Улица Вокзальная, 120 - Мале Лео - Страница 13

Завладев телефонным справочником, я стал названивать всем абонентам по фамилии Лафалез. Их оказалось не так уж мало. Иные, возмущенные тем, что я потревожил их сон, посылали меня ко всем чертям. Наконец, некто по имени Гектор Лафалез назвался дядей того, кто был мне нужен. Я заклинал его дать мне домашний телефон племянника. Поломавшись, он в конце концов уступил.

— Выпейте, убийца, — предложил мне Марк.

Это был коньяк, налитый в баночку из-под горчицы, способную, если можно так выразиться, вселить энтузиазм в детектива: она была испещрена отпечатками пальцев.

Проглотив ее содержимое, я назвал телефонистке номер домашнего телефона Лафалеза. «Алло, — раздался сонный голос слуги. — Месье Жерара нет дома».

— Дело исключительной важности, — гремел я. — Где можно найти вашего хозяина?

Пришлось на какое-то время стать дипломатом, перемежая лесть угрозами. В конце концов я вырвал необходимую информацию. Частный детектив проводил время на рауте у графини де Грассе. Слуга сообщил и адрес этой аристократки.

— Вы мне еще понадобитесь, — обратился я к Марку. — На сей раз предстоит выход в свет.

И мы снова нырнули в туман. По дороге журналист рассказывал мне о графине. Маленькая ветреница. Ничто в ее поведении не вызывало подозрений.

Вечеринка праздновалась в роскошной квартире на седьмом этаже дома, расположенного неподалеку от Бротто. Опереточного вида служанка ввела нас в благоухающий духами вестибюль. Из гостиной доносились голоса, смех и синкопированные звуки джаза.

Открылась дверь, и навстречу мне, протягивая для приветствия руку, вышел Жерар Лафалез. Лицо его выражало неподдельное изумление.

— Ну и ну! — воскликнул он. — Вот уж поистине раут на рауте. Никак не рассчитывал встретить вас здесь.

— Наша профессия полна неожиданностей, — ответил я. — Что же касается раутов, то, похоже, из них складывается весь сегодняшний вечер. Я как раз возвращаюсь с одного, организованного на Арочном мосту, откуда один из моих страстных обожателей чуть не сбросил меня в Рону.

— Вас!..

Он был ошеломлен.

— Давайте поищем укромное местечко, — предложил я.

Мы уединились, и я изложил ему суть дела.

— Поскольку мы условились обращаться друг к другу только по имени, о чем этот тип не мог знать, я сразу же насторожился.

— А где он сейчас?

— Этим летом ему не придется страдать от жары. В холодной купели. А теперь одевайтесь и следуйте за мной.

— Куда это?

— Там видно будет. То есть, я хочу сказать, что вам известен адрес вашей очаровательной секретарши, я даже не знаю, как ее зовут.

— Луиза Брель. Но я не понимаю.

— Сегодня днем она показалась мне неестественно глупой. Помните, когда вы заговорили с ней о Мишель Оган, она попыталась перевести разговор на Фернанделя, как будто между ними есть что-то общее. В сущности, она готова была рассказать нам хоть о римском папе, лишь бы скрыть свое волнение. Она знакома с девушкой, которую я разыскиваю, и моя настойчивость ее насторожила. И она решила, не теряя времени, сегодня же вечером положить ей конец, подослав ко мне убийцу. Из ваших бумаг, в которые она без труда могла заглянуть, она узнала, где в случае необходимости можно меня найти.

— Невероятно, — проговорил он, сокрушенно качая головой. — Я всего лишь скромный провинциальный детектив и... гм... наверное, с моей стороны это непростительная дерзость задавать такой вопрос Динамиту Бюрма, но... вы уверены, что не ошибаетесь? Вам в самом деле звонила Луиза?

— Нет. Она все поручила этому типу... Включая и не предусмотренное программой купание, во всяком случае, уготованное другому действующему лицу.

— Не может быть, — глухо произнес он. — Вы, безусловно, ошибаетесь, Бюрма, — решительно повторил он.

— Наивернейший способ убедиться в этом — повидаться с птичкой, — торопил я. — Если же вы намереваетесь сидеть здесь до утра и излагать мне причины, по которым она пользуется вашим доверием, птичка попросту упорхнет. Вы готовы?

— Да. Немыслимо, — повторил он. — Рюмку рома на дорогу?

