Паук раскинул сеть (СИ) - Романовская Ольга - Страница 30

  - Убитая девушка прислуживала вашей дочери? - нарушил молчание Брагоньер, пристально наблюдая за выражением лица собеседника. Вопрос о любовнике горничной он оставил на потом.

  - Да, это её горничная. Полагаю, вас интересует, с кем она проводила ночи? - усмехнулся министр.

  - Уже видели материалы дела?

  Герцог кивнул.

  - Хочу, но сомневаюсь, будто вы скажете.

  - Я-то скажу,- министр вновь издал короткий смешок, - но никогда не дам показаний.

  - Понятно. Когда вы ушли?

  Герцог промолчал.

  - Ваша светлость, - с напором напомнил Брагоньер, - я всё равно узнаю. В ваших же интересах сказать мне. И в интересах вашей дочери, если, конечно, не вы инсценировали её похищение.

  - Что? - возмущённо выпалил министр.

  Желваки заходили по щекам. Герцог подался вперёд, будто собирался схватить соэра за грудки, но затем принял прежнее положение. Лёгкая холодная улыбка тронула его губы.

  - Я ошибся, вы хороший следователь, но я не убивал ту девушку. Подозреваю, её убили из-за меня.

  - Ваши тайны? - взгляд Брагоньера скользил по парку. Нужно осмотреть его, найти, где ходила и куда волокли служанку. - Её убили в спальне вашей дочери?

  - Нет, хотя мы там были. Натэлла ночевала у подруги. Так вышло. Надеюсь, - взгляд герцога пронзил не хуже клинка, - вы понимаете, что это не для протокола.

  - Экспертиза, - напомнил соэр. - Я не стану подтасовывать факты. Связь со служанкой не преступление. Вы уединились в спальне дочери специально?

  - Нет, так вышло. Дениза перестилала постель, я хотел проверить переписку Натэллы. Словом, иногда вид сзади крайне соблазнителен.

  - Во сколько это было?

  - В одиннадцать вечера. Я был с ней до полуночи.

  - Ваша светлость, - укоризненно покачал головой Брагоньер. - Ещё раз повторяю вопрос.

  - Хорошо, - раздражённо ответил герцог, - я ушёл в два. Девочка устала и заснула. Вас ведь интересует, почему на ней туфли Натэллы?

  - Именно. И пока ваша история шита белыми нитками. Скажите правду, ваша светлость.

  - Правду? - усмехнулся министр. - Мы развлекались у меня, а Дениза частенько брала поносить вещи Натэллы. Я знал и не запрещал. В тот вечер она надела её туфли, чтобы изобразить леди. Я, знаете ли, люблю подобные игры, а Дениза была великолепна в постели. Она ушла в два. Всё, больше я ничего не знаю. Клянусь Соратой!

  Ничего, Брагоньер это проверит. Герцог темнил, но ему придётся раскрыть все свои тайны.

  Брагоньер не стал снимать перчаток и без приглашения отправился на второй этаж. Планировка всех богатых особняков одинакова, соэр без труда отыщет обе спальни: отца и дочери. В голову непроизвольно закрадывалась мысль о странностях министра. Погибшая служанка надела туфли Натэллы, чтобы понравится любовнику. По вырванному в сердцах признанию, герцогу нравились подобные переодевания. С одной стороны, это может оказаться безобидным развлечением, вроде того, что так расслабляло Эллину, с другой, министр мог питать к дочери отнюдь не отцовские чувства, возможно, подсознательные. Одно несомненно - Арлан ли Сомераш обожал Натэллу, чем и воспользовались похитители. Иных рычагов воздействия на министра не было, Брагоньер это знал.

  - Куда вы? - остановил соэра грозный окрик.

  - Выполнять свои прямые обязанности, - перстень инквизитора занял своё законное место на пальце. - У меня к вам много вопросов, ваше сиятельство, и вы на все ответите.

  - Вы забываетесь, благородный сеньор, - министр решительно шагнул к Брагоньеру.

  Тот даже бровью не пошевелил, так и остался стоять, где стоял. Грозный взгляд герцога тоже не возымел действия.

  - Ваше сиятельство, вы сами позвали меня, - напомнил Брагоньер. - И я настоятельно прошу не вмешиваться в дела следствия. Необходимую бумагу о неразглашении я подпишу, взамен потребую полной откровенности. Вы достаточно солгали сегодня.

