Раненые звёзды – 3: Книга Ветра и Крови - Котов Сергей - Страница 3

5

Люди чтили богов

Чтили Шесть предвечных

Жертва суть почитание богов

Жертва – то, что было изначально сотворено человеком

Для своего блага

Демоны родились среди людей

6

Люди принесли во всесожжение вещи

И это было хорошо

Люди принесли во всесожжение тук выращенных животных

И это было хорошо

Благоухание угодное богам

Люди нашли ещё ценное для себя

7

Первый демон принёс во всесожжение своего сына

Непотребство дало сил демону и власть над людьми

Власть страха

Пришёл Тёмный век

Храмы богов стали суть зиккураты демона

Шесть Предвечных замерли без сил

8

Власть страха

Сделала его равным богам в сердцах людей

Власть страха требовала непотребства

Каждый первенец каждой семьи

Был повинен всесожжению

И так продолжалось

9

Арес, Первый Изгой,

Ему не было храмов

Его дух был свободен от скверны

Его дух снизошёл до воина

Который суть хозяин убежища первенцев защитник детей

Он подвиг бороться с демоном

«Книга Ветра и Крови»

Ветхие главы

Перевод на русский Г.Волкова и К.Котова

– Я надеюсь, что теперь, наконец, можем создать больше автоматов! – с воодушевлением говорил толстяк, ловко лавируя среди толпы.

– Каких автоматов? И почему сейчас? – осторожно спросил я, стараясь не отставать; Кай шёл рядом и был он мрачнее тучи.

– Ну как же? Жертвы же! – толстяк коротко хихикнул, – семерых сразу! Высший круг! Раньше на такое Совет давал разрешение не чаще раза в год. А тут – уже второй раз за две декады! Повезло нам!

Я украдкой посмотрел на Кая. Тот, погруженный в свои мысли, похоже, толстяка не слышал. И слава Аресу!

Шли мы довольно долго. И остановились, по моим прикидкам, где-то на полпути к центру города, возле огромного здания из чёрного кирпича, совершенно лишённого окон.

– Ну вот мы и на месте, – улыбнулся толстяк, – сюда, – он указал на проход. Двери не было; внутренности помещения скрывала плотная шторка из чёрной ткани, – я с вами не пойду. А после первичной инициации, уже во дворе, встретимся. Чем-то вы мне, парни, приглянулись. Наверно, потому что встретил вас в такой чудесный момент.

Он встал возле прохода, уперев руки в толстые бока.

Кай посмотрел на меня отрешённым взглядом. Я коротко кивнул, и направился вперёд.

Внутри, сразу за шторкой, был короткий коридор, освещённый чадящими факелами. Коридор заканчивался крутой лестницей, уходящей куда-то вниз, откуда доносился плеск воды. Пахло сыростью.

Мы оказались в помещении с низким сводчатым потолком, сделанным из красного кирпича. Потолок опирался на массивные колонны. На колоннах и стенах висели чадящие факелы, дающие неровный красный свет. В центре помещения был большой, но не глубокий бассейн с чистой водой. Несмотря на скудное освещение, было отчётливо видно дно. Такое же кирпичное, как и свод.

«Интересно, как они сделали дно герметичным? – подумал я, – какая-нибудь смола под кирпичами? Или же…»

Но додумать эту мысль мне помешал громкий окрик:

– Эй! – из-за одной из колонн вышел огромный мужик в набедренной повязке, – новенькие? Чего стоите? Одежду сюда, – он указал на большой каменный короб, стоящий возле основания колонны, – и в купель. Быстро!

Мы с Каем переглянулись. Я опять едва заметно кивнул. Раз уж мы здесь – надо до конца пройти и понять то, с чем мы столкнулись. Что это за посвящение такое, для чего нужно? Вопросов было много, а ответы на них можно получить только одним путём: следуя принятым здесь процедурам и обычаям.

Вода оказалась тёплой и солёной. Мы вышли на середину бассейна и остановились. Тут оказалось не так уж и мелко, по шею мне. Каю же вода доходила до подбородка.

