Поворот судьбы (СИ) - Чернявский Иван - Страница 13

— Опираться бессмысленно!

— Ты нас пощадишь, если мы сдадимся? — взмолился Балаам. — Ты призрак?

Смех разбойника заставлял горы дрожать. Громко и раскатисто. Вдоволь усладив своё эго, он замолчал. И вновь всё стихло.

— Я Кёль Твердолоб, командир банды Змеиных Призраков. Мы тут давненько. Слухи о нас продолжают собирать зевак и наёмников, чтобы схватить меня и моих ребят. Это мне льстит.

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но мы не за тобой пришли, — сказал Мафусаил.

— Ах вот как?! — разозлился тот.

Десятник дал знак всем молчать и сам стал говорить с обиженным бандитом:

— Не слушай моего подчинённого. Мы здесь за тобой. Я хочу вызвать тебя на бой один на один. Хочу испытать свои навыки.

— Ты, молокосос, желаешь биться со мной? Вавилонянину не по силам тягаться со мной. Перевелись воины на юге!

По ущелью послышались смешки бандитов. Пыль недостаточно осела. Кёль появился очень близко к отряду. Огромный воин. Необъятный живот, крепкие могучие руки, густая русая борода. На плече лежала секира.

— Я наполовину берсерк. Ты готов к этой встрече, малец?

— Ты будешь драться или болтать? — провоцировал его Мелк.

— Мелкий прыщ!

С этими словами он отрубил голову искалеченной собаке Балака. Кёль понёсся в атаку. Страшное орудие разрезало воздух, угрожая страшной смертью. Барабовцы расступились, прижавшись к стене. Мелкицедек не стремился прятаться — он с лёгкостью уворачивался. Подобно листу на ветру. Десятник даже не спешил обнажать саблю. Твердолоб мычал, как бык. Он свирепел с каждым взмахом и ударом. Мелк почувствовал уверенность.

Зрители не ожидали такого поворота. Разведчики воспряли духом. Схлестнулись великан и мальчик, как в старой сказке. Кёль терял силы. Все его попытки убить Мелка казались тщетными. Громила выматывался. Датапатиш достал ятаган в тот момент, когда громила потерял равновесие и упал на колено. Мелк торжественно занёс лезвие. Твердолоба в ответственный миг сразил вавилонский болт Ашера. Главарь упал в ноги Мелка. Ашер, Кефа и Итер неслись верхом по скале, убивая разбойников. Началась перестрелка. Бандиты падали вниз, как мухи. Победа неизбежна! Схватка закончилась так же быстро, как и началась.

— Я мог убить его! — злился десятник. — Он был мой!

— Кефа, а десятник у нас неблагодарный, — ответил Ашер. — Мы ему жизнь спасли, нарушив приказ, а он делит лавры.

Мелкицедек понимал, что Ашер намеренно помешал ему убить Кёля. Он препятствовал ему приобрести авторитет.

Солнце клонилось к закату. Отряд перебрался через насыпь без двух собак, но в полном составе. Кефа и Мафусаил были ранены, но не сильно. Мелк следил за каждым, он безрезультатно искал союзников.

— А вот и север, — сообщил Ашер. — Сегодня ночью вы узнаете, что такое холод.

Резкий контраст. За один день всё колоссально поменялось. Мелкицедека грел гнев. Остальные до наступления ночи уже желали найти укрытие. И таковое было. Пещера, где располагались разбойники. Тёплая и уютная. Внутри имелась мебель, одежда, товары. Припасов и вина хватало. Отряд Бараба посчитал это своей наградой. Они быстро напились. Молодого командира не прельщало пить с ними. Десятник остался один. Снаружи располагалось большое кладбище. Мелка оно заинтересовало:

— Ролло Лысый, старый берсерк; Таг Лагский, знатный воин из Пипта; Тянь Ип, пятый тигр из Чина.

Сын Иеффая опешил. Он понимал, что эти воины сложили головы от руки Кёля. В этом не было сомнений. Твердолоб, разбойник и преступник похоронил с честью тех, кого поразил.

— Как могут воины чести быть разбойниками, а разбойники — воинами чести? — спросил сам себя Мелк.

Он не мог успокоиться. Полночи провёл, копая могилы для бандитов. Соратники насмехались над ним. К утру кладбище увеличилось свежими бугорками. На одном лишь было имя:

— Кёль Твердолоб, разбойник с честью.

«Все мы обратимся в тлен, но не все прославятся добрым именем», — подумал Мелкицедек бэн Иеффай.

— Вставай, храпун, — раздраженно сказал Кефа, пиная Итера. — Пора покидать Чёрную Пустыню.

