Каурай. От заката до рассвета. Часть 2 (СИ) - Артемов Александр Александрович - Страница 24

— Ага, нашла простофилю! — хмыкнул Драко и спрятал вещицу в карман. — На такой можно неплохо навариться на ярмарке. Сунул ее какому-нибудь толстосуму и дело в шляпе! Или там внутри что-то ценное?.. Покажешь, как открыть?..

— С чего бы мне облегчать тебе задачку? — хмыкнула ведьмочка.

— В благодарность за спасение? Твой кошак задрал двоих наших. За это тебя по всем законам табора полагается раздавить телегами. А мы тебя и пальцем не тронули, ведьма.

— Во-первых, это не мой кошак, а зверь Хель, который сам едва не сожрал нас. Во-вторых, одного “спасибо” тебе будет вполне достаточно, раз уж мы сидим тут, со связанными руками и едем невесть куда. Да и не напомнишь мне, кто размахивал железкой у меня перед носом? Кажется, ты! Нашелся спаситель, на мою голову.

— Да? Предлагаешь отпустить тебя и вот этого вот, дружка… Как, говоришь, кличут твоего друга? — обратился Драко к Игришу. — Слышишь, ты, оглох что ли?

— Я не говорил… — с трудом у него получилось разлепить губы, липкие от крови.

За Драко ответила нагайка. Игриш взвыл и таки повалился на пол, потянув за собой визжащую Малунью.

— Драко, хватит! — кричала она, пока кожаная плеть змеей извивалась в руках юноши.

— Молчи, дура, не с тобой балакаю! — рявкнул Драко, забираясь под полог и присаживаясь на корточки. — Пусть скажет спасибо, что до сих пор дышит. Очень уж у меня руки чешутся выбросить его в овраг вот прямо сейчас! Но ты сказала “нет”. Значит, потом. Когда сделаешь дело.

— Не собираюсь я делать никакое “дело”! — пыхтела Малунья, пытаясь сесть, но барахтающийся Игриш мешал ей выпрямиться. — Тупой что ли или глухой? Думаешь, это как в сказке? Щелкнул пальцами, и в воротах проделана огромная дыра? Без метлы, без серег… без сапог, в конце концов, я как голая!

— Та белоглазая тварь, которую мы схватили в лесу, говорила то же самое… — покачал головой Драко, — а потом, стоило только нам отвернуться, пустилась колдовать. Пришлось немного помять ей бока, чтобы утихомирить дурочку.

— Какая белоглазая?! — вырвалось у враз побледневшей Малуньи и она повалилась прямо на Игриша. — Хлоя?!

— Как хорошо, что ты сразу поняла о ком я, — прыснул Драко, наблюдая как они ворочаются на подпрыгивающем полу. Юноша и пальцем не пошевелил, чтобы помочь им. — Так что, прошу, не держи меня за простака! Той ночью, когда ты обращала опричника в волка, с тобой не было никаких метел с серьгами.

— Ты не понимаешь, — промямлила Малунья, когда они с Игришем наконец сели обратно спина к спине. — Я готовила это превращение очень долго… и для другого. Даже пришлось взять кое-что у Хель без спросу…

— Ага! Значит, это ты спасла шкуру этого опричника?!

— Спасла… — насупилась Малунья. — И что из того?

— Ничего иного от ведьмы и не стоило ожидать…

— Я ведунья, а не ведьма!

— Ха! А есть разница?

— Большая…

Драко на это только хихикнул.

— Сначала спасаешь убийцу моего отца. А теперь путаешься с его дружками. Хороша наша Малунья-Шалунья… Вся в папашу.

— Не тебе мне указывать, с кем мне “путаться”! Твой папаша тоже, знаешь ли, хорош. Ни у кого не спрашивал с кем ему путаться. Да и ты с Гароном…

— Ну, Малунья… — сжал зубы Драко. — Ты ходишь по самому краю! Скажи спасибо, что о том, кто ты такая, знаю один я. Лучше закрой ротик, а то как бы я не отрезал твой длинный язычок, пока он не сболтнул лишнего. Мы с дядькой сделали то, что следовало сделать давно — шаг к тому, чтобы срубить голову Шкуродеру и освободить Пограничье! Еще спасибо скажете, что мы убрали эту вшивую шавку Крустника. После того как ты с этой Хлоей поможешь нам в этом — сломаете стену в острог и натравите воронья на тех, кто решит защищать Шкуродера. Это же твои поганые птички налетели на нас вчера, правда? Не отворачивайся, по глазам вижу, что это твоя работа, — он ткнул пальцем в шрам на скуле.

— А тебе даже идет… — дрогнули губы ведьмочки.

