Три принца (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 15

— Ваня!

Прыжком я подскочил к кровати, опустился на колени и обнял бедную Дейдру. Обнял крепко, но осторожно. Хоть меня трясло не меньше, чем её, слёзы из моих глаз не полились. Ручьём слёзы полились из её глаз. Дейдра плакала от счастья и облегчения. Плакала навзрыд.

— Я знала, что ты придёшь. Я знала, что ты придёшь, — раз за разом повторяла она, стараясь крепко сжимать мою спину. — Всегда верила, что ты придёшь за мной. Что не бросишь.

В её счастливом голосе я не слышал осуждения. Не слышал обиды. Ни капли. Мне хотелось верить, что она понимала не хуже меня, что путь мой будет полон непростых решений. Мне хотелось верить, что она, зная, кто я такой, кто такой для её родного мира, заранее принимает неизбежность таких решений. И будет согласна ждать, сколько потребуется.

— Дейдра милая, прости меня, — я растаял. Хрупкая девушка превратилась в хрустальную. Мне казалось, что я сейчас обнимаю кожу и кости. Что бедняжка исхудала настолько, что рассыпется прямо в моих объятиях. — Я всегда помнил о тебе. Всегда помнил о вас. И никогда бы не бросил.

— Я знала это. Я знала, — прошептала она слабым голосом. — Я жила верой, что ты придёшь за мной. Эта вера помогала мне держаться.

Дейдра немного отстранилась, попыталась сесть на кровати и рукой сдвинула шкуры. Потная ночная рубашка прилипла к выпирающему животу. В беременностях я был совершенно не специалист, но даже мне стало понятно, что срок близок.

Только вот здоровые беременные женщины, как я помнил, не лежат с болезненным видом на кроватях. Они разоряют холодильники, счастливо мурлыкают себе под нос, хвастаются перед подругами и просят будущих папаш прикоснуться к животу, чтобы те ощутили, как в утробе толкается ребёнок.

Дейдра же выглядела совсем скверно. Но только сейчас до меня дошло, насколько всё не радужно. Срок-то, вроде бы, должен подойди только к середине зимы. А сейчас, как бы, только осень вот-вот начнётся. Или я ошибся в подсчётах?

Я испуганно посмотрел на Мелею, которая мяла руки рядом, изредка вытирая слёзы.

Та верно оценила мой взгляд, схватила за руку, оттащила в сторонку и торопливо зашептала прямо в ухо.

— Вот-вот должна разродиться. Намного раньше срока, да. И слабая она. Боюсь я… Да, очень боюсь, что не сдюжит.

— Почему? Что у вас тут происходит? Почему вы живёте в этом свинарнике? — негодование от ситуации, которую я сам же и допустил, но на которую никак не мог повлиять, заставило меня сжать зубы и искать виноватых. Я даже зло зыркнул на поникшего Феилина.

— Давно не ели досыта, аниран, — Мелея не желала выпускать мои руки. — Ртов прибавилось, рабочих рук убавилось. А внучка-то… Внучка всё дитям да дитям норовила отдать лишнее. Отказывала себе…

— Всё хорошо со мной, бабушка. Я здорова, — Дейдра расслышала чересчур громкий шёпот и даже попыталась привстать с кровати. Но не смогла. — Тяжело вот только, — она опустила голову на грязную подушку.

— Прости, аниран. Моя вина, — склонил голову Феилин. — Охота не даётся. Да и нельзя в окрестностях вольно охотиться. Любая дичь — собственность короны. Платить за неё надо. Или осудят за дичекрадство.

— Выращивать тоже не дают, — из коридора подал голос Дагнар. — Только на своей земле или на землях примо. Или в батраки. Никаких вольностей.

Я опять сжал зубы. Но в этот раз про себя по маме поминал принца и короля, а не двух бедолаг, на которых, без их согласия и желания, скинул заботу о любимой.

— Золота тоже давно не осталось, — горько добавила Мелея, предвосхитив мой следующий вопрос. — Почти всё отдали, но дом сестры у нас всё же отсудили. И прогнали оттуда.

— Чиновники принца, наверное? — змеёй прошипел я.

Но вместо ответа и Мелея, и полузнакомая испуганная женщина, и Феилин с Дагнаром лишь пожали плечами.

А я ещё раз окинул взглядом убогую нору в холодном подвале, скривился от отвращения и дал слово, что люди эти ни секунды здесь больше не проведут. Я размещу их по-царски. Я найду им самые лучшие хоромы. И, если надо, пинком выгоню из тех хором того, кто обязан следить, чтобы люди в Валензоне жили как люди, а не как черви.