— Нет, стакан.

Несмотря на растрепавшиеся волосы, Луиза была обворожительна. Опалового цвета дезабилье было ей на редкость к лицу. Голые ступни ног с накрашенными ногтями утопали в меховой шкуре, брошенной у подножья кровати. Как говорится, лакомый кусочек. Впрочем, если на какое-то время я и получил возможность полюбоваться этой пленительной женщиной, то уж никак не по ее недосмотру.

Она жила в кокетливом пригородном домике. Когда Лафалез позвонил и назвал себя, у нее вырвался возглас изумления, и лишь вволю пожеманясь, она приоткрыла дверь.

И чуть было вновь ее не захлопнула при виде того трио, которое мы составляли в полутьме коридора. Я тут же придал своей физиономии дежурное выражение, пригодное для чрезвычайных обстоятельств, а самое меньшее, что можно о нем сказать, так это то, что оно не бог весть как привлекательно.

И вот она стояла перед нами в своей крохотной спальне, такой по-женски уютной, в полной растерянности обводя нас взглядом своих слегка припухших ото сна глаз. Частое дыхание волновало ее грудь.

Я достал из кармана пальто свою трубку и наставил ее в виде револьвера.

— Одевайтесь, — приказал я. — Захватите удостоверение личности и следуйте за нами. Вам придется рассказать комиссару Бернье о некоторых обстоятельствах нападения, которому я только что подвергся со стороны вашего сообщника.

Она смотрела на меня, разинув рот. Потом обратилась за поддержкой к своему патрону, украдкой бросавшему на нее сочувственные взгляды.

— Я пытался уже убедить господина Бюрма, что он совершает ошибку, — произнес он покровительственным тоном. — Было бы очень странно, если бы вы вдруг оказались преступницей. Он обвиняет вас в том, что вы подстроили ему ловушку. Это... это... Послушайте, Луиза, не молчите. Защищайтесь.

— От чего и от кого? — спросила она. — Я не понимаю, в чем обвиняет меня этот господин. Ловушку? Я не подстраивала ему никакой ловушки. Я...

— Вам знакома эта девушка? перебил я, поднося к ее носу фотографию кинозвезды.

— Да. Это Мишель Оган.

— Спасибо. А то я не знал. Кто из ваших знакомых похож на нее? Внимание: сегодня днем мы уже задавали вам этот вопрос.

— Я помню.

— Но вы не ответили. Кто из ваших знакомых похож на эту актрису?

— Никто.

Я вплотную приблизился к ней.

— Кто из ваших знакомых похож на эту актрису?

— Никто.

Я сжал ее запястья.

— Вы лжете.

— Нет, — ответила она. — Отпустите. Мне больно.

Пятясь, она задела ногой о кровать и тяжело опустилась на нее.

— Теперь моя очередь отвечать «нет». Я отпущу вас не раньше, чем вы образумитесь, малышка. Кто из...

Меня перебил Жерар Лафалез. Положив руку на мое плечо, он пристально смотрел на меня. Лицо его было искажено; я еще не видел его таким агрессивным.

— Господин Бюрма, — выдохнул он с упреком, — господин Бюрма, немедленно прекратите эту гнусную комедию. Я глубоко сожалею, что заставлял себя принимать на веру ваши необоснованные подозрения. Обаяние вашей репутации послужило, быть может, тому причиной. Но я не намерен поддаваться ему впредь и, поверьте, искренне корю себя за то, что привел вас сюда. Прошу немедленно прекратить издевательства над этой девушкой, за порядочность которой я ручаюсь. Подобные методы недостойны...

— Заткнитесь! Меня чуть было не выбросили в Рону, мсье Лафалез. Вот что для меня сейчас важнее всего. Впрочем, откровенность за откровенность: я готов удовлетворить ваше ходатайство и отпустить на мгновение хрупкие запястья этого невинного ангела. Отпустить, чтобы приподнять перед вами завесу над тем, каким методам обязан своими блистательными достижениями Динамит Бюрма.

С этими словами я нанес ему в середину подбородка удар, отправивший его в угол вдогонку за шляпой. После чего бросил Кове шарф.

— Свяжите его. Эта спальня слишком тесна для широких жестов. И не забудьте заткнуть ему рот; не исключено, что, пробудившись, он вознамерится попеть, а его репертуар не в моем вкусе.