Дело о мирных переговорах (СИ) - Куницына Лариса - Страница 10

— Значит, герб на клинок не ты ставил?

— Какой герб? — удивился Бертлен.

— А где этот Аркур живёт?

— Чего не знаю, того не знаю, ваша светлость. Он не говорил, а я не спрашивал.

— Он рассказывал, как сейчас живёт, кому служит, откуда приехал?

— Сказал только, что служит какому-то титулованному рыцарю и живёт при нём, но имя не называл.

— А о чём вы весь вечер в трактире говорили?

Оружейник задумался.

— Да о разном, былое вспоминали, он меня о семье расспрашивал, о заказчиках. Интересовался, кто из благородных господ на нашей улице оружие заказывает, не было ли последнее время каких крупных заказов для вооружения отряда, например.

— И что ты ответил? — помрачнел Марк.

— Ну, тогда ж ничего не было. Это сейчас господин прево барон Адемар дал большой заказ на кольчуги и мечи. А тогда я сказал, что делаем в основном на продажу, для столичных лавок немного, чаще везём на ярмарки в города на севере и на востоке. Там оружие из Сен-Марко в цене.

Расставшись с ним, Марк вышел на улицу и осмотрелся. Звуки, доносившиеся из соседних кузниц и мастерских, постепенно стихали. Мастера отправлялись на покой, некоторые, надев чистые блузы и нарядные куртки, шли в сторону трактира. К Марку подошли его оруженосцы, которые вели коней.

— Куда теперь? — спросил Эдам и зевнул, дав понять, что он бы направился домой и, поужинав, лёг спать.

Однако мечте его не дано было исполниться. Едва они сели в сёдла, как на улице появился всадник, который мчался к ним во весь опор, и, когда он подъехал, Марк узнал Гаспара.

— Нашли слуг, ваша светлость! — выпалил он. — В заброшенном доме на окраине, недалеко от старых южных ворот.

— Живы? — не теряя надежды, спросил Марк, но сыщик мрачно покачал головой.

— Мертвы, все. Говорят, там всё кровью залито.

— Едем, — проворчал Марк, разворачивая коня на юг.

Проследовав на южную окраину во главе своего небольшого отряда, состоящего из сыщиков, Марк спешился у ветхого заброшенного здания, возле которого стояли стражники. Уже наступила светлая ночь, и прохожих на улице не было. К тому же это были трущобы, и местные жители старались не попадаться на глаза представителям власти. Отправив двух сыщиков в ближайшие дома с тем, чтоб они опросили жильцов о происшедшем, сам он направился к покосившейся двери. Шарль остался с конями, а Эдам следовал за хозяином и, когда тот обернулся и мрачно посмотрел на него, проговорил:

— Позвольте мне взглянуть! Может, я что-то замечу.

В ответ Марк пожал плечами, решив, что парню уже довелось повидать в жизни немало жестоких зрелищ, так, глядишь, он, и правда, заметит что-то интересное.

Внутри дом выглядел ещё хуже, чем снаружи. Пол местами провалился, сырые, покрытые плесенью стены покосились, а лестница, ведущая на второй этаж, давно лишилась перил и большей части ступеней. Четыре тела лежали на полу тут же, в нижнем зале, почти возле входной двери. Ещё до того, как склониться над ними, Марк понял, что это убийство было особенно жестоким, потому что в затхлом воздухе стоял густой запах крови. Осмотр трупов лишь подтвердил его догадку. Двое: мужчина и пожилая женщина, видимо, лакей и кухарка, были убиты ударами по голове, а двум хорошеньким юным горничным в красивых нарядных платьях, отделанных атласными лентами, перерезали горло. Глядя на этих девушек, убитых так безжалостно, он с сожалением покачал головой, а потом всё же приступил к осмотру ран. Закончив, он поднялся и только тут заметил, что рядом стоит бледный как полотно Эдам.

— Что скажешь? — спросил Марк, не обращая особого внимания на его подавленный и гневный взгляд.

— Тот, кто сделал это — не рыцарь! — выпалил оруженосец.

— Это понятно, — невозмутимо кивнул барон. — Рыцарь убивает врага мечом. Чаще закалывает, реже наносит рубящий удар. Убивать женщину со спины, перерезая ей горло, рыцарь не стал бы, скорее, ударил бы в сердце. Но я надеялся, что ты мне скажешь, кто это сделал. Итак?

Эдам, превозмогая себя, присел рядом с трупом лакея.

— Его ударили по голове чем-то острым и тяжёлым. Лезвие довольно короткое и острое. Оно целиком вонзилось в череп… Это похоже на топор. Может, это какой-нибудь местный разбойник? Кто же нападает на людей с топором? А девушки были убиты иначе… — он обернулся к горничной. — Разрез длинный и тонкий вокруг передней части шеи, но не слишком глубокий. И на подбородке какие-то пятна. Её наверно схватили сзади за подбородок и провели лезвием по шее. Тогда клинок должен быть довольно длинным и острым.

— Выводы? — спросил Марк.

— Убийц было двое. Один убил лакея и кухарку топором, а второй напал на девушек.

— И всё?

— А что ещё?

— Ты наблюдателен, но тебе не хватает жизненного опыта. Убийц действительно было двое. Один действовал боевым топором. Это боевой топор, мой мальчик, а не обычный плотницкий. Об этом говорит то, что его лезвие куда тоньше, уже и к тому же закруглено. Ты таких не видел, а мне приходилось. Они крепятся на длинной резной рукоятке, а вместо обуха у них четырёхгранное остриё. Этот убийца напал сперва на лакея потому, что для начала всегда стараются избавиться от наиболее сильного противника. Кухарка, видимо, вошла следом за ним, и второй удар пришёлся по её голове. На девушку напали сзади, как ты и сказал. Длинное тонкое лезвие. Это не меч, а довольно редкое оружие, которое не применяется в наших краях. Это длинный кинжал с слегка изогнутым, как полумесяц, клинком, который называют «оленьим языком». Тот, кто действовал им в этом случае, хорошо умеет им пользоваться. Девушка невысока ростом, довольно хрупкая, но на неё напали сзади. На вторую тоже. Почему?

— Погодите! — Эдам снова присел над горничной. — Посмотрите на линию разреза! Она прямая и расположена в середине шеи. Если б человек, который стоял сзади, был выше её, то начало и конец раны были бы под подбородком, и сама рана напоминала бы дугу, концами вверх, но этого нет. Значит, тот, кто это сделал, был примерно одного с ней роста, а то, что он напал на неё сзади, говорит о том, что он вовсе не уверен в своих силах. Это женщина?

Эдам сам ужаснулся своей догадке и смотрел на хозяина расширившимися от возбуждения глазами.

— Уже лучше, — кивнул Марк. — Это могла быть женщина или подросток, хотя, судя по тому, что раны нанесены уверенной и опытной рукой, скорее, всё-таки это был взрослый человек. Теперь подумаем, кто это. Ты прав, это не рыцари. Топоры у нас не в чести, потому что не считаются благородным оружием, хотя иногда и применяются в рыцарских состязаниях, но в основном их мечут в цель. Разбойники тоже не прибегают к таким изыскам, они пользуются длинными прямыми ножами, но ими не нанести таких ран. Итак, некто, мужчина и женщина хладнокровно убили этих беззащитных людей боевым оружием, которое не применяется в Сен-Марко. Кто это может быть?

— Не знаю, ваша светлость, — покачал головой Эдам. — Какие-то варвары из далёких земель, вроде господина Джинхэя? Он ведь, кажется, часто упражнялся с разными странными видами оружия!

— Всё проще, мой милый, — вздохнул Марк. — Боевой топор и «олений язык» в ходу у северян. Именно они, нападая на соседей, бьются топорами и длинными изогнутыми кинжалами, наряду с мечами, а также короткими копьями с широкими наконечниками. Поступая в армию Сен-Марко, они чаще всего оставляют эти привычки и пользуются тем же оружием, что и мы. Они ведь очень горды и не хотят прослыть дикарями, но когда получают приказ тайно пробраться в стан врага и вырезать под покровом ночи небольшой отряд или пограничную заставу, они достают из своих походных сундуков то самое оружие, с помощью которого и снискали мрачную славу бесшумных и жестоких убийц.

— Опять северяне… — проворчал подошедший к ним Гаспар.

— Ты не согласен со мной? — спросил его Марк.

— Согласен, но… женщина? Неужели какая-то женщина могла так безжалостно зарезать этих бедняжек?

— Те места суровы, кланы часто нападают друг на друга, чтоб отобрать скот и пастбища. Люди им не нужны, зачастую своих кормить нечем. Потому убивают всех, мужчин, женщин, стариков, детей. Чтоб выжить, все должны уметь защищаться, в том числе и женщины. Даже в благородных семьях девиц часто обучают владению мечом и кинжалом, многие женщины хорошо стреляют из луков, чтоб защищать свои селения и замки в случае осады. Беренгар рассказывал мне, что у его матери были собственные доспехи, и, если в отсутствие мужа на их замок нападали, она сама выходила на крепостные стены и руководила обороной. Именно она давала своим детям первые уроки фехтования, а уже позже этим занимался отец. Так что… Меня удивляет другое, — Марк осмотрелся по сторонам. — Как им удалось заманить слуг в эти развалины? Неужели они по своей воле вошли в этот полуразрушенный дом, где их ждали убийцы?