Паук раскинул сеть (СИ) - Романовская Ольга - Страница 11
- Предыдущая
- 11/84
- Следующая
- Эллина, я тебя не отпускал, - напомнил соэр.
- Так отпусти.
Брагоньер встал из-за стола, подошёл к Эллине и усадил обратно на стул. Помедлив, накрыл её пальцы ладонью и пообещал, они поедут в Калеот. Гоэта видела, Брагоньер хотел, чтобы она возразила, поняла, сейчас не время для развлечений, но Эллина не стала. Она напомнила о вреде постоянной работы и заверила, и без соэра некроманта прекрасно поймают.
- Или я никогда больше тебе ничего не расскажу, - мстительно закончила Эллина.
- Шантаж - не лучшее решение, - заметил Брагоньер и потянулся в карман за кошельком. - Но я обещал, а обещания надлежит держать.
- Вот, - оставив себе пару чекушек, он отдал остальное гоэте, - пройдись по магазинам, купи себе что-нибудь, платье закажи. Или, если хочешь, в столице по меркам сошьём. Леди ли Брагоньер подскажет хорошую портниху, та уложится к сроку.
При мысли о матери соэра у Эллины засосало под ложечкой. Она помнила, как леди отнеслась к ней в прошлый раз: вежливо, но всячески подчёркивая дистанцию между ними, и догадывалась, та не изменит отношения. Одно дело - дворянка, другое - гоэта, которую пригрел в постели сын.
- И вечером ты ночуешь у меня, - вновь погрузившись в работу, заметил Брагоньер.
- Зачем?
- Кухарку жалко: она так старается, а я мало ем, ты знаешь. И до Управления от моего дома гораздо ближе. Мне нужно передать дела, подчистить 'хвосты', подписать кучу бумаг... Но тебе это неинтересно, иди.
Эллине не нужно было повторять дважды. Она убрала кошелёк, попрощалась и скрылась за дверью.
Гоэта опасалась, Брагоньер передумает, в последний момент оставит записку, что они никуда не едут. Так бы, наверное, и вышло, если бы не письмо. Его принесли с утренней почтой, когда Эллина завтракала. Соэр уже ушёл, и гоэта сидела в столовой одна. Вышколенная прислуга по приказу хозяина называла Эллину госпожой и выполняла любые желания. Гоэта каждый раз ощущала неловкость, когда ей отодвигали стул или прислуживали за столом.
Белый конверт с тиснением и гербовой печатью наводил на мысли, что письмо адресовано не Главному следователю, а баронету ли Брагоньеру. Эллина побоялась вскрыть его и оставила лежать на подносе.
За ужином выяснилось: это приглашение на Летний бал. И не просто приглашение, а подписанное королём. Соэр гадал, зачем его величеству потребовалось заниматься подобными мелочами, и предположил, что король желал дать какое-то личное поручение. Это настораживало: обычно монарх передавал просьбы через секретаря или Тайное управление. Сольман, друг Брагоньера, возглавлявший это ведомство, частенько служил посредником между соэром и его величеством Донавелом. Магическая связь позволяла беседовать, не покидая кресел кабинетов и не опасаясь быть подслушанными.
Эллина обрадовалась, а Брагоньер нахмурился.
- Послезавтра уезжаем, - сухо сообщил он и налил себе коньяка. - Если сказано приехать десятого, нужно приехать десятого. С платьем что?
- Надену одно из старых, - пожала плечами гоэта.
- Ты собираешься меня опозорить?
- Так его в столице никто не видел, - оправдывалась Эллина. - Или в высшем свете принято каждый раз выкидывать огромные деньги на тряпки?
- Сколько раз повторять: от облика женщины зависит уважение к мужчине, - назидательно заметил Брагоньер, грея бокал с коньяком в ладонях. - Ты будешь первой красавицей, и это не обсуждается.
- Буду, - с готовностью согласилась гоэта. - Надену бриллианты. Те самые, которые в банке храню. Страшно, они дороже меня, но красота требует жертв.
Соэр довольно кивнул, сделал глоток и расслабился. Эллина же непроизвольно подметила: Брагоньер сильно нервничает, и тоже забеспокоилась. Своими тревогами Брагоньер, разумеется, не поделился, утром тоже поговорить не удалось, а вечером соэр снова излучал ледяное спокойствие.