– Чего вы вялые какие-то? – мужик в набедренной повязке, наблюдавший за нашими действиями с бортика, нахмурился, – нырять, потом туда, – он указал на дальний конец помещения, где только теперь я разглядел ещё один проход. Совершенно тёмный, над ним даже факела не было.

Мы послушно нырнули, потом развернулись и медленно побрели в указанном направлении. Мне хотелось оттолкнуться как следует и поплыть, так точно было бы быстрее. Но я не стал этого делать. Мало ли, вдруг здесь это не принято? Город находится в глубине континента. Через него протекает небольшая речка, но совсем не глубокая. Вполне может быть, большинство местных просто не умеет плавать.

Кай шёл рядом со мной, мрачно глядя вперёд.

Мы выбрались из бассейна и вошли в проход. Первые несколько метров пришлось идти наощупь: темнота была абсолютной. Потом впереди появились неверные отблески света факелов. Коридор, по которому мы шли, поворачивал под прямым углом направо. Свет шёл оттуда.

Проход привёл нас в узкое помещение с таким же сводчатым кирпичным потолком, как над бассейном. В центре были установлено четыре гранитных стола, длинной метра два с половиной и метра полтора шириной. Они неприятно напоминали круглый жертвенный камень.

Нас встречали. Возле двух столов стояло по человеку. Они были одеты в длинные белые накидки-плащи, закрывающие всё тело. На голове у них были остроконечные колпаки с прорезями для глаз. При нашем появлении они указали на каменные столы-ложа, недвусмысленно приглашая занять их.

Кай посмотрел на меня. В его чёрных глазах при свете факелов промчался целый калейдоскоп противоречивых эмоций. На поверхности было презрение и отвращение; потом – решимость, а под ней кое-что для меня новое: какой-то злой задор, смешанный с любопытством.

Я молча направился к правому ложу, забрался на него и лёг на спину, настороженно наблюдая за происходящим и готовясь в любой момент войти в режим.

Ожидая всего, чего угодно, я был напряжён, хотя и пытался усилием воли расслабить мышцы. Это было сложно. До тех пор, пока нежные, явно женские руки не легли мне на грудь и не начали втирать, приятно поглаживая мышцы, какую-то белую мазь с пряным запахом.

Украдкой я скосил глаза и посмотрел на напарника. Тот попытался перевернуться на живот, но «его» девушка в белой накидке не дала это сделать, мягко, но настойчиво опустив ладони на плечи.

Этот массаж продолжался довольно долго. Мне даже удалось расслабиться телесно, но я всё ещё был начеку, помня о том, где мы.

Обработав каждый миллиметр моей кожи белым составом, девушка достала что-то, похожее на большую кисточку, и стала выводить на моём торсе сложные узоры, то и дело окуная инструмент в небольшое каменное ведёрко с краской.

После этой процедуры девушка, отложив «кисть», взяла меня за ладонь и потянула на себя, явно предлагая подняться. Я не стал заставлять себя упрашивать.

Кай, весь изрисованный какими-то спиралями и завитушками, причудливо переливающимися в неверном свете факелов, уже стоял возле своего ложа.

Когда мы оба оказались на ногах, фигуры в белых плащах синхронно вытянули руки, указывая в дальний конец помещения, где был очередной проход.

– Только не говори, что это тебе тоже не понравилось… – едва слышно прошептал я на русском, когда мы отошли достаточно далеко.

– Это было… странно, – ответил Кай.

– На тех парнях никаких узоров не было, – осторожно заметил я, – не похоже, что нас готовят к чему-то подобному.

Кай промолчал, но, спустя пару секунд, кивнул.

В этот раз коридор за проходом был довольно ярко освещён факелами. И заканчивался он настоящей дверью, сделанной из толстых досок, обитых кованым железом.

Я толкнул дверь плечом, подсознательно ожидая, что потребуются значительные усилия, чтобы ей открыть. Но та поддалась легко. Петли даже не скрипнули.