Его разбудили, когда седлали псов. Холодная ночь заставила разведчиков ёжиться у костра. Пиво не согрело их. Десятник уснул только под утро, но чувствовал себя прекрасно. Остальные жаловались на головную боль. Ветер разрывал уши. Руки краснели от холода, сон убежал прочь.

Холодный рассвет приветствовал смертельной бледностью. Воздух обжигал лёгкие. По эту сторону гряды всё выглядело иначе. Мрачнее. Земля не нагревалась — не могла. Здесь встречалась зелень, но она совсем не радовала глаз. Всё было чужим, будто ненастоящим.

Мелкицедек наслаждался внутренней гармонией. Члены отряда, наоборот, везде видели угрозу и торопились покинуть эти места. Запаслись факелами в пещерах. Они знали, что лишними те не будут. Оставшихся без собак везли по очереди.

Барабарийцы направились на запад. Они не скакали, а мчались, пересекая неприветливые земли. Вскоре они нашли дорогу. Древнюю, гладкую, на ней стояло множество железных ржавых колесниц. Она разрезала пустыню, как нож. Беря начало под горой, уходила на север, теряясь за горизонтом.

— А вот и тоннель, — заявил Мелк.

— Я надеюсь, мы получим в награду золото, а не бесславную смерть под завалами, — выразил надежду Балаам.

Ашер подошёл к толстяку, положил руку на плечо:

— Не переживай, мы выберемся. Обещаю тебе.

Балаам вооружился всей храбростью, какую только нашёл в себе. Отряд приготовился войти.

— Факелы нужно экономить, — заявил десятник. — А не то останемся в кромешной тьме.

Слов не стали тратить понапрасну. Собаки не проявляли желания идти внутрь. Они жалобно скулили. Пришлось тащить их силой за удила. Никому не нравился тоннель. Он не внушал доверия, безопасным его назвать было нельзя. Девять человек вошли во мрак.

Внутри находилось много ржавых телег доисторического периода. Гладкий потолок весь истрескался, а местами обрушился. В стенах зияли норы. Воздух застоялся. Вонь раздражала ноздри вошедших. Горел один факел. Проход под горой был бесконечно прямой, будто уходил в саму преисподнюю. Кругом лежали усопшие. Свет от входа отдалялся, превращаясь в маленькую точку. Разведчики брели целую вечность. Время здесь текло иначе, тяжёлый воздух сковал лёгкие.

— А что если это место проклято? — Балаам не на шутку струхнул больше всех.

— Что ты несешь? — рявкнул Кефа. — Кто тебя разведчиком назначил?

— Все постройки и механизмы древних пропитаны проклятиями! — не унимался толстяк.

— Их боятся из-за суеверий, — влез Мафусаил.

— Совсем не суеверия! — заявил Итерпиша. — Моя сестра залезла в развалины и умерла в страшных муках. Мать заразилась и тоже скончалась.

— Да смилостивится над нами Мардук!

История произвела впечатление на отряд Бараба. Казалось даже собаки прониклись повествованием, пугаясь каждого шороха. А шума хватало. Каждый отскочивший камушек и слово эхом отдавались во мраке.

— Итер, ну ты сволочь! Люди и так нервничают, а ты подливаешь масла в огонь, — рявкнул десятник.

— Я лишь говорю о том, как опасно ходить по таким местам!

— Никто не умрёт от проклятия. Это тайный проход в замок, а значит, надёжный, — заявил Мелкицедек. — А теперь хватит болтовни, обвал куда более реальная проблема!

Десятник говорил убедительно и здраво. Все молча согласились. Ашер и Кефа переглянулись, но их эмоций командир не заметил.

Прошло много времени. Отряд достиг скопления телег и разбросанных скелетов. Они умерли в бою. Вооружённые подручными средствами, погибли в этом страшном месте.

— Если каждый будет сам за себя, то мы погибнем, — заявил десятник.

Никто не отважился прокомментировать. Кефа фыркнул.

Они прошли ещё немного, и Балаам не выдержал:

— Эх, съесть бы сейчас три, что ли, завтрака!

Его слова пришлись всем по душе. Сделали привал. В этот момент очередной факел начал дымить и чуть не погас. Подожгли новый. Когда свет опять стал ярче, они оказались окружёнными огромной стаей крыс. Грызуны напали на собак. Нур-Адад среагировал быстрее всех. Он убил нескольких из них прежде, чем остальные успели прийти в себя. Псы с визгом рванули обратно. Всё кишело крысами. Балаам защищал свой паёк, от чего стал жертвой прожорливых тварей. Ему начали грызть ногу. Через некоторое время пол усеялся трупами грызунов. Оставшиеся бежали прочь.