— Две ведьмы же лучше, чем одна, верно? — продолжал Драко. — Может, шепнешь ей что-нибудь, чтобы она стала сговорчивей? Сделаете дело и можете ступать на все четыре стороны. Хотя зачем вам уходить? Вольное Пограничье примет всех бедных да убогих, даже ведьм, если только они не враги народу Пограничья. Но вот ты, засранец, не обольщайся, — кивнул он Игришу и ухмыльнулся. — После того как мы возьмем острог, я лично посажу тебя на кол. Присядешь рядом со Шкуродером за компанию. И с этим… как там его?

— Каурай тебя самого на кол посадит, недоумок… — отозвался Игриш со смешинкой в дрожащем голосе. — Не помогут тебе ни твои дружки, ни украденный у него меч.

— Что? Что ты сказал?!

— Что слышал… — ответил ему Игриш. — Он оставил с носом самого Крустника. Какой-то вшивый таборщик для него — просто клоп под сапогом.

— Не слушай его, Драко, — взвизгнула Малунья, видя что Драко выкручивает хрустящую плетку. — Паренек малясь повредился рассудком…

Но нагайка все равно взвизгнула и прошлась Игришу по голове, едва не выбив глаз. Малунье тоже досталось — один из хвостов полоснул ее в плечо. Оба снова рухнули на пол и забились как две связанные рыбы, пока Драко вымещал на них свою проснувшуюся ярость.

— Драко, хватит! — из последних сил взмолилась Малунья. — Прекращай! Ты ж так забьешь его насмерть!

Драко вскинул нагайку, но не стал бить.

— Я не забуду про тебя, сопляк! — выплюнул Драко ему прямо в лицо. — Просто так забить тебя тут как собаку, это слишком просто, скучно! Выбросить тебя в овраг на растерзание волкам — считай пожалеть. Знаешь, что? Слыхал я, ты любитель посидеть в колодцах?

Игриш похолодел, его сердце упало при этих словах. Драко сверкнул белоснежными зубами.

— Оно и видно! — радостно подскочил юноша, едва не влетев головой в деревянную балку. — Значит, закончишь свою жалкую жизнь в колодце! Каждый в таборе будет проходить мимо и плевать тебе прямо на голову. Целый колодец наполним!

Он расхохотался такой идее.

— Ты не посмеешь! — зыркнула на него Малунья. — Он тебе ничего не сделал. Такой недотепа и мухи не обидит, не то что убить твоего непутевого отца. Если ты навредишь Гришу, то имей в виду, этот Каурай отомстит. И уж поверь мне, Драко, опричник куда более охоч в деле размахивания саблей…

— А ты еще и угрожаешь мне?..

— Нет, дурак, жизнь тебе спасаю! Ох, и ты еще не понял, Драко?! Гриш куда важней для тебя живым, чем мертвым!

— Ах, так он ему дорог? — задумчиво почесал подбородок Драко. — И вправду…

— Только понял? Возьми его как заложника, балда! Тогда Каурай сам прибежит к тебе. Дошло, нет?

— Замолкни, сука!

Малунья испуганно пискнула, вжавшись в доски, когда он снова вскинул нагайку. Но плетка так и не упала на ее плечи.

Драко сильно пихнул Игриша сапогом. Мальчик снова оказался на полу и, ожидая что на этом он не остановится, свернулся калачиком, стараясь сберечь голову, с которой прошлым ударом едва не сорвало скальп. Но Драко даже не посмотрел на него — схватил Малунью за волосы и ткнул ее лицом в свою напрягшуюся промежность.

— Боишься за этого змееныша, а? — шепнул он ей. — Втюрилась что ли?

— Еще чего, — попыталась она отвернуться, но тот только теснее прижал ее к себе, а потом принялся спускать портки.

— Драко, мудак, только не так! — воскликнула она, когда кое-что твердое и розовое начало хлопать ее по щеке. — Ну, не при нем же!

— А чего? Стесняешься что ли? — хохотнул Драко, задорно пошлепывая ведьмочку по пухлым губам. Малунья поморщилась и закатила глаза.

— Давай-давай, сука, — прошипел Драко. — Посмотрим как сильно ты раскаиваешься!

— Грш, оверись…

* * *

Вдоволь натешившись с ведьмочкой, Драко слез с нее, натянул портки и, переступив через Игриша, отправился на свое место на козлах.

Там юноша откинулся спину и больше не произнес ни слова, всецело поглощенный разгадыванием головоломки. Шкатулка трещала, хрустела и позванивала на все лады, но с его попыток не было толку — внутренняя полость так и оставалась тайной.