Допрос с приСТРАТИем (СИ) - Дмитриева Марина - Страница 38

— О, какая ты красивенькая, Кристи, долго же я ждал этого момента. Запомни, Крысеныш, я добиваюсь всего, чего хочу!

Противно, страшно, в горле тошнота. Кажется, меня сейчас вырвет вкуснейшим свадебным тортом, которым нас потчевали перед выходом из ресторана, прямиком на это чудесное, стоившее кучу денег, свадебное платье. А руки Роберта Евгеньевича уже стащили вниз трусики».

«Что, ностальгия мучит, вспоминаешь нашу свадебную ночь? Как я тебя насиловал тогда, просто взбесился от осознания, что избалованная дочка друга теперь моя! Как сладко ты кричала и умоляла прекратить!»

Снова, в безуспешной попытке избавиться от ненавистного голоса, зажала уши. Если бы это помогло. Кристи, не вспоминай, не вспоминай, думай о проблемах настоящего, думай о будущем, о чем угодно думай!

Нужно продать этот дом к чертям собачьим, как можно быстрее! Продать за бесценок, первому попавшемуся покупателю.

— Кристина Сергеевна, как вы?!

В дверях стоял заместитель моего убитого мужа — Корольков Виктор Николаевич.

Он был одет в серую куртку, на которой виднелись темные пятна от капель дождя за окном.

— Я — я хорошо…

Что-то было не так… не так в представшей перед моими глазами картине.

— Выглядите скверно.

Внутри возник какой-то диссонанс, связанный с видом Виктора Николаевича, но я не могла понять его причину. Может, он просто подстригся? Или волосы по-другому зачесал? Да нет же, Корольков ведь почты лысый. Но его облик вызывал беспокойство.

— Кристина Сергеевна, вы в порядке?

— Расскажите, что случилось с Володей?

— Вы знаете, что деревенский дом Карпова сожгли?

— Н-нет…

Впрочем, закономерно, наверное, там тоже искали документы… а не найдя, решили на всякий случай поджечь. Дом жалко. Безумно. Там я была счастлива. Недолго… всего одну ночь и утро. Но эти ночь и утро из тех моментов жизни, которые будут помниться до последнего вздоха. Моменты абсолютного осознанного выстраданного счастья, бесконечной взаимной любви, зашкаливающей страсти и безмерной нежности друг к другу.

— Кристина Сергеевна, вы вся дрожите?

Меня, в самом деле, колотил озноб, видимо, температура поднималась, сидение в холоде не прошло даром. А может, дело в другом, и предчувствия чего-то неприятного, темного выливались дрожью страха. Виктор Николаевич, желая помочь, сделал несколько шагов в моем направлении, а я отчего-то, наоборот, в обратную от него сторону. Внутри кричало беспокойство. Мне не нравился его облик, что-то в нем было не так. На руках Королькова черные кожаные перчатки, что неудивительно, на улице поздняя осень, как-никак. Но почему он не снял их, зайдя в дом?

— Ничего страшного, Виктор Николаевич, озябла немного, в доме довольно холодно, отопление стоит на минимуме, лишь бы только трубы не замерзли. А что с Володей?

— Он сбежал из-под стражи. Сейчас его ищут.

Карпов, мой безрассудный, влюбленный Карпов, помчался, видимо, меня освобождать, наплевав на все неприятности своего положения.

— Теперь ему грозит срок за убийство вашего мужа, к которому еще могут присовокупить нападение на сотрудников при исполнении и побег.

— К смерти Роберта Евгеньевича Володя не имеет отношения. Его убил кто-то другой, тот, кого очень хорошо знал мой муж и кому сам открыл дверь!

Глаза Виктора Николаевича сощурились, впиваясь требовательным взглядом в мое лицо.

О, черт, Кристи, черт! Корольков… В голове вдруг возникла другая картинка — вечера смерти моего мужа.

"— Кристина Сергеевна, что вы наделали?!

Вздрогнула, обернулась, в проеме арки стоял заместитель моего мужа. Корольков, кажется, его фамилия. Да, Корольков Виктор, а вот отчество забыла.

— Это не я… — еле шепчут мои губы.

В мужских глазах читался ужас. Вдруг поняла, мне никто не поверит, даже пытаться не будут. Зачем? Ведь из меня так удобно сделать убийцу, опять превратив в жертву».