Ради путешествия заложили экипаж. Гоэта и не знала, что у соэра таковой имеется. Она привыкла видеть Брагоньера в седле, сама тоже передвигалась по стране верхом, а теперь оба ехали с комфортом.
Рессорный экипаж полнился коробками. Все они принадлежали Эллине. Она взяла всё, что накупила, но не носила в обыденной жизни. Теперь же предстояло соответствовать любовнику и изображать блистательную даму. Но эту роль гоэта собиралась играть только в Калеоте. В дорогу она оделась скромно: в одну из юбок и блузок, мотивировав свой выбор удобством. Брагоньер, вопреки опасениям, возражать не стал, даже не нанял служанку. Знал, гоэта не воспользуется её услугами в пути.
И вот Эллина сидела в гостинице и ждала, когда вернётся соэр. Ждать, как показывала практика, иногда приходилось долго: Брагоньер даже в дороге продолжал работать. Гоэта уже привыкла к стопкам бумаг, в которые нельзя заглядывать, бодрствованию любовника допоздна и его: 'Спи, я не скоро'. Вот и теперь, стоило остановиться в гостинице, как Брагоньер ушел в местное Следственное управление. И не просто ушёл, а надев инквизиторский перстень. Эллина вздохнула, гадая, заснёт ли до того, как Брагоньер вернётся. В прошлый раз не дождалась.
Чтобы скоротать время, Эллина решила помыться. Брагоньер снял самый лучший номер, двухкомнатный, с видом на Ратушу, и обслуга по первому требованию наполнила ванну.
Гоэта нежилась в пене, когда услышала, как хлопнула дверь. Решив не мешать соэру, Эллина спокойно домылась, промокнула волосы, накинула рубашку и прошла в спальню. Не удержавшись, заглянула в совмещённую с кабинетом гостиную. Брагоньер что-то читал. Выражения лица гоэта не видела: соэр сидел к ней спиной.
Мокрые волосы холодили спину и слегка завились от влаги. Эллина украдкой отжала их и поправила, чтобы не падали в глаза. Её терзало любопытство: чем же так занят Брагоньер, раз даже не поинтересовался, где она?
Гоэта протопала босыми ногами по полу, подошла к соэру и шепнула:
- Можно посмотреть?
- Нет, - Брагоньер тут же закрыл проштампованные печатью Следственного управления листы рукой, не дав прочитать ни строчки. Он слышал шаги, знал, что в номере никого, кроме Эллины, нет, поэтому не удивился и не испугался. - Я постараюсь управиться за полчаса. После поужинаем.
- Я уже поужинала, не торопись. Только ляг, пожалуйста, пораньше, а то твоя мать решит, будто это из-за меня.
- То есть?
Брагоньер обернулся. Второй вопрос замер на языке. Соэр медленно скользил взглядом по телу Эллины, от распущенных волос до кончиков пальцев, и неизменно останавливался на бёдрах, едва прикрытых рубашкой. Она неожиданно заставила позабыть о донесениях по делу некроманта и задуматься совсем о другом.
- Что-то не так? - Эллина смутилась и заёрзала, одёргивая полы. - Это из-за рубашки? Неприлично, да? Вдруг войдёт прислуга и всякое такое... Просто ничего другого под рукой не было... Если хочешь, я сниму.
Взгляд Брагоньера снова обратился к бумагам, но строчки прыгали, а соэра тянуло обернуться к необыкновенно притягательной гоэте. Хотелось скользнуть руками под рубашку и... Воображение живо дорисовало то, что он там найдёт. Соэр отогнал вредные мысли и попытался сосредоточиться. Вышло ровно на минуту, по истечении которой Брагоньер сдался и обернулся, продолжив раздевать Эллину взглядом.
- Снимешь, конечно, но не сейчас. Просто не ожидал такого. Необычно и, признаться, сильно мешает работать. Даже подумываю: а не отложить ли на завтра?
Эллина удивлённо подняла брови и внимательно осмотрела Брагоньера, даже пощупала ему лоб. На резонный вопрос, чем вызвано столь странное поведение, гоэта уклончиво ответила:
- Ты ничего не пил? Коньяку больше обычного, эликсиры, порошки?
Брагоньер нахмурился и потребовал пояснить. Эллина промолчала и направилась в спальню.
- Эллина Тэр, что я пил и как это связано с твоим странным поведением? - остановил её окрик соэра.
Тот встал и решительно направился с ней с намерениями, далёкими от любовных утех.
- Предыдущая
- 11/84
- Следующая