном коридоре энергоблока.

— А, ерунда! — Боровой отмахнулся. — Мне спросонья что-то привиделось. Мы сегодня ходили в помещения четвертого блока, расставили там измерительные датчики. Завтра же утром снимут первые показания. Раз уж ты решил облегчить работу вертолетчикам…

— Они снимали показания над реактором, а для нас необходимы показания в самом реакторе.

— Но ты ведь меня позвал не из-за реактора, верно?

Валерий тяжело вздохнул:

— У меня назрел очень серьезный разговор.

— По поводу твоей дочери?

— У нее, скажем так, есть некоторые способности, которые нуждаются в оценке со стороны. Я позвал тебя не только как лучшего друга, но и как опытного физика-ядерщика. За время нашей дружбы не возникло ни единого момента, когда бы я сомневался в тебе.

— Я тебя не понимаю.

— Алина, солнце, выйди.

У Борового перехватило дыхание, когда из ниоткуда появился сгусток электрических молний, обернувшийся маленькой девочкой в школьной форме. С двух огромных хвостов струился мрак, спустившись темным пятном на пол. Съежившись, его всполохи скрылись в ближайшем углу. Искры с одежды еще долго падали на окружающие малышку предметы.

Девочка посмотрела на ученого пронзительными синими глазами, похлопала густыми ресницами и внезапно присела, взявшись двумя пальцами за края платья.

Физик-ядерщик отказывался верить в происходящее.

— Золотце мое, продемонстрируй нам еще что-нибудь из своих умений.

Девочка прищурилась, всматриваясь в лицо мужчины через маленькие щелочки глаз.

Потом неопределенно пожала плечами и замерла, впившись взглядом в соседнюю стену.

В ее глазах заблестели маленькие искорки.

Лампочка яростно замигала.

Свет в комнате погас.

Малышка подняла вверх руки, сложенные подобно молитве, и начала медленно отдалять ладони друг от друга. Засверкала, осыпая искрами, агрессивная молния.

Зрачки стали кроваво-красными, а на фарфоровом лице появилась ядовитая улыбка.

Девчонка, покрутившись на месте, швырнула молнию, словно древнегреческий бог, в лампочку, висящую над головой.

Та сначала засияла, а потом разбилась на тысячи осколков.

— Я… в-в… в шоке…

Валерий придвинул стул и сел напротив своего друга.

— Вчера произошел один неприятный инцидент — шахтерам было поручено прокопать тоннель под реактором. Когда они до него добрались, с нижних уровней посыпался песок. Им пришлось срочно эвакуироваться. Алину я вывел оттуда за руку. Что она там делала, я понятия не имею. Я не смог отыскать причину ее внезапной немоты. Она у меня очень общительная, болтливая. И меня до сих пор вгоняет в ступор ее молчание. Ее поступки наталкивают меня на определенного рода мысли, которыми я собираюсь с тобой, как с опытным коллегой, поделиться.

— И что ты от меня хочешь?

— Мне нужна твоя помощь. Ты разбираешься в этом куда лучше химика-неорганика.

— грустно улыбается —

Если быть совсем честным, меня пугает моя дочь. Ее силы неуправляемы. Они с каждым днем все больше растут, и, боюсь, это не предвещает ничего хорошего. И плюс, мне, как человеку, отдаленному от медицины, показалось, что у девочки развиваются нездоровые наклонности.

— делает большой вдох —

Я собираюсь поведать тебе, скажем, кое-какие мысли, на которые меня натолкнула моя дочка. Я был бы очень рад, если ты примешь их со всей серьезностью и ответственностью. Пусть для тебя это будет, скажем, некая такая игра, правила которой тебе уже озвучили. Все очень и очень серьезно. И, будь добр, не говори никому о нашем разговоре. Я не ручаюсь за твою безопасность.

Как ты уже убедился, моя дочь очень необычный человек. Скажем так, у нее появились некоторые способности, природу которых мы достаточно давно знаем. Это — электрический ток, известный нам с начала девятнадцатого века. Спустя каких-то пару лет электричество начало поступать в жилые дома, начались массовые производства, по, эм, выработке электроэнергии и так далее.

Но это очень опасная вещь. Я человек не суеверный, но, если бы относился к какой-нибудь религиозной касте, то наверняка подумал бы, что это изобретение нечистых сил. Когда-то в древние времена Птолемей одарил нас божественным огнем. Так и мы смогли одарить самих себя таким вот подарком. Сейчас наша жизнь не представляется возможной без электричества. Мы все связаны с ним по-своему. Кто-то работает с ним напрямую, а кто-то косвенно.

Сейчас технологии не стоят на месте. Каждый день что-то придумывается, что-то создается.

Но мы приблизились к той самой точке невозврата.

— делает перерыв в рассказе, прикуривает сигарету —

Любой из нас в детстве мечтал иметь сверхспособности.

Есть, конечно, люди, которые считают себя выше бога.

Средневековая инквизиция считала таких людей еретиками, их сжигали на костре.

Необычные способности моей дочери как раз таки направлены на наше уничтожение. Я сужу очень однобоко, по тому, что произошло в тоннеле под реактором. Нет смысла отрицать, что мы сами себя разрушаем. Войны, природные катаклизмы, вызванные деятельностью человека, различного рода болезни. Ни для кого не секрет, что своими действиями мы мучаем природу и себя, в первую очередь.

Однако рано или поздно, но Алина дойдет до этой самой точки невозврата. Она уже неуправляема, как и сам реактор. На данный момент существует неразрешенность проблем взаимоотношений человека и машины. А сейчас, представь, появилась другая неприятность, сам человек-машина. Изобретение, созданное нашими руками, смогло одарить своими силами одного из нас. Но к чему это может привести, если человек, наделенный этой силой, ею управлять не умеет?