Кротовский, может, хватит? (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 39

Ныр ел сырьем, а мы с Гамлетом предпочти приготовить а-ля шашлык. Я насаживал кусочки на кончик стрелы с заклятием огня, и они очень быстро запекались. Черный отказывался есть шкворчащее горячее мясо и ждал, когда остынет. Я делал вид, будто старательно выбираю себе самые лучшие куски, и птичу еще вдобавок приходилось сносить наши шуточки про его чрезмерную избирательность в еде.

— В кругу друзей не щелкай клювом, — поучительно говорил я, отправляя в рот очередной кусок. Гамлет делал вид, будто его эти подколки совершенно не трогают.

Судя по внутреннему хронографу, до источника магической аномалии добрались только к позднему вечеру, когда до выхода из этого мира оставались считанные минуты. Мы залегли на бархане, осматривая плоскую каменистую площадку, по которой гуляли черные всполохи.

— Интересно, что это за природное явление? — спрашиваю своих спутников, — И почему вся эта насекомая мерзость собралась вокруг него?

А каменистая площадка на самом деле кишит огромными насекомыми, будто их туда чем-то притягивает.

— Твари Изнанки всегда лезут на большие всплески магической энергии, — сказал Гамлет, — Где провалы, там прорывы. Ничего удивительного в этом нет.

— Я поу-ка до конца не поу-нимаю природу этого прорыва, — отозвался Ныр, — Но похоу-же на перекачку…

— Что еще за перекачка?

— Перекачка энергии из одного мира в другой. В данном случае перекачка энергии смерти. Так темные терраформатируют под себя миры, чтобы их захватить.

— То есть в сущности — это портал?

— Можно сказать, что портал. Только портируются не физические объекты, а сама энергия.

— А в чем разница?

— Энергию портировать легче. Она имеет большую проникающую способность…

— Ну хорошо. Подумаем над этим терраформирующим порталом на следующей сессии. Сейчас все равно выкинет…

Вернувшись в свой мир, сразу увидел в интерфейсе мигающую иконку Гоблина и чертыхнулся. В пору зубами скрежетать. В инвентаре целая гора макров, переданных мне охотниками, а к порталу не попасть. В особняке сейчас хозяйничают и мародерят младоевропейцы. Выхожу в горницу, где по-прежнему заседают казачьи старшины.

— Мне пора.

— Неймется вам, Сергей Николаич, — проворчал Осадчий, — Обождите пять минут еще. Ребята для вас две четверти горючки раздобыли. В бак выльют, и поедете.

В пять минут «ребята» уложились. Залить две четвертные бутыли топлива — дело несложное. Я не стал включать фары. И так дорогу вижу прекрасно, а казачьим коням их свет ни к чему, мешает только. Ночь сегодня лунная. Мы выбрали окружную дорогу вокруг города через старый карьер. Поскольку карьер заброшен, дорогой почти никто не пользуется, но сегодня на карьере путь перекрывает небольшая группа пьяных горожан.

Вид у горожан воинственный и самоуверенный. Хотя вооружены они в основном дрекольем. Только у одного в руках винчестер… да и этот «воин» винчестер держит как лопату. Увидев черную машину, горожане обрадовались, видимо решили, что англичане едут. А увидев скачущих вслед за машиной казаков, растерялись… но с дороги не сошли. Мне пришлось притормозить, чтобы не давить недоумков.

— Проезд закрыт, — пьяный боец взмахнул оружием… по его мнению угрожающе.

— Любезный. Ты ослеп? — открываю окошко, — Ты бы проспался.

Казаки направили на горожанина дула точно таких же английских карабинов.

— Нельзя… — попытался настаивать пьяный, но голос его дал предательского петуха.

— Оружие — не игрушка, — я открыл дверь, быстро вышел из машины и вырвал из рук горожанина оружие, — Хорошо, что оно у тебя на предохранителе. Но лучше пусть у меня побудет.

Пьяный таращил глаза, открывая и закрывая рот от возмущения. Как так? Он только что стоял на дороге, олицетворяя собой силу справедливости и мощь английской короны. К такому неуважительному отношению он был не готов. Он полез отбирать оружие обратно, но я просто оттолкнул его, уронив на обочину.