Боже! В день смерти моего мужа Корольков был одет в эту же серую куртку и тогда за окном тоже шел дождь, но влажных следов от капель воды на его одежде не было. Видимо, тень этой догадки проскользнула по моему лицу. Взгляд Виктора Николаевича изменился, в нем проступила так хорошо известная мне по браку с мужем жестокость. В руках Королькова вдруг появилась бейсбольная бита. Глупая, сама ведь ему позвонила, соорудив для себя смертельный капкан. Помощи хотела, дура, а он пришел тебя убить! Боже…

Сердце стучало в груди, нет в ушах, в голове даже. Сердце кричало: "Тебе нужно в Бобравиху, быстрее, скорее, Володя!»

Только я не мог ускориться. Братки на сером джипе больше не вели за мной скрытную слежку, как раньше, видимо, получили другие инструкции, теперь они меня преследовали, догоняли, подрезали, вынуждая прижаться к обочине и остановиться.

— Накося выкуси! — довольно ругнулся я, в очередной раз увеличив на несколько машин расстояние между мной и серебристым внедорожником.

Мы еще посмотрим — кто кого! Только за город выезжать нельзя, там поток автомобилей меньше, спрятаться труднее. Проехал на желтый свет и опять начал кружить по городу, постоянно петляя: то сворачивая на маленькие улицы, то выезжая на центральные.

"— Володь, кто так ездит, я с тобой поседею, наверное, — смеясь, говорила Кристи, выпятив недовольно свои восхитительно-пухлые губки.

— Спокойно, маленькая, все под контролем, я очень рациональный человек и никогда не рискую напрасно. Тем более, сейчас везу свою драгоценную девочку.

На миг глянул в черные, искрящиеся весельем глаза.

— Лихач ты, Володька, больше не пущу тебя за руль своей машины!

— Без проблем, Кристи, главное, чтобы в постель пускала.

— О-о-о, — протяжно выдохнули самые сексуальные девичьи губы, — в постели мне нравятся твои скорость и лихачество.

Захохотал, потом резко завернул на обочину и по тормозам, так что даже шины заскрежетали об асфальт. Кристи подалась вперед и невольно вскрикнула, но я накрыл девичий рот своими жадными губами, погасив этот недовольно-возмущенный возглас и совсем скоро он сменился моим любимым полустоном».

О, черт, сейчас не время для воспоминаний, сейчас наступил час того самого рационального лихачества! Проехал по обочине, обгоняя впереди идущие машины. Мне сигналили, крутили пальцем у виска, наверное, крыли матом за мою наглость. Серый внедорожник не смог повторить мой маневр, поскольку обочина закончилась, а затем начиналось ограждение моста. Прекрасно, резкий обгон сразу нескольких автомобилей — и пошел дальше петлять по городу. Кажется, и в этот раз удалось уйти. Видишь, Кристи, мое лихачество пригодилось. Выехал на большую магистральную дорогу — это более короткая дорога к Бобравихе (странно, что Корольков выбрал Борисовское шоссе), дальше погнал на огромной скорости. Антирадар в машине Калашникова от такого непочтительного отношения к камерам и скоростному режиму взбесился выносящим мозг писком. Да уж, придется Сергею Ивановичу раскошелиться на штрафы! Главное, чтобы гаишники не прицепились. Вперед, вперед, Володька! Слава богу, петлял я сознательно довольно близко от элитного поселка, в котором когда-то жили супруги Швец. Ненавистная фамилия, нужно как можно быстрее жениться на Кристи, обрюхатить ее, затянуть в свои путы, навсегда сделав Карповой.

Вот и Бобравиха, вот и созданный моей гениальной девочкой причудливый дом. Это ж надо было такое придумать! Никакого автомобиля возле ворот не было, но в окнах горел свет, говоря о нахождении внутри жилища людей. К чертям собачьим ремень безопасности. Выскочил из машины, громко стукнув дверью, и бегом направился в сторону калитки дома.

***

О боже… нет…

Начала медленно отступать к камину в глубине гостиной.

«Ха-ха-ха, Крысеныш, — зазвучал в голове голос мужа, — я же тебе говорил, что смерти не удастся нас разлучить!»

Паника парализовала тело, только сердце в отчаянье билось в груди. И его стук звучал в ушах похоронным маршем.