Сотканные из времени (СИ) - Монро Нонна - Страница 38

Вдали показалась табличка с указателем «Болфорд». Я сильнее прижал к себе Кэтрин, наслаждаясь тяжестью ее головы на моей груди. Нам оставалось всего несколько минут, чтобы побыть относительно наедине. Однако я хотел получить от этих минут все.

Энтони грубо въехал на парковку. Молча, они с Тайлером вышли из машины и направились в здание. Кэтрин продолжала лежать на мне и перебирала кончики длинных волос. Тишина в салоне постепенно становилась напрягающей. Я прочистил горло и опустил голову:

— Что ты чувствуешь?

Кэтрин никогда не была из робких, но мой вопрос завел ее в тупик. Она закусила губу и учащенно задышала. Полная грудь тяжело вздымалась, словно в машине заканчивался воздух.

— Что-то большее, чем просто влечение, — тихо ответила она. — Я не разобралась в этом, Нейт. И, если честно, не готова.

— Ты же знаешь, что можешь быть со мной откровенна?

— Ты явно не тот человек, кто начнет осуждать, — усмехнулась Кэтрин, утыкаясь носом мне в шею. — Но я не уверена, что ты готов к правде, имя которой «жизнь Кэтрин Фокс». И да, я опять делаю вывод за тебя.

Теплое прерывистое дыхание ласкало кожу. Мне хотелось большего, но не здесь и не сейчас.

— Я готов ко всему, если это связанно с тобой.

— И это меня пугает. Потому что, прежде чем спрашивать с меня, пойми, что чувствуешь ты.

Я улыбнулся, касаясь губами ее лба. Кэтрин довольно заурчала и прикусила шею. Мурашки проснулись и заплясали. Внутри разливалось тепло, окутывая каждую напряженную клеточку. Я чувствовал легкость вперемешку с радостью, приправленную ослепляющим желанием. Хотелось снова попробовать ее губы на вкус. Хотелось застрять в машине до самого утра и слышать, как она громко повторяет мое имя. Потому что из ее уст оно звучало как лучший комплимент.

Я склонился к ее уху и коснулся зубами мочки.

— Моя борьба длилась не так долго и упорно, как твоя. Я прекрасно знаю, что чувствую.

Она на секунду вздрогнула и, как мне показалось, хотела вылезти из объятий. Прошлое все еще имело власть над ней, иначе я не мог объяснить, почему Кэтрин так боялась такой близости.

Еще несколько минут ушли на внутреннюю борьбу. Я чуть подтянул ее, вынуждая оседлать мои бедра. Потемневший взгляд Кэтрин заскользил по моему лицу. Губы чуть приоткрылся, буквально умоляя к ним прикоснуться. Я не собирался сдерживаться.

Я завладел ее губами, чуть покусывая. Кэтрин сладко застонала, сильнее прижимаясь к возбужденному члену. Жар ее тела передался мне. Хотелось сорвать чертову одежду, что скрывала восхитительные изгибы и кожу. Я запустил руки под кофту. Под пальцами танцевали мурашки. Вместе с ними и Кэтрин, извиваясь на моих ногах. В голове взрывались фейерверки, рассыпаясь яркими пятнами под веками. Это чистое сумасшествие, которое ощущалось чем-то бесконечно правильным. Я углубил поцелуй, доказывая, что все ее сомнения напрасны. Что призраки прошлого не смогут выбить цветущие чувства в груди. Поцелуй — обещание, принятие, клятва. И она принимала и впитывала, отзываясь всеми фибрами души.

Страсть уступила место нежности. В салоне стало невыносимо жарко, но я не готов был выходить в объятия ночи. Кэтрин обхватила руками мое лицо и ласково поглаживала бороду. Она снова уткнулась носом в шею, восстанавливая дыхание.

— Я хочу попробовать, — тихо произнесла Кэтрин. — Но мне нужно время.

Я заставил ее взглянуть на меня, мягко сжимая ягодицы. Член болезненно ныл, умоляя прекратить чертовы разговоры и заняться более интересными вещами.

— Столько, сколько потребуется. Только, пожалуйста, не убегай от меня.

В ее глазах плескалось много эмоций, и я не смогу выделить одну, наиболее яркую и правдивую. Кэтрин потянулась к моим губам, оставляя легкий, невесомый поцелуй.

— И это я тоже попробую, мистер Эндрюс.

— Спасибо, мисс Фокс.