— Ты держишься, Дейдра? — поинтересовался я у девушки, склонившись над ней. — Осилишь дорогу? Я уложу тебя на самую лучшую перину в этом мире. Королевскую перину, если придётся. Поверь мне… Мелея! — я сурово нахмурил брови, увидев на лице Дейдры очередную слабую улыбку. — Что с ней? Рассказывай в подробностях.

Знахарка быстро поведала, что внучка слабеет с каждым днём. Что пару рассветов назад ей показалось, будто были первые схватки. Что её крайне испугало, ведь до срока ещё далеко… Что Дейдре нужен уход и питание. Тёплая вода и новая одежда. То есть, как я понял, внучка нуждается в человеческих условиях, а не в скотских.

— Иберик! — резко скомандовал я двух офонаревшим статуям, завороженно смотревшим на округлившийся живот из дверного проёма. — Карету подготовить. Выбросить оттуда всё ненужное, чтобы освободить место. Никаких глаз в округе быть не должно. Пусть Бертрам мечами разгоняет всех, если придётся… Сималион! Бери лошадь и найди этого поверенного принца… Как там его? Найди его и пусть он сопроводит тебя на площадь. Найди там принца и передай, что встреча отменяется. Мы едем прямо во дворец. Пусть встречает анирана там.

Оба пришли в себя довольно-таки быстро. Дружно закивали головами и удалились.

— Милая, — я склонился на Дейдрой. — Твоё положение необходимо сохранить в тайне от жителей города. Они преследовали анирана по пятам, но если увидят тебя, боюсь, проблем не избежать. Я вынесу тебя на руках.

— Я знаю. Я понимаю, — слабо прошептала она. — Мы сохранили в тайне. Я уже несколько декад света белого не видела… Не помню сколько.

С помощью Мелеи и Феилина удалось закутать податливую Дейдру в шкуры. Чтобы и тепло было, и положение не выдавать. Она свела тонкие ручонки за моей шеей, но сил в этих ручонках почти не оставалось. Поэтому она просто попыталась свернуться в клубочек на моих руках. А я, осторожно подняв её с кровати, даже не ощутил веса, как мне показалось. Нервозность, испуг, переживания и желание как можно быстрее добраться до относительной цивилизации сделали мои мышцы стальными.

— Мелея — за мной! Дагнар, собирайтесь. Ни дня вы здесь не пробудете. Собери всех, соберите пожитки и ждите. За вами придут, обещаю.

— Конечно, аниран, — закивал волосатой головой исхудавший здоровяк. — Благодарю тебя и Триединого за наше спасение.

Как скрывающую от папарацци поп-звезду, выносили мы Дейдру из домика. Хоть Бертрам постарался сократить количество любопытных глаз, всё же крыши окрестных домов перекрыть не смог: самые смелые и ловкие жители города забирались на крыши, высматривали, что происходит, и совсем не реагировали, когда их невежливо просили убираться, угрожая засадить в глаз арбалетный болт. Так что, выбравшись из грязных земляных тоннелей, я укрыл Дейдру шкурами с головой. И в карету влетел практически без остановки.

— Что происходит, аниран? — озадаченный отец Эриамон неловко поёрзал на скамеечке, когда стало тесновато. — Кто там у тебя?

Я сел на противоположную скамеечку, не выпуская Дейдру из объятий. Следом начала протискиваться Мелея, на которую Эриамон уже смотрел без особого почтения. А от залезавшего Феилина, который наотрез отказался оставаться с Дагнаром и остальными, даже нос зажал — запашок от следопыта шёл специфический.

— Умтар, — я захлопнул дверь и отдёрнул шторку. — Отбери пятерых, и останьтесь здесь. Проследите, чтобы с людьми внутри ничего не произошло. Поможете доставить их во дворец, когда прибудет подмога.

— Всё сделаю.

— Бенал, уступи место Иберику. Иберик, правь осторожно. Знаешь, что везёшь.

Иберик, увидев, наконец, ту самую деву, о которой ему я так много рассказывал, совсем потерял дар речи. Я даже подумал мимоходом, что он, как парень совсем не старый, наверное, никогда не видел беременных женщин. Но ответа на незаданный вопрос я так и не получил: Иберик лишь торопливо закивал головой, шлёпнул вожжами по спинам лошадей и принялся осторожно выворачивать карету на узкой улочке.