Змеюка на груди - Евпланов Андрей - Страница 23
- Предыдущая
- 23/42
- Следующая
— Кстати как идет расследование? Вам удалось найти следы собаки?
— В общем, да. Моя сотрудница нашла свидетеля — это пенсионерка из дома напротив, которая как раз в то время прогуливала свою шавку. Она видела, как вашу собаку увел высокий мужчина. У нее создалось впечатление, что собака его знала, иначе бы она так послушно за ним не пошла. Ризеншнауцеры собаки серьезные — чужому он бы в руки не дался.
— Хорошо, постараюсь припомнить, нет ли среди моих знакомых длинного мужчины в светлом плаще. А как там поживает наш Кецалькоатль?
— Нот насчет него мы и хотели с вами поговорить. Может быть, его история прольет свет на наше дело. Вы обещали рассказать, как он оказался в Европе.
— О, это целый роман. Я, помнится, обещал вам показать кое-какие фотографии. — профессор взял со стола папку. В ней были вырезки из американских, немецких, мексиканских газет, открытка с изображением Пернатого Змея, выпущенная музеем в Хофбурге и несколько больших фотографий на которых чудовище было запечатлено в анфас, в профиль и сверху.
Клаус брезгливо взял фото двумя пальцами и тут же отдал Фиме.
— Погана птыця, — скривился австриец.
— Вы украинец? — удивился Муха.
— Его учила русскому языку бабушка — прикарпатская русинка.
— Весьма любопытно. Некоторые ученые считают, что русины прямые наследники Киевской Руси. Когда ордынцы разорили Киев и согнали с мест тамошних жителей, часть из них нашла убежище в Карпатах. Один мой знакомый художник, да вы о нем наверно слышали — Энди Уорхолл, знал много русинских пословиц и детских считалок. Я до сих пор одну помню, очень трогательную. Гаю, гаю, гаю. Уси диты до раю,
—А з раю до неба, бо там диты треба, — обрадовался Клаус и захлопал себя по коленям, как ребенок.
— Я ничего не понял, — сказал Фима, — но все равно красиво. И все-таки, как же наша птичка перепорхнула Атлантический океан?
— У мексиканцев вообще история романтическая, у русских она страшная, у поляков — трагическая, у немцев — нудная, а у мексиканцев что-то вроде мыльной оперы. Столько дворцовых переворотов, политических интриг и революций, сколько знала Мексика, не знала ни одна другая страна. И все это обставлялось красиво, в присутствии дам в кринолинах, под звон бокалов, с песнями и танцами.
В 80-х годов 19-го века Мексика оказалась банкротом. На протяжении долгих лет страной правили авантюристы, которые брали в долг, не задумываясь над тем, что рано или поздно долги надо будет отдавать. Деньги шли на бесконечные гражданские войны, оседали в карманах чиновников и олигархов. А мексиканские олигархи могли дать сто очков вперед любым другим в умении жить красиво. В конце концов, страна задолжала Англии, Испании и Франции безумную сумму денег. Когда к власти, наконец, пришел честный человек — президент Хуарес он обнаружил, что казна пуста и платить по долгам нечем, он решил реквизировать церковные земли, которые занимали чуть ли не половину всех сельскохозяйственных угодий страны. Духовенству, естественно, это не понравилось, и оно подняло восстание против президента. Кредиторы, среди которых первую скрипку играл французский император Наполеон Ш, тоже не остались в стороне. Французские войска высадились в порту Вера-Крус и оккупировали большую часть территории страны.
Одновременно в Версале созрел грандиозный план создания величайшей монархии в истории Америки. На главную роль в этом великолепном спектакле был выбран крон-принц Максимилиан из австрийского дома Габсбургов. Этот юноша не обладал качествами необходимыми для создания новой династии, он был мягок и нерешителен, когда нужно было показать силу, и упрям, когда следовало проявить гибкость. Это было тепличное растение из венских оранжерей, беспомощное перед стихией страстей, в объятиях которой пребывала Мексика.
Принц писал стихи, собирал коллекцию бабочек и был по уши влюблен в свою молодую жену Карлотту. Он благоговел перед славой Габсбургов и жаждал приумножить ее в Новом Свете. Он еще только взошел на корабль, чтобы плыть в Мексику, а уже любил эту страну, которая должна была прославить его имя в веках. Перед отплытием Макс посетил Папу и получил его благословение.
Он верил, что едет по просьбе мексиканского народа, хотя на самом деле его никто не приглашал и не ждал.
Разочарования Максимилиана начались в тот день, когда его корабль вошел в гавань Вера-Крус. Никто не встретил императорскую чету и они печально пообедали на судне. Вечером приехал престарелый генерал Альмонте, который объявил себя временным президентом, после того как настоящий президент Хуарес, ушел в горы, чтобы вести партизанскую войну против французских интервентов. Старик перепутал день прибытия императора и долго извинялся. Затем императора повезли по грязным безлюдным улицам города на вокзал. Путешествие вглубь страны еще больше расстроило Максимилиана. Железной дороги хватило только на час путешествия, дальше ее проложить не успели. Пришлось ему трястись в допотопных каретах, запряженных мулами. Колеса ломались по несколько раз на день. Однажды карета опрокинулась император ободрал себе ногу.
Когда Максимилиан и Карлотта добрались до базилики покровительницы Мексики пресвятой Богоматери Гваделупе в окрестностях Мехико и склонили колени перед святым образом, духовенство и богатые креолы пришли наконец их приветствовать. Император радовался этому как ребенок.
Их проводили во дворец, но оказалось, что императорские апартаменты еще не готовы, и венценосную чету поселили в старом испанском замке Чепультепек, который был окружен кипарисовыми парками ацтеков. Максимилан начал свое правление с того, что выписал для себя мебель из Европы. Потом он нанял придворного живописца, который написал с него семь портретов. Он собирался финансировать создание театра и академии наук, Он начал украшать Мехико и собирался соединить Чепультепек с городом бульваром. За первые полгода он дал 70 завтраков, 20 банкетов, 16 балов и 12 приемов. Он сам выдумывал костюмы для придворных дам и царедворцев. Национальный мексиканский костюм чарро, с брюками на пуговицах, короткой курточкой с золотым позументом и черной широкополой шляпой придумал именно он.
Император с головой ушел в прожекты реформ. Он сам сочинял законы и рассылал их министрам. Школы он мечтал переделать на манер австрийских гимназий, а батракам предлагал платить за труд деньги. Он также разработал морской кодекс, хотя флота у Мексики не было.
В общем, венценосная чета была вполне довольна новой родиной. «Все, — говорили они, — за исключением дорог, здесь лучше, чем ни ожидали». Они говорили «мы, мексиканцы», одевались в мексиканское платье и ели мексиканскую пищу. В письмах матери и братьям Максимилиан нахваливал новую родину. Он старался жить легко и весело, но жара мешала ему до конца почувствовать себя в своей тарелке. Один мой приятель, вы его знаете — Йося Бродский написал по этому поводу такие строки:
В ночном саду под гроздью зреющего манго
Максимильян танцует то, что станет танго.
Тень возвращается подобьем бумеранга,
температура, как под мышкой, тридцать шесть.
Они боялись только двух вещей: нищеты и беспорядков. Когда однажды в четыре часа утра индейцы треском хлопушек чествовали пресвятую деву, они в испуге спрятались за ширму, думая, что замок обстреливают хуаристы.
Неприятности начались после того, как кто-то из местной знати подарил ему золотую статуэтку Пернатого Змея.
Максимилиану эта вещица очень понравилось. Он поставил ее в спальне, и любил перед сном брать ее в руки, ощущать приятную тяжесть и холод драгоценного металла. Но ему недолго суждено было наслаждаться обществом Кецалькоатля. Вскоре Хуарес начал наступление на позиции французов. Они дрались как черти. Особенно отличался иностранный легион. Однажды трое офицеров и 62 легионера целый день отбивали атаки трех тысяч мексиканцев. Но противостоять всему народу интервенты были не в состоянии. Империя Максимилиана с каждым днем становилась все меньше.
У Карлотты все явственнее стали проявляться признаки безумства. Опасаясь за ее здоровье, муж настоял на ее поездке в Европу. Она должна была встретится с Наполеоном и попросить у него помощи. В качестве дара для него она прихватила с собой фигурку Кецалькоатля. Карлотта встречалась с Наполеоном три раза, но так и не добилась от него поддержки и тогда она решила подарить фигурку Папе Римскому. Но и он ей не помог, а Змея не принял так как это был языческий символ враждебный христианству.
- Предыдущая
- 23/42
- Следующая