  Губы герцога побелели от гнева. Глаза потемнели, напомнив грозовое небо. Далее последовал и раскат грома.

  - Баронет, вы помните, какой пост я занимаю? - Брагоньер кивнул. - Помните, какой занимаете вы? - Снова кивок. - Тогда я напомню вам приказ его величества и дополню его своим. И вы подчинитесь.

  - Как пожелаете, ваше сиятельство, - пожал плечами соэр и, обойдя министра, направился к входной двери. - Доброго дня и милостей Сораты вашему дому.

  Брагоньер не собирался проводить ни минуты в этом особняке. Если герцог решил, что нашёл комнатную собачку, то ошибся. Либо тот позволяет ему вести расследование, либо поручает поиски девушки кому-то другому.

  Гордость против гордости.

  Министр остановил Брагоньера, когда тот уже переступил порог. Из голоса ушёл гнев, осталась только ледяная вежливость.

  - Я согласен.

  Соэр остановился, но сделал вид, будто не расслышал. Герцогу пришлось повторить и сдержанно извиниться. Брагоньер оказался намного упрямее, нежели предполагал министр.

  - Но вы подпишите бумагу о неразглашении, - поспешил добавить герцог, чтобы подпортить победу соэра. - Я сам её составлю.

  - Хорошо, я посмотрю и, если сочту возможным, подпишу.

  Министр не ответил и повёл гостя в свой кабинет. По дороге отмахнулся от дворецкого с подносом писем и велел не беспокоить.

  - И да, - прищёлкнул пальцами герцог, поморщившись, и указал на спутника, - отвечайте на все его вопросы и открывайте все двери. Чай, кофе, вино, коньяк - что пожелает.

  Брагоньер отметил пренебрежительность тона, но промолчал. Он понимал, это месть за попытку манипулировать собой. Того, чего хотел, соэр добился, а отношение министра его не волновало. Брагоньер доподлинно знал, на карьере данный инцидент не отразится, более того, авторитет соэра наоборот поднялся в глазах министра. Арлан ли Сомераш фактически извинился и подчинился, хотя соэр балансировал на грани.

  Кабинет герцога полностью соответствовал его статусу: всё основательно, дорого и составляет единый ансамбль. Но опытный глаз подметил, за порядком следит прислуга, а вовсе не хозяин. Герцог бывал в Трие наездами, и комната не хранила следов никаких пристрастий владельца. Даже у педантичного Брагоньера нашлась пара специфичных вещей, вроде очинённых потёртых карандашей, стопки писчей бумаги, год за годом покупаемой в одной и той же лавке, пары безделушек, подаренных подчинёнными, любимой фляжки с коньяком и прочего. Тут же - мёртвая комната, будто гостиница.

  Герцог сел в кресло, предложив гостю занять место напротив. Брагоньер походя отметил: телячья кожа тончайшей выделки, красное дерево. Дорого и привычно. Эллина бы стеснялась, соэр же привык к пышным интерьерам, и сам сидел в похожем кресле. Покойный баронет, отец Брагоньера, оставил ему кабинет в лучших традициях тордехешской аристократии, хотя сам соэр предпочитал бук и тис.

  Рука министра выудила лист гербовой бумаги высшего качества. Обмакнув перо в чернильницу, даже не проверив, есть в ней чернила, герцог ровным почерком, совсем не вязавшимся с образом безутешного родителя, вывел обязательство о неразглашении.

  - Вот, ознакомьтесь, - министр промокнул лист и протянул Брагоньеру. - Всё стандартно, но вдруг.

  Соэр внимательно ознакомился с бумагой, внёс пару мелких исправлений и подписал окончательный вариант. Отныне Брагоньер обязался хранить в тайне 'скелеты' дома Сомераш, но ровно до тех пор, пока они не становились уликами в деле. Тогда соэр получал право обнародовать их в суде с устного согласия герцога.

  - Итак, когда все формальности улажены, я хочу услышать правду.

  Брагоньер откинулся на спинку кресла, буравя взглядом собеседника. Министр ответил едва заметной усмешкой и таким же тяжёлым взглядом.

  - Напоминаю, ваша светлость, сейчас я инквизитор, а нам положено копаться в грязном белье. Это не доставляет мне удовольствия, я не желаю вас унизить, - мягко пояснил соэр, сознавая, с кем разговаривает.