XVII. Аббат (СИ) - Башибузук Александр - Страница 31

И это сработало.

Король кивнул, встал и, расхаживая по кабинету, заговорил не терпящим возражений тоном.

— Мы желаем принять вас в кавалеры ордена Святого Михаила! Мы немедленно дадим указание начать подготовку к инициации.

Орден святого Михаила(фр. Ordre de Saint-Michel) — первый во Франции рыцарский орден. Учреждён Людовиком XI в Амбуазском замке в 1469 году в ответ на создание его соперником Филиппом Добрым ордена Золотого руна. Изначально предполагалось, что орден будет состоять из 31 рыцаря, или кавалера. К концу правления Валуа орден потерял былую эксклюзивность, и число его кавалеров стало исчисляться сотнями.

Дальше больше: король пообещал пожертвование моему аббатству в размере двухсот тысяч ливров, а вдобавок возжелал подобрать и предоставить в мое личное пользование владения, правда пока не упомянул: сколько и какие.

В общем, плюшки посыпались ливнем, что не могло не радовать. Но, черт побери, мой образ сурового и аскетичного аббата, как назло, предполагал категоричный отказ от всех мирских радостей.

Я и попытался отказываться, но наткнулся на неожиданно резкую и суровый отповедь от королевской четы.

— Ваша скромность известна, ваше преподобие… — недовольно нахмурился король. — Но мы находим ее чрезмерной.

— Ее величество имеет право награждать по своему усмотрению кого пожелает и когда пожелает, — отчеканила Анна в тон мужу.

Луи с благодарность посмотрел на жену и кивнул.

Пришлось заткнуться.

А потом королевская чета в моем сопровождении вышла к придворным.

Ослепительный свет свечей, блеск драгоценностей и густой аромат парфюмерии, густо разбавленный смрадом пота и нечистот. Три тысячи распутных монашек — в зале пахло словно в дешевом борделе.

Гулкий ропот мгновенно стих, наступила мертвая тишина.

Король обвел угрюмым взглядом своих придворных и скучным тоном отчеканил:

— Мы желаем представить вам нашего духовника аббата Антуана де Бриенна…

У меня сразу закружилась голова, а от завистливых взглядов и приторно любезных рож даже начало тошнить.

Особенно запомнилась наполненная незамутненной ненавистью морда королевского фаворита Клода де Сен-Симона. В отличие от остальных, этот даже не скрывал своей злости.

К счастью, король сразу ушел и жестом приказал идти мне за собой.

Уже в своем кабинете он сухо сообщил:

— Возвращайтесь пока к себе, ваше преподобие. Но знайте, я буду всегда рад видеть вас…

Приветливость и почтительность полностью исчезли из голоса короля. Чувствовалось, что он никого не хочет видеть.

Впрочем, мое желание полностью совпало с королевским. Я отдал бы многое, чтобы как можно скорей сбежать из этого позолоченного хлева, набитого расфуфыренными баранами.

На этом аудиенция закончилась.

Я облегченно вздохнул и припустил прочь.

Уже на выходе из дворца меня перехватил какой-то королевский чиновник и заверил, что пожертвование его величества с самое ближайшее время будет доставлено в аббатство.

А дальше я опять попал в руки отца Жозефа.

На его молчаливый вопрос последовал сухой ответ:

— Возможно меня представят к кавалерству ордена Святого Михаила, возможно король сделает щедрое пожертвование аббатству Руаямон и возможно мне подарят пару сеньорий. Королевская чета находится в согласии, задержанием заговорщиков его величество не интересовался, но гневался, когда узнал, что я участвовал в подавлении смуты. И да, прошу прошения, упустил: меня уже назначили личным духовником королевской семьи, при этом от сана аббата почему-то не отстранили. И самое последнее: моя верность вам ничуть не поколебалась. Сии возможные и явные милости меня больше тяготят, чем радуют.

Монах выждал несколько секунд, удовлетворенно кивнул и вкрадчиво заговорил:

— Возможно, наша опека покажется вам чрезмерной, но она продиктована исключительно заботой о вас…

Я очень тактично прервал его.