— За мной все еще должок, — ее рука стремительно скользнула вниз, накрывая мое возбуждение.

— Выполнишь при других обстоятельствах.

Последовал еще один поцелуй, который скрепил нашу сделку.

Чертово сумасшествие — вот во что превратился Болфорд, перед вечеринкой в честь начала учебного года. И если бы счета ста восьмидесяти студентов не превышали несколько сотен миллионов долларов, то я бы смело предположила, что все они не вылезли откуда-то из пещер. Иначе нельзя было объяснить все эти громкие обсуждения и вынос бутиков Шанель.

Лили — одна из тех, кто пытался свести меня с ума разговорами о предстоящем мероприятии. Она говорила каждую гребанную свободную минуту. Словно ожидалась не типичная вечеринка, а второе пришествие Христа. И я бы прошла мимо всего этого, если бы не навязчивая девчонка со светлыми волосами, которой оставалось лишь привязать себя веревками к Нейту, лишь бы не оставлять его ни на мгновение. Нейт и сам был на грани потери рассудка. Дверь его кабинета можно было смело вынести, потому что свою функцию она перестала выполнять в воскресенье. Сначала приехал какой-то парень с кипой бумаг, затем помощница с какого-то там курса решила устроить марафон от кабинета миссис Стюарт до кабинета Нейта. Я могла поклясться, что ее ноги окрепли, пока она измеряла шагами расстояние, словно не веря, что его можно преодолеть за одну секунду. Ну и вишенкой на торте была та самая блонди, со сверкающей улыбкой, будто она из секты или из глупого шоу, где предлагалось угадать самое легкое на свете слово, но все звонящие доказывали вверх тупости продюсеров.

Именно поэтому я вновь проводила все время в компании Тайлера. По крайней мере он не тратил воздух рядом со мной и лениво тыкал пальцем по экрану планшет. Мы еще не обсуждали события внезапной вылазки нашего отряда самоубийц. И впервые, я смотрела на Тайлера и не знала, как именно задать вопрос.

— Кэтрин, — мягко подтолкнул он, отрываясь от экрана. — Говори.

Этот засранец знает меня лучше, чем я сама. Но слова в первые жизни (только не говорите этого Шарлоте и Виктору) застряли в глотке.

— Что тебя останавливает?

— Они не дадут мне даже почувствовать себя счастливой. Шарлота даже из Бостона достанет своими ручками. Ты же понимаешь, что мы с Нейтом обреченны на провал.

— Не понимаю. Их здесь нет. Они ничего не смогут сделать. И ты не должна лишать себя даже мимолетного счастья, просто потому, что кирпич уже летит вниз, а приземлится ли он тебе на голову или ты успеешь пройти — неизвестно.

— Нейт потеряет все из-за связи со студенткой. И мы снова возвращаемся к причине номер один: я не могу дать ему никаких гарантий.

Тайлер отложил планшет и поиграл желваками. Я прекрасно знала, что его будущие доводы обезоружат все мои возражения. Но то, почему он такой мудрый, делало больнее в тысячу раз, чем моя мнительность.

— Он требовал с тебя какие-то гарантии?

— Нет.

— Тогда хоть раз отступи и дай Нейту самостоятельно разобраться во всем. Я думаю, что он понимает масштабы риска. И сам в силах справиться с последствиями. Ты же играешь с ним не в самую приятную игру, где он заведомо проигравший. Нельзя давать пустую надежду, а после безжалостно вырывать ее вместе с сердцем. У тебя два варианта: прекратить или стать напарником.

Я вздохнула, закрывая лицо ладошками.

— Я не уверена, что смогу любить так, как он заслуживает. Довериться, открыться и испытывать нечто большее, чем просто влечение. Любовь — убивает. Уничтожает. Оставляет после себя лишь пыль.

— Тогда почем мы вообще об этом разговариваем? — В голосе Тайлера скользнули непривычные нотки, которые я не смогла определить.

— Потому что он не заслуживает боль, имя которой Кэтрин.

Тайлер отвел взгляд и, чуть прищурившись, посмотрел вдаль. Мы сидели в одной из беседок, отгораживаясь от психов. По-другому я не могла их назвать.

— Тогда отпусти. Если ты не хочешь вступать в борьбу со своим сердцем, то нечего вступать на эту тропу. Тем более, уже есть претендентки, который с радостью отхватят целый торт, имя которому Нейт.