Тень Чернобога - Кретова Евгения - Страница 48

Он – обитатель темного морока, порождение Хаоса, первородный. Кому, как не ему, стоит сохранить для всех миров Залог власти, саму удачу?

Он опустил голову, медленно вздохнул.

Сложив карту, убрал ее в карман куртки.

Обратной дороги больше нет. Он выполнил просьбу Велеса, а значит, теперь может действовать так, как считает нужным.

Катя ушла в ванную, чтобы уйти хоть куда-то. Побыть одной и понять, что с ней происходит, откуда внутри разрастается это ощущение – горькое, темное, вытесняющее все другие чувства и цвета. Что это? В висках будто молоточком отбивались слова Данияра, а в груди, как от укола, болела и разрасталась обида.

Она смотрела на свое отражение в зеркале: растрепанные волосы, чуть вздернутый нос, круги под глазами и впалые щеки, вид нездоровый и… потерянный. Она в самом деле себя потеряла. Когда?

Когда шагнула за черной кошкой? Или когда приняла силу? В развалинах Александрии или во дворце Мары – уже не важно. Что-то иное, незнакомое теплилось внутри. Оно развивалось, врастало под кожу, пропитывало ее, становясь ее частью. Что это было? Есть ли ему название? Она не знала.

Но был человек, который знал.

Который готов поделиться своими знаниями.

Катя приоткрыла дверь ванной осторожно, чтобы она не скрипнула, ловко выскользнула в коридор. Прислушалась.

– Так надо его споймать раньше, как только к шкатулке подберется, – взволнованный шепот Ярославы из спальни.

– «Споймать», – Берендей фыркнул, передразнил ее. – Его ж еще и с поличным «споймать» надо, чтобы вывел на заказчика.

Ярослава простонала:

– Род мой, какие сложности. Споймать, он и расскажет. Может, и нет никакого заказчика.

– Есть, – тихий голос Данияра. – Царь предполагает, что это византийский император Флавий. Если так, то вор нужен с дневниками в руках. Тогда это можно выносить на заседание веча.

Ярослава вздохнула.

– И как тогда быть?

Данияр отозвался:

– Я думал его встретить сразу, как он окажется в переходе внутри шкатулки, возле двери с изображением грифона, которая ведет к покоям царицы… То есть перехватить его, как он появится с дневниками. Но…

– Что «но»?

Катя прислушалась, затаила дыхание: Данияр говорил тихо, а она боялась упустить самое важное.

– Мы все знаем, что вор – это Темновит. И это не то, с чем можно справиться даже нам двоим с Берендеем.

– Почему двоим? Я тоже чего-то стою. И Катя…

– Даже четверым… Ярослава, это один из высших богов, он есть Чернобог. Как с ним тягаться? Ты, при всех твоих талантах, смертная. Катя… Я не уверен, что ей вообще стоит рядом с ним появляться.

– Почему?

– Есть причины…

В комнате повисла тягостная тишина.

Катя скользнула по коридору мимо спальни в свою комнату и не услышала продолжения разговора.

– Кате нельзя с ним встречаться, – настаивал Данияр, – и чем больше он строит козни, чтобы увидеться с ней, тем больше я понимаю, что он задумал недоброе…

– Да чего ж от него еще ждать? – спросила Ярослава.

Данияр покачал головой, поделился тем, что давно гложет:

– Нет, он ударит Велеса по самому больному. Дневник – это всего лишь повод, чтобы выманить Катю из дворца.

– Так, может, надо вернуть ее во дворец? Велес сможет защитить ее, – предположила Ярослава.

Берендей посмотрел на Данияра с иронией, усмехнулся мрачно. Тот поймал его взгляд, на скулах выступили желваки.

– Нам нельзя во дворец, – отозвался он. – По крайней мере сейчас.

– Да почему нельзя-то? Все одними загадками говоришь, Данияр!

– Потому что она заложная невеста.

Ярослава озадачилась:

– Заложного покойника знаю…

Данияр отвел взгляд, пояснил:

– Невеста то же. Вопрос даже не в браке, а в заложенной вместе с Катериной магии… А она у царевны непростая.

– Ох, могу представить, – Ярослава выдохнула. – А что же делать теперь?

Данияр отозвался мрачно:

– Не знаю пока. У нас еще один день, потом карта Велеса сгорит, и уже ничего не исправишь. На карте остался один переход. Есть мысли, на что его истратить, но это надо решить всем вместе.

– Данияр, а Катя-то знает про заложную невесту? – Ярослава пристально смотрела на поводыря, ахнула, когда тот отрицательно качнул головой. – Так что решать, коли она не знает о главном?

– Велес не хочет, чтобы она знала. Мне приказано молчать…

– И это неправильно, – в разговор встрял Берендей. – Не знаешь правды – ты безоружен.

Данияр вспылил:

– А что изменит ее знание?! Она-то ничего поправить не может, только на отца обиду затаит. Значит, против крови своей пойдет…

– И на черную сторону станет, – вместо него завершила Ярослава и посмотрела внимательно на ребят: – Знаете, как кровь от обиды в венах стынет… И такого натворишь, что потом ввек не отмоешься… Как ни крути, все одно плохо.

Катя направилась в комнату, но, не успев сделать и шага, остановилась в коридоре – в дверь позвонили.

Девушка затаилась, намереваясь сделать вид, что никого нет дома или никто не слышит. Покосилась на часы: девять вечера. Уже и спать могли лечь!

Шаги по лестничной площадке – и настойчивый стук в дверь.

– Катя! Открой!

– Что ж такое, он еще соседей всех перебудит…

Она распахнула дверь. Молча прислонилась к косяку, уставилась на онемевшего Антона – парень сразу растерял всю смелость, стоило ей появиться на пороге.

– Привет…

– Здоровались уже… Чего хотел?

Она скрестила руки на груди, встала так, чтобы он не прошел внутрь. Он понял, опустил глаза.

– Поговорить. Откуда я тебя знаю?

У Кати округлились глаза:

– Ты в своем уме?

Антон, приняв правила ее игры, тоже прислонился к косяку и скрестил руки на груди:

– Мне знакомо твое лицо. Я видел тебя. Я был здесь – узнал этот подъезд. И ты тоже меня знаешь, это очевидно. Но я не помню откуда.

– Я тебе не гугл.

– Если ты не ответишь на мои вопросы, я буду орать под дверью до тех пор, пока не прибегут твои соседи. Ты этого хочешь? – Он неожиданно схватил ее руку, привлек к себе. Прикрыв глаза, вдохнул запах от ее ладони. – Я даже этот запах помню.

– Это мыло, которое продается в любом магазине, – она выдернула руку.

Где-то рядом лязгнул открывающийся дверной замок.

Катя посторонилась:

– Ладно, входи, задавай свои вопросы и проваливай.

Антон с готовностью шагнул внутрь. Катя не успела закрыть дверь на задвижку, как он уже сбросил с плеч дубленку и пристроил ее на пуфе.

– Итак, главный вопрос: когда и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились?

Его взгляд лихорадочно блестел, на губах играла безумная и решительная улыбка. Катя устало покачала головой:

– Мы с тобой не знакомились.

– Откуда тогда я тебя знаю? Ты мне снишься в странном, старомодном наряде, типа историческом… Еще мне видится какое-то городище расписанное. Тоже похоже на реконструкцию. Это кино? Мы вместе участвовали в съемках?

Катя хмыкнула:

– То есть ты думаешь, что я – этакая киношная знаменитость?

Антон пожал плечами.

– Ну, я этого не говорил… Просто в историческую реконструкцию я не играю, мне это нафиг не сдалось… Но откуда-то же есть эти образы у меня в голове.

– Остается только кино, в самом деле, – Катя отвела от него взгляд. – Но нет. Кино здесь ни при чем. – Совсем недавно он казался ей таким романтично красивым с этой своей длинной челкой и хрустально-серыми глазами с томной поволокой. Она готова была им любоваться просто так. Совсем недавно. Но не теперь.

– О чем я вообще с тобой говорю? – пробормотала она устало и вздохнула. – Уходи, Антон.

– Кать…

– Ты ворвался в мою квартиру вместе с дружками, Афросием и Шкодой, вы наперебой требовали отдать вам посох. А расписанное городище – это Аркаим. Всё, это все ответы на твои вопросы. А теперь уходи, да поскорее!