— Мне не кажется, отче. Я всеv полностью удовлетворен, разве что, кроме лишней публичности среди придворной знати.

— Это сопутствующее зло, — лицемерно вздохнул капуцин. — Но я уверен, вы справитесь, сын мой. Мерзкому сброду в окружении его величества уже давно требуется строгий пастырь.

Я молча откланялся, но окончательно свалить не получилось, потому что после капуцина мне предстояло встретиться еще и с кардиналом.

Принял он меня в своем мрачном кабинете, с неизменной дымчатой кошкой на коленях.

— Ваше высокопреосвященство…

Ришелье поприветствовал меня легким кивком и показал на кресло напротив себя.

Кошка пискнула и немедленно перебралась уже ко мне на колени.

На бледном, изможденном лице кардинала проявилась неожиданно доброжелательная улыбка и он тихо заговорил усталым, надтреснутым голосом.

— Ее зовут Сумиз. У нее есть родная сестричка — Руби. У меня тринадцать котов… — он сделал паузу, словно приглашая меня ответить.

— А у меня тринадцать собак, — я аккуратно почесал кошечку за ушком. — Но кошка всего одна. Я ее назвал Бестия. Правда, я не вполне уверен, что она у меня есть. Потому что она всегда приходит и уходит только когда ей захочется. Мне даже кажется, что это не я ее завел, а она меня.

Кардинал поощрительно кивнул и резко сменил тему.

— Поздравляю, вы произвели очень хорошее впечатление на государя. Мой вам совет — немедленно отправляйтесь к себе в аббатство и отдохните как следует, потому что очень скоро события понесутся вскачь и вам станет не до отдыха.

— Ваше высокопреосвященство? — я вопросительно посмотрел на кардинала. Его последняя фраза сильно меня насторожила.

— Не торопите события, — спокойно посоветовал Ришелье. — Вы со всем справитесь. Каким-то удивительным образом вы всегда находите верный путь. Найдете и в этот раз. Но я хочу, чтобы вы знали — моя поддержка всегда с вами.

«Поддержка на словах — это хорошо, — посетовал я про себя. — Но не помешала бы и бумага, в стиле: „То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо государства“. А вообще, как все уж непонятно…».

Однако никаких пояснений и писем от кардинала не последовало, мы еще немного поговорили на отвлеченные темы, а потом он дал понять, что аудиенция закончена. А напоследок еще больше удивил меня.

Когда я уже был на пороге, он тихо сказал.

— Если со мной что-нибудь случится — позаботьтесь о моих кошках, Антуан…

Я не нашелся, что ответить и просто поклонился.

Встреча с Ришелье принесла громадное количество вопросов и не одного ответа.

Что значит, события понесутся вскачь?

Что значит, мне будет не до отдыха?

А кошки? Кардинал готовится к смерти? Да, сразу видно, что болен, да, очень уставший, но умирающим он точно не выглядит. Черт… ясно одно, у него на меня большие планы. Вот только какие?

Впрочем, пренебрегать советами его высокопреосвященства я не стал, решил несколько хозяйственных дел в Париже и немедленно отправился восвояси вместе с Арамисом.

Ехал полностью погрузившись в мысли, пытался проанализировать случившееся. Арамис тоже молчал.

Уже за стенами Парижа, в обычный фоновый дорожный шум вплелись звуки яростной схватки.

Я неохотно вынырнул из мыслей и увидел, что возле придорожной корчмы несколько непонятных типов увлеченно колотят палками какого-то парня — судя по внешнему виду — дворянина, правда обедневшего.

— Я вас всех убью мерзавцы! — рычал басом тот, размахивая кулаками, словно ветряная мельница. — Негодяи! Чернь! Свиньи!

Несмотря на количество нападавших, сдаваться дворянин не собирался, однако ему приходилось туго.

— Ваше преподобие? — Арамис вопросительно на меня посмотрел.

Я немного поколебался, повернул коня и без лишних слов достал пистоль из больстера — седельной кобуры.

Нападающих словно ветром сдуло.

Дворянин утер рукавом, разбитый нос, отряхнул пыль с полинялого колета, экспрессивно поклонился и прогудел густым басом: