Змеюка на груди - Евпланов Андрей - Страница 33
- Предыдущая
- 33/42
- Следующая
— Уже молчу, но детки это все-таки хорошо.
Верный Самвел был в Бескудникове через полчаса, а через час они уже подъехали в дому Колобасова в Фирсановке.
Ленчик как всегда был рад гостям. Он выудил из холодильника потускневший винегрет, вареную колбасу, черный хлеб и неизменно початую бутылку водки. Видимо, похоронный бизнес, несмотря на все усилия Колобасова, раскручиваться пока не желал.
— Ну, что надумал? — Ленчик с надеждой смотрел в глаза Фиме.
— Все зависит от позиции, которую займет профессор Муха, — решил блефовать Фима.
— Так это ты послал ко мне этого америкоса. А он сказал, что пришел по рекомендации Дениса. Странный тип, ни с того ни с сего стал мне про Киссинджера заливать, будто бы он его кореш, потом перескочил на индейских богов. Говорит, а сам глазами по углам шарит. Я сразу догадался, зачем он пришел, ему нужен дракон, про которого ты в прошлый раз спрашивал.
— И ты его отдал американцу?
— Да нет его у меня, сколько можно говорить, Дэн сразу забрал. Он встречал меня в Шереметьево. Здоровьем детей могу поклясться.
— Вот этого не надо, скажи лучше, о чем он тебя спрашивал?
— О Дэне в основном, спрашивал, давно ли мы с ним знакомы, какие у нас с ним были дела. Очень заинтересовался кладбищем, когда я рассказал ему, что Дэн похоронил там своего пса. Видимо почувствовал, что бизнес перспективный. Эти америкосы своего не упустят, у них на деньги чутье, не то, что у некоторых. Все подробно выспросил: где находится кладбище, как туда можно подъехать, как охраняется, какая там почва и нет ли грунтовых вод. В общем, у меня создалось впечатление, что он клюнул. Правда, ничего не обещал, но сказал, что на днях позвонит. А он действительно такой крутой?
— Круче не бывает. Ты про Солнцевскую группировку слыхал? Так он у них пахан. Цветная металлургия, алюминиевая промышленность, рыболовецкий флот — все к рукам прибрали. Теперь решили заняться ритуальными услугами, но не как ты, на уровне малого бизнеса, а на широкую ногу. Ты знаешь, что такое собачий бруцеллез? Это страшная зараза, очень страшная, хуже коровьего и даже свиного бешенства. Самое неприятное, что она передается людям. В Европе от этой болезни погибли уже тысячи собак, но инфекция настолько заразная, что местные власти запрещают предавать земле дохлых собак, даже в специально отведенных местах. Можно только кремировать, но не всякий хозяин на это решиться, там знаешь ли традиции… Вот этот Муха и задумал всю эту падаль хоронить у нас, мало нам, видишь ли, ядерных отходов, хотят превратить Россию в скотомогильник, сволочи.
— Да это же миллионы долларов, а я, дурак, его на десять тысяч раскалывал, — Ленчик был возбужден, он то хватал вилку, то бросал ее обратно в винегрет.
— Еще не все потеряно, одевайся, поедем на кладбище. В Ереванской группировке ребята тоже не промах, не дадут нас в обиду солнцевским. Правильно, я говорю, Самвел.
Шофер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и виновато уставился на Розу Марковну своими масляными глазами.
От дачи до собачьего кладбища было рукой подать. Участок, который Колобасов облюбовал под последнее прибежище для четвероногих друзей «новых русских», располагался в живописном месте, за речкой, на опушке соснового бора. Собственно это была бывшая картофельная делянка на задах дачного поселка, которая со временем превратилась в пустырь, поросший бурьяном. Ленчик начал огораживать участок проволокой, но ее хватило только на две стороны.
— Вы только взгляните, что за чудное место, — сказал Колобасов, воздевая руки к грязным облакам. Пасторальный пейзаж подействовал на него, как укус шпоры на лошадь. Он закусил удила и погнал во всю прыть по хорошо проторенной дороге. — Куда ни посмотри, везде Левитан: зеленый дол, сосновый бор, и это в двадцати минутах от Москвы, в одном из лучших дачных мест Подмосковья. Это все равно, что нефтяная скважина где-нибудь в Сибири. И всего-то нужно десять тысяч баксов, чтобы расплатиться с хозяином и благоустроить территорию…
Вдохновенная речь предпринимателя была прервана появлением странноватого мужичка в пальто, в шляпе и в резиновых сапогах. Ну, вылитый сельский бюрократ из советских фильмов про колхозную жизнь, какой-нибудь учетчик или бухгалтер, который из кожи вон лезет, чтобы подчеркнуть свою значительность, а, по сути, совершенно бесполезный субъект, что и выплывает на поверхность в конце фильма.
— Здравствуйте, товарищи! Вы на объект? Добро пожаловать. Может, ко мне заглянете, переобуетесь, а то у нас тут, знаете, хлябь.
— А это наш администратор, господин Харичев, — представил мужичка Ленчик, — исключительно деловой человек. Не знаю, что бы я без него делал.
Но Харичев на лесть не клюнул, наоборот, он как-то посмурнел, набычился и неожиданно попер на своего работодателя.
— А если я такой необходимый, так почему вы мне зарплату второй месяц задерживаете, — сказал он вроде и в шутку, но в голосе его чувствовалась обида.
— Этот вопрос мы уладим в ближайшее время, господин Харичев, — постарался замять инцидент Ленчик. — Господа инвесторы как раз и приехали сюда, чтобы помочь решить наши проблемы.
Услышав волшебное слово «инвесторы», Харичев, забился в угодническом экстазе. Сначала он снял, шляпу, помял ее в руках, потом нахлобучил на глаза и наконец сдвинул на затылок, при этом он не переставал улыбаться вполне искренней, но при этом отвратительно плаксивой улыбкой, как будто хотел сказать: «Наконец-то вы приехали, а я уж думал, что помру, так и не сподобившись облизать вам руки».
— Для начала, господин администратор, покажите нам ваше хозяйство, — в голосе Фимы прозвучали хозяйские нотки.
— А что тут, собственно показывать, — замялся Харичев. — все перед вами, отсюда и до самого леса.
— Но ведь есть захоронения.
— Пока только три могилки, вон там, на краю, — администратор неопределенно махнул рукой.
Но «инвестор» неожиданно проявил настойчивость.
— Вот их и посмотрим. Клиентам важно знать, в каком обществе будут покоиться их четвероногие любимцы. Благородному ротвейлеру или далматину не место с какой-нибудь дворнягой, это вопрос престижа.
Могил было три, и все они находились на дальнем краю участка, воле леса. Две из них представляли собой небольшие холмики, обложенные дерном. На одной из них речной галькой был выложен крест, в другую была воткнута деревянная табличка, на которой аккуратным детским почерком было написано «Сиамский кот Пхукет. Умер от передозировки „вискаса“. А вот третья могила выглядела как маленький мемориал: гранитные столбики, чугунные цепи, массивная плита с выбитым на ней профилем ризеншнауцера и лаконичная надпись „Тролль 1985 — 2001. Ты был настоящим человеком“ — все это говорило о благородстве покойного и высоком уровне благосостояния его хозяина. Но, едва взошедшая травка вокруг памятника была затоптана, всюду валялись комья глины, и плита лежала как-то криво, в общем, все говорило о том, что могилу недавно вскрывали.
— Здесь кто-то рылся, — констатировал Фима и вопрошающе посмотрел на Харичева.
— Мало ли кто, за всеми не уследишь, может какой бомж, а может кабан попробовал выкрутиться администратор.
Но Блюм был неумолим.
— Редко встретишь человека, который так легко относится к своему благосостоянию.
— А что я за дарма должен глаз не смыкать, следить день и ночь за тем, чтобы здесь никто не шастал?
— Сколько вам заплатил профессор за то, чтобы вы раскопали ему могилу?
— Сто рублей. Для вас это, конечно не деньги, а бедному человеку нужно целый день горбатиться, чтобы их заработать. Он сам копал, только попросил помочь ему отодвинуть плиту. Он сказал, что здесь похоронена собака его сына. Тот, якобы, забыл снять ошейник на память, вот он за этим и приехал.
— Святое дело, — согласился Фима. — Вот вам двести, помогите сдвинуть плиту и принесите лопату.
Копать долго не пришлось, Самвел только пару раз взмахнул лопатой и глазам присутствующих предстал фанерный ящичек, в каких раньше отправляли посылки. Крышка была не приколочена, но в ящике было какое-то тряпье и больше ничего.
- Предыдущая
- 33/42
- Следующая
