Пыльца счастья (СИ) - Романовская Ольга - Страница 13

Брагоньер остановил коня у подножья лестницы и, бросив поводья на луку седла, соскочил на ступени. Он знал, животное уведут – за улицами вокруг Управления тщательно наблюдали. И точно, распахнулась калитка в воротах закрытого внутреннего двора, и конюх поспешил увести коня.

Шаги гулко отзывались под потолком холла.

Медленно стягивающиеся на работу служащие расступались и испуганно перешептывались. В воздухе витало: "Проверка!"

Стоило Брагоньеру бросить косой взгляд, разговоры смолкали, люди развивали бурную деятельность. Даже дежурившие в холле солдаты вытянулись так, словно кол проглотили.

Власть сладка. Брагоньер понимал нынешнего короля, хотя и не одобрял его поступка. Лучше оставаться министром внутренних дел, чем примерить корону, обагрив руки кровью.

Соэр поднялся по лестнице, миновал коридор с одинаковыми дверьми. Кое-где уже ждали следователя вызванные свидетели.

Пересечь пролет, толкнуть дверь. Ровно сорок шагов, и вот знакомый коридор. Там все так же пахло кофе. Дверь в приемную открыта, оттуда слышатся голоса. Брагоньер узнал всех: бывшие непосредственные подчиненные.

— В кабинет господина Ульмана, господин соэр? – А вот и секретарь.

Госпожа Ллойда ничуть не изменилась, только улыбалась натянуто, нервно.

Брагоньер махнул рукой, и женщина с подносом выплыла из приемной, чтобы ловко отпереть дверь с табличкой "Главный следователь Следственного управления города Сатия". Сначала одну, потом вторую. Нынешний хозяин кабинета еще не пришел, и соэр с чистой совестью занял его кресло.

— Сменили стол? – От него не ускользнула ни одна деталь.

— Да, в прошлом месяце. – Госпожа Ллойда водрузила поднос на стол и поставила чашку с ароматным напитком перед бывшим работодателем.

— Все еще помните мои привычки? – едва заметно улыбнулся Брагоньер.

Терпкий аромат дразнил ноздри, а первый же глоток принес ясность уму.

Госпожа Ллойда – отличный секретарь, поэтому и удержалась на месте. Вопреки слухам, ее и бывшего Главного следователя не связывал ни один поцелуй. Соэр вообще интересовался женщинами строго по расписанию, раз в месяц, в одном и том же публичном доме, пока не встретил Эллину. Тогда в его жизнь вошла иррациональность, а после возникло желание заниматься любовью спонтанно, но только с одной, единственной.

— Разумеется. – Улыбка госпожи Ллойды могла бы соперничать с солнцем.

Секретарь тоже не питала нежных чувств к Брагоньеру, но чуть ли не единственная во всем Следственном управлении уживалась со сложным характером соэра. Во многом благодаря ей тот помирился с Эллиной, и тот предложил гоэте стать его любовницей.

— А частенько Ульман опаздывает? – Брагоньер бросил взгляд на часы.

— Случается, — уклончиво ответила секретарь и тут же переменила тему: — Что-нибудь принести? Почта, дела, экспертизы?

— Да, чуть позже. Зайдите через пару минут.

Дверь закрылась, и соэр ненадолго остался один. Он никогда не отличался сентиментальностью, но тут нахлынули воспоминания. Брагоньер встал, открыл шкаф и извлек форменный длинный плащ и маску, провел по ним рукой. Как же он соскучился по работе! А ведь прошло всего полтора года.

Новая должность, семья… Соэр покачал головой и убрал вещи обратно. Если дальше так пойдет, он потеряет физическую форму, обрюзгнет. Эллине, пожалуй, в радость, а ему каково? Разве место мужчины в театре, на термальных источниках, где от скуки дохнут даже птицы.

Единственная радость – инквизиторство. Тут Брагоньер мог дать волю инстинкту охотника. Недавно уничтожили ведьму. Она готовила разные снадобья на заказ, принимала женщин в "интересном положении". По известным причинам соэр ничего не сказал Эллине и отобрал газету, в которой сообщались подробности дела. Журналисты могли лишить его пополнения в семействе. Нет, Эллина бы не прониклась ненавистью к супругу, она разделяла, в определенной мере, его ценности, просто любое волнение уменьшало шансы на зачатие, а мерзавцы все красочно расписали. Ничего, Брагоньер уже пристально занимался "Жизнью Сатии", скоро писакам придется согласовывать с властями каждое слово.

Размышления о свободе слова, рушащей монархию, прервало появление господина Ульмана. За то короткое время, которое бывший заместитель Брагоньера занимал кресло начальника, он изменился, приосанился и располнел. По мнению Королевского прокурора, от лени. Вот и теперь явился на четверть часа позже начала рабочего дня. Стоит ли говорить, что сам Брагоньер приходил еще до делопроизводителей.

Ульман вошел без стука: как-никак, кабинет его. На щеках горели алые пятна – значит, спешил. При его комплекции нетрудно заполучить одышку.

— Доброе утро! – Брагоньер продолжал смаковать остатки кофе. Он не только не встал, даже не кивнул. – Попросите госпожу Ллойду перенести необходимые текущие бумаги в Совещательную комнату: мне нужно ваше кресло.

Вот так, безо всяких объяснений.

Главный следователь кивнул. Он их не ждал.

Ульман тоже оценил Брагоньера. Новая должность не прибавила фунтов, зато добавила властности. Соэр и прежде производил впечатление человека, которому не следует перечить, теперь же и вовсе обзавел королевской осанкой. Ничуть не изменился внешне, только сюртук стал богаче, на жилете появилась вышивка. И перстень с инициалами нынешнего монарха на пальце. Вершитель судеб собственной персоной.

— Какие-то особые указания? – Ульман понимал, Брагоньер не просто так занял его кабинет.

— Дело виконта Ройса ли Трувеля. – Соэр легонько постукивал пальцем по чашке. – И вызовете для допроса девицу, которую вчера доставили в Следственное управление. Также, — он поднялся, и Главный следователь непроизвольно вытянулся в струну, как солдат на посту, — мне потребуются результаты экспертизы. Готовы?

— Сейчас узнаю. – Ульман вновь ощущал себя помощником ледяного начальника. Будто время повернуло вспять! Стоит и ежится под взглядом водянистых зеленых глаз. Воистину, Брагоньер на своем месте! – Прикажете принести?

— Да. Или спущусь сам. Кому поручили?

Главный следователь назвал имя мага. Соэр кивнул. Он знал того человека. Хорошо, когда служащие не меняются, значит, машина правосудия работает без сбоев.

— Выпейте кофе и перестаньте всячески выражать почтение. – От Брагоньера не укрылась нервозность Ульмана. – Я без проверки, ее мы проведем позже. По приговорам нареканий нет, за месяц я заменил всего одну статью. И на будущее, — соэр протянул руку, и бывший заместитель вложил в нее ключ от стола, — точность – синоним исполнительности. При мне вы не задерживались.

— Учту. – Ульман мысленно проклинал Брагоньера, которому не сиделось в прокурорском кресле.

Только думал, что вздохнет спокойно, как соэр снова командует в Управлении. Наверняка заметит пошатнувшуюся дисциплину – при Брагоньере все боялись визита "на ковер", который следовал за малейшую провинность, — сделает выговор. И не отмахнешься. Если разобраться, Главный следователь – обычный чиновник, легко сместить, а вот Королевский прокурор – величина. Ульман столько мечтал о личном секретаре и не чаял когда-то получить заветную должность, не хотелось бы лишиться всего по милости помешанного на совершенстве трудоголика.

Брагоньер кивнул.

Ничуть не изменился! С другой стороны, Ульман не станет мешать.

Вошла госпожа Ллойда и подала конверт на подносе.

— Пришло с курьерской почтой. Я взяла на себя смелость сообщить о вашем местонахождении.

Соэр глянул на адрес и положил письмо во внутренний карман жилета. От Сольмана ли Дакеша, не последнего человека в Тайном управлении, точнее – ее главы. Их с Брагоньером связывала давняя дружба. Неважно, что в конверте, читать при посторонних все равно не стоит. Хотя, раз прислали курьерской, а не магической почтой, ничего очень важного и секретного.

Секретарь перенесла бумаги Ульмана в Совещательную комнату и по новой сварила кофе. Дразнящий аромат вновь заполнил коридор и приемную, проникал даже в кабинет Главного следователя, но Брагоньер уже с головой погрузился в изучение материалов дела. Госпожа Ллойда подсуетилась, забрала у дежурного дознавателя папку, приготовила допросные листы с водяными знаками.