Песнь лезвия конька (СИ) - "EvgenyaTrofims" - Страница 47

— Зачем ты сдался? Стоило оно того? — Анна Павловна разочарованно подала чехлы. Саша пожал плечами, стараясь как можно меньше выдавать недовольство собой и собственным прокатом. Голову выше, улыбку натянул и пошёл.

Денис Русланович тоже направился с ним в КиК, но он молчал.

— Да как та-а-ак? — Ясю до сих пор не отпускало. Она сидела в шоке с первого корявого выезда, и не успокаивалась по сей момент.

— Всё нормально, запас с короткой есть, ничего страшного! — Катя успокаивала, но понимала, что вряд ли падение на дорожке означает золото Финала Гран-При. Там ещё и Дима.

— Да какой запас, у него техника меньше, чем у Дани! Вторым будет… — Кристина тяжело вздохнула, наблюдая за Сашей.

Он сидел на диванчике, и даже пытался улыбаться. Правда девочки сразу раскусили его. Поняли, что он очень расстроен. И это было видно по лицу.

На льду уже был Дмитрий Панкратов. Даша смотрела из-за двери, осторожно, не решаясь выйти на трибуны. И очень переживала.

— Александр Сурков за произвольную программу набирает 180.35. На данный момент это третье место, — глаза Саши расширились, а он сам чуть не потерял дар речи. Третий?! Вавилов был выше по произвольной… это шок. Просто шок. И такой позорный провал, — По сумме баллов он набирает 287.32. И занимает второе место.

Черт, 22 сотые отделили его от лидерства! Даниил Лебедев займёт строчку выше. Сейчас откатает Дима, и Саша в итоге возьмёт бронзу. Черт-черт-черт!

— Да нет. Да не может быть. Да что?! У Лебедева будет серебро?! — выкатила глаза Кристина, зажимая себе рот рукой, — Я в шоке. Я вообще на него не ставила!

— Абалдеть… — прошептала Катя. Даниил Лебедев станет, скорее всего, серебряным призёром Финала Гран-При, обходя Сашу Суркова на десятые балла. Это какой-то… сюр. Честно говоря.

— Бедный Саша, — Арина запереживала за парня, — Наверное, очень расстроился.

Но, Саша оправдал все ожидания по поводу своей дружелюбности. Как только он увидел Лебедева, сразу же подошёл к нему с широкой улыбкой.

— Поздравляю тебя с медалью, — Сурков пожал ему руку, потом по-братски обнимая, — Ты молодец. Я смотрел прокат, было очень достойно.

— Твой тоже! Я уверен, что ты ещё надаешь мне пенделей.

Они вместе посмеялись. Всякая неловкость пропала, напряжение по поводу места тоже. И пусть Даню несколько трясло по поводу таких высоких баллов, он старался держаться ради Саши. Понимал, что Сурков не привык быть после него. Слава богу, что волнение у обоих отступило, конкуренция не чувствовалась. И, чтобы никто не сомневался, Лебедев всё ещё рассчитывал на золото.

На арене был приземлен четверной аксель.

А через четыре минуты уже стали известны результаты парней на Финале Гран-При.

307.03. Результат Победителя Финала Гран-При. Не нарушая традиции, он носил фамилию Панкратов.

***

Резкий разворот, взмах руки, и рыжая голова опускается на плечо. Музыка перестаёт играть, произвольная программа заканчивается. На арене тишина. А Ярослава Калинина посреди этого кошмара, ставшего явью. Она прикрывает глаза на секунду. И наконец-то слышит аплодисменты. Зная, что они просто поддерживающие, и ничего не значат. Это был худший прокат в её жизни. Она вылетела из гонки за пьедестал почёта.

Вчерашний фурор, восстановленный тройной аксель. Первый сезон после травмы. Всё меркнет по сравнению с тем, как плохо было сейчас. Она упала трижды. С обоих четверных, с последнего тройного лутца.

Яся не смотрит в глаза тренерам. Только в лёд и под ноги. Она не плакала. Но, расстроилась на десять лет вперёд.

Тогда в голове возникла забавная мысль. Провал Саши Суркова вчера был меньше, чем её, но он был после пожелания «удачи». А сегодня «удачи» пожелал ей Саша. Связано это или нет, кто его знает, но эта мысль хоть немного веселила Ярославу.

В КиК сидела с Варварой Михайловной и Романом Константиновичем. Оба не отличались особой веселостью, но Роман хотя бы пытался растрясти Ясю. А Варвара Михайловна выглядела так, словно окончательно разочаровалась в своих спортсменах. Ни один не взял медаль.

За свой прокат Ярослава Калинина получила 139.47. Последняя, на данный момент, по произвольной. И третья по сумме. Предпоследняя. Никаких шансов на медаль. Глаза наполнились влагой, но она сохранила самообладание до конца. Запрокидывая голову наверх, показывая сердечки. Всё что угодно, только не думать о своём провале.

В этот же момент, когда глаза Ярославы Калининой были наполнены слезами, глаза Кристины Виноградовой зажглись ярким огнём. Она точно попала на пьедестал Финала Гран-При. 167.29 за произвольную и 242.63 в сумме. Исполнилась одна из мечт Кристины. Она не делала никаких радостных движений. Ничего. Просто стояла и смотрела. А её взгляд сиял.

***

— Сильнейшие всегда должны бороться с обстоятельствами, чтобы стать ещё сильнее, — Денис Русланович всегда говорил примерно одинаковые вещи, но знал, что сказать каждому из своих спортсменов, чтобы их настроить. Сейчас перед ним стояла тонкая женская фигура в олимпийке сборной и очень красивой причёске из маленьких косичек, — Побори уже эти четверные. Покажи всем. Мне не нужно, я уже видел, как ты делаешь всё на тренировках. Засияй так, как не сияла никогда раньше.

Руки Кати лежали в руках Ушакова. Как обычно, но теперь это движение имело какой-то другой… более интересный смысл. Даже перчатки на руках не мешали чувствовать каждую морщинку на коже, ощущать её текстуру.

— Я верю в тебя, — он слегка подался вперёд, но не коснулся её ничем, кроме всё тех же рук, сжимающих её руки.

— Спасибо, — она на секунду утонула в глазах Дениса Руслановича, а затем помотала головой. Нужно держать себя в руках.

Желательно в своих, а не его.

— Всё. Пойдём, — он мягко приобнял её за плечи, направляя в сторону выхода на арену, но позже убирая руку. На люди они вышли уже без единого контакта.

Ярослава в этот момент как раз докатала свою программу. Катя подошла к бортику, стараясь как можно меньше смотреть на сокомандницу. Не считывать её эмоции, не смотреть на техническую панель, высвечивающуюся сверху, на экране. Ни на что не смотреть.

На арене было прохладно. Но, не настолько холодно, чтобы Катя прямо ужасно замерзала. Зато дышать легче.

Несколько кругов, пару проверенных прыжков, и всё. На шестиминутной разминке она прыгнула один четверной флип и один четверной сальхов, остальные прыжки оставила без проверки. Олимпийку сняла достаточно быстро.

Зелёное, скорее даже нежно-салатовое платье с открытыми руками и изящной сеточкой по бокам. Лёгкая юбка, практически невесомая. Всё такое же изящное, как сама Катя. Только вот катает она всю ту же Лолиту.

На прокат вышла посмотреть и Тамара Львовна. А с другой стороны, на трибунах, смотрел Дима Панкратов. Вся семья собралась за просмотром проката произвольной программы Кати. И даже Тимур смотрел трансляцию.

Она в последний раз подъехала к Денису Руслановичу, отпивая воду из бутылки. Тренер ничего не сказал. Просто кивнул, смотря прямо в глаза.

— Екатерина Панкратова!

Выехала в центр. Улыбнулась, постаралась максимально спокойно себя вести.

«Катайся для него».

Имя она не произносила. Сама себе же говорила. И так знала.

Знакомая музыка, руки и ноги двигаются на рефлексах.

Денис Русланович у бортика один. Роман с Дашей, и они оба понимали, почему так разделились. Пусть у Романа мотивы были менее странные и менее аморальные, но они были. Ему нужна была Даша как практически личная ученица, а Денису была нужна Катя, как… Просто нужна.

Его мозг иногда забывал, что Катя фигуристка. Его спортсменка, практически как ребенок, которого он воспитывает. И такое отношение у него было ко всем, кого он вёл с малых лет. К Даше, которая каталась в штабе с двенадцати лет, к Ярославе, катавшейся с восьми-девяти. Да даже ко взрослому Тимуру, который штабе уже больше десяти лет. Но к ней… Нет. Катя меньше года в их штабе. Влилась, да, но тут рассуждения не об этом. Денис уже не сможет воспринять её как малышку.