Остальные горожане с угрюмыми лицами расступились. Им хватило остатков ума понять, что останавливать нашу моторизованную кавалькаду бессмысленно. Но когда мы отдалились от них, для порядка все же покричали в спины что-то угрожающее.

Они, конечно, простые недалекие работяги. Но как бы то ни было, грамотно англичашки работают. Не сомневаюсь, скоро нагонят на все дороги вооруженного народа. И в следующий раз их будет много с оружием, в следующий раз уже не пропустят.

Оставив карьер за спиной, я через некоторое время съехал с дороги и заглушил двигатель. Казаки сгрудились у машины.

— Мне нужно в город смотаться, — казаки между собой запереглядывались и начали спешиваться, — Нет, ребята. Я один схожу. Тут недалеко.

— Одному опасно, мы с вами.

— Поверьте, я смогу пройти незамеченным. Я хоть и плохонький, но маг. К тому же, в городе есть у меня надежный защитник.

— Защитница, — понятливо поправил пластун и осклабился, — Да, такая жинка казачьей десятки стоит. Идите, Сергей Николаич. Мы здеся вас ждать будем.

Отойдя на полсотни шагов, меняю на доспехе маскировочный режим. Закос под городского нищеброда. Один раз я уже пользовался этой маскировкой вполне успешно. А еще посылаю Еве текстовое сообщение. Вскоре получаю ответ: «рощица между особняком и Крысючихинской лавкой». Вот и отлично. Баронесса меня подстрахует.

Через городские кварталы мне удалось пройти без особых трудностей, хотя возбужденного, орущего, пьяного люда на улицах очень много. Я даже видел какие-то толпы с факелами, но приближался не стал. Обошел стороной. На одном перекрестке увидел черную машину. Двое англичан раздавали всем желающим бутылки с дешевым алкоголем. Перед багажником выстроилась очередь. Теперь понятно, откуда на улицах столько пьяных. Англичане целенаправленно превращают городское население в тупой агрессивный скот.

В рощице отыскал Еву благодаря радару, она пряталась за деревьями… и сразу обратил внимание, что ее уровень поднялся до трех с половиной. Спрашивать, кого она успела «полечить» за это время, не стану. Тот случай, когда лучше не знать. Чтоб получить пациента, она вполне может травануть человека. Методы у Евы не самые гуманные.

А вот сама баронесса узнала меня, только когда я подошел к ней вплотную.

— Ты? Черт тебя подери… — она неверяще покачала головой, —…но так даже романтичней. Граф тайком вернулся из изгнания и переоделся в нищего, дабы припасть к порогу отчего дома… все-все. Больше не ерничаю.

— Да ладно. За ерничанием ты прячешь тягу к романтизму. Как обстановка?

— Более-менее… — Ева пожала плечами, —… твой особняк крушили довольно долго… и даже пытались поджечь. Я сама не видела, но какие-то пшеки громко ругались. Дом оказался зачарованным. Не загорелся.

— А сейчас там кто?

— Основная толпа ушла. Они предпочли разграбить лавку Крысючихи, — баронесса мстительно улыбнулась, — Слышал бы ты, как Крысючиха вопила: «я своя… я за простой народ… мой папка чистокровный чех…» — увы, простой народ ее своей не признал.

— Я так понимаю, Крысючиху ты подлечила…

— Я тут уже много кого подлечила. Что… заметно?

— Твой текущий уровень три целых пятьдесят четыре сотых.

— Отлично, Кротовский, хочешь, я тебя укушу? Место укуса можешь выбрать сам, — баронесса недвусмысленно провела пальцем мне по животу сверху вниз, — А потом сразу вылечу.

— В другой раз, — усмехаюсь, — Мне нужно попасть в дом.

Мы прошли через сорванную с петель заднюю калитку. Толпа здесь знатно оттянулась. Трава вытоптана, кустарники поломаны. Но сейчас на приусадебной территории почти никого нет. Только под деревьями валяется пара тел… видимо спящих… видимо в дымину бухих. В самом доме радар тоже показывает несколько «нулевок», но это явно не засада. Скорее всего та же пьянь, уставшая от трудов мародерных.

— Вот скотье, — по-змеиному прошипела баронесса, ее зрачки в темноте кажутся вертикальными и светят желтым светом, — Передушу уродов.

— Плюнь на них, Ева. Трупы нам точно не нужны. Англичане тут же превратят их в сакральных жертв… жди здесь.