Последнее плавание адмирала - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс - Страница 17

Нет, сказал себе Ридж, ему необходимо работать с менее эфемерными источниками: есть архивы Адмиралтейства, юристы, «рекомендации», предоставленные агентам по операциям с недвижимостью, когда подписывались документы на аренду Рэндел-Крофта. А подумав о юристах, он вспомнил о завещании. Ридж не успел закончить его изучение, а его условия могли обладать первостепенной важностью и навести на мотив. Он даже не знал, была ли это копия утвержденного завещания.

Следовало разослать множество запросов, и в первую очередь обеспечить себе телефон и помощников. Немного было пользы от того, что сержант и констебль неотлучно оставались у лодочного сарая, в то время как сам инспектор находился сразу везде и делал три дела одновременно. Но спешить все же не следовало. Ридж с наслаждением курил трубку и пытался взглянуть на дело со всех сторон. Что насчет событий вчерашнего вечера и ночи? Черт возьми, вот тут-то он допустил промашку. Где находился ключ от створчатого окна? Был ли ключ только у адмирала или у его племянницы тоже?

Ридж попыхивал рубкой и листал страницы блокнота. Горничная – да, Дженни Мертон: милая девушка, к тому же неглупая. От нее он получил ясное представление об Эльме Фицджеральд, ее дяде и доме в целом. Впрочем, получил ли? Не слишком ли он поспешил расценить ее мнение как заслуживающее доверия? Горