"Девочка в реакторе" (СИ) - Котова Анастасия - Страница 50

— Да, так глупа, что родила двое детей. И замуж вышла.

— Выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть.

— На все у тебя есть поговорка.

Старушка развела руками:

— Я прошла войну, деточка. Потеряла двух сыновей. Тебя вот воспитала. И все одна. Дед пьяницей был, никогда мне ни в чем не помогал. А когда он сгинул, — пауза, — жизнь наладилась. Чего уж греха таить, без него стало намного спокойнее.

Марина усмехнулась:

— Любишь же ты дедушку, однако…

— Читай, что там.

— Хм, — на пожелтевшей бумаге печатной машинкой было написано всего три небольших абзаца без каких-либо подробностей, — меня отправляют на какие-то учебные сборы. Шестого числа. А сейчас… — девушка бросила взгляд на настенный толстый календарь, — уже пятое!.. Придется завтра ехать в райцентр.

— Учебные сборы?..

— Ну да!..

— Есть у меня кой-какие соображения… — старушка потерла сморщившийся подбородок. — Я вот по вечерам люблю радио слушать. Там иногда очень интересные программы ведут. Ну и музыка. Музыку я люблю. И как-то раз передали, что на севере произошло какое-то событие. Дай-ка вспомнить… м-м-м… А-а! Чернобыль! В Чернобыле произошло что-то, взрыв, что ли…

— Ядерная война?!

— Да не-е-е, что ты! Хотя наши недруги из-за рубежа способны на подобное, — бабушка ехидно подмигнула.

— Ой, ну тебя, бабушка!..

Они рассмеялись.

— А Паша? Он же…

— Ему это не понравится.

— И что делать? Я не хочу бросать страну в беде!

— Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Первым же автобусом Марина отправилась в Харьков.

Дорога из деревни, в которой она проживала вместе с бабушкой, до райцентра занимала полтора часа. С неба медленно снизошел рассвет, рассекая всполохами ночную темноту. Небольшая металлическая будка в столь раннее время уже заполнилась людьми: будничный день начинался очень рано и заканчивался поздно, когда мгла закрывала ясный синий небосвод своим черным покрывалом, разбросав по нему блестящие, как алмазы, звезды.

Душа наполнилась неясной тревогой. Любопытство полностью захватило разум и подкидывало всевозможные версии, начиная от самых страшных до самых абсурдных. За окном пролетала насыщенная зелень: ветки деревьев хлестали по стеклу, трава с каждой минутой становилась все выше, а от недавней слякоти не осталось и следа.

Красивая и благоухающая, без пяти минут летняя, природа.

Перед входом в райвоенкомат собралась небольшая очередь из мужчин. Крепкие, красивые, с поредевшими волосами и редкими седыми волосиками на висках, худые, полноватые, низкие и рослые. Каждый обладает своей отличительной чертой. Но появление среди представителей сильного пола молоденькой девушки произвело фурор — заприметив женский силуэт в летнем цветастом платье, они громко присвистнули, осматривая стройные ноги и высокую грудь, длинные развевающиеся на ветру золотистые волосы.

— Чего уставились?!

Солдаты как по команде отвернулись.

— Ты всегда такая добрая?

Марина повернулась и увидела высокого незнакомца старше нее, темноволосого и стройного. Он крутил пальцами сигарету и стоял поодаль ото всех, словно происходящее его нисколечко не волновало.

— Не люблю, когда меня оценивают, как товар в магазине. А ты кто такой?

— Человек.

— Я поняла. У тебя отличное чувство юмора.

— Ты еще не знаешь, какое у меня это самое чувство юмора. Сергей. Пришел сюда по приглашению. И в Чернобыль отправляюсь тоже по приглашению. “Не соизволите ли проехать в места столь радиационные…”

— Откуда ты знаешь, что нас отправляют именно в Чернобыль?

— Об этом трубят из каждого угла. А ты что, не в курсе?

— Там война.

Сергей усмехнулся:

— Если бы там была война, такой толкучки не было бы…

— Логично.

— Как я уже соизволил заметить, мы все здесь по приглашению. Среди них, — Сергей кивнул на небольшую группу юношей, — не отыщется ни одного дурака, который бы горел желанием поехать в Чернобыль. Горел именно желанием, а не чем-то другим. Да и мне тоже не шибко-то хочется туда ехать. Я по жизни юморист, из любой трагедии сделаю комедию. Не вижу смысла лить крокодиловы слезы.

— Ты циник, а не юморист.

— Да? Неужели ты разбираешься в людях?

Марина сложила руки на груди:

— Предположим. Это плохо?

Сергей усмехнулся:

— Смотря при какой ситуации.

— Ладно, скоро моя очередь. Бывай.

— Э-э-э, в смысле? Прекрасная дама уйдет и даже не назовет своего имени?

— У прекрасной дамы есть муж.

— Муж не стенка, подвинется.

— Твоей наглости даже танк бы позавидовал…

— Ну не знаю. Я с танком тягаться не привык.

Марина вернулась домой уже вечером. Она сняла с опухших ног туфли на высоком каблуке, отбросила их в сторону и издала вздох облегчения, когда стопа коснулась прохладной поверхности. Девушка подошла к рукомойнику и, поддав соском снизу, зачерпнула в ладони холодной воды. Плеснула себе в лицо и застыла, наслаждаясь струйками воды, стекающих по обнаженной шее. Затем прошла в комнату, прихватила полотенце и вытерлась.

Марина с удивлением заметила, войдя в военкомат с новоиспеченным знакомым, что людей внутри не намного меньше. Покачала головой, пролезла сквозь толпу мужчин и присела на скамейку.

Сергей присоединился к ней, убрав сигарету в кармашек куртки.

— Значит, мои опасения оправдались.

— По поводу войны?

— Ты не видишь, сколько здесь людей?

– “На Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв”, — отчеканил Сергей голосом диктора. — Никакой войны. Техника вышла из строя.

— Техническая поломка? А солдаты зачем?

— Увидим.

— Не нравится мне все это… — произнесла Марина, рассматривая выходящих из кабинета мужчин с озадаченными лицами.

— Меня когда в первый раз призвали, мое лицо было таким же.

Девушка посмотрела на нового приятеля снизу вверх.

— Тебе что, здесь не нравится?

— Уже четыре года прошло после моей службы. Сейчас у меня двое маленьких детей, муж. Муж, кстати, будет очень недоволен, если узнает, куда я еду.

— Ревнивый.

— Ха, причем тут это?

— Ну как же? Его жена будет среди мужиков, не дай бог, уведут.

— Ты по себе судишь.

“А ведь он прав…”

— У меня у самого пятилетняя дочка…

— А жена?

Сергей ничего не ответил.

— Осипова! — из кабинета выглянул молодой человек в форме.

— Я первая, — усмехнулась Марина, поправляя платье.

— Главное, что не последняя.

— Юморист.

Войдя в кабинет, где заседало несколько взрослых мужчин в военной форме, она, растеряв былую самоуверенность, застряла на пороге, крепко сжав руками ремешок сумочки.

Военные начальники дружно подняли головы и критически осмотрели девушку с ног до головы.

“Сейчас начнется…”

— Присаживайтесь, чего же вы встали?

— А мы думали, вы старше…

— Так там же написан год моего рождения.

“Хотя кого сейчас интересуют бумаги…”

— Вы прислали мне повестку, и я пришла.

— Да. Вас призывают в Чернобыль.

— А что там?

Марина села на стульчик напротив господ с блестящими медалями.

— Сами все увидите.

“Ну вот… еще больше сомнений добавили…”

— Отправляетесь завтра же, рано утром.

“И что я скажу мужу?”

— Да уж, Паша точно устроит мне тысячелетний разнос…

— Да ладно тебе, поворчит и перестанет. Куда ему теперь деваться-то? Ладно, увидимся завтра.

Сергей на прощание помахал рукой и скрылся вдалеке.

— Что сказали?

Марина повернулась и увидела суровое лицо мужа со сложенными на груди руками.

— Завтра рано утром сборы. Отправляемся в Чернобыль на двадцать пять дней.

— И ты поедешь?

Она отчаянно всплеснула руками:

— А куда я денусь? Мне нужно ехать в любом случае, хочу я этого или нет!

Неожиданно Павел обнял ее, прижав к себе:

— Я сильно за тебя переживаю, а вдруг ты оттуда не вернешься…

Руки Марины безжизненно повисли. По спине прошлись приятные мурашки от нежных прикосновений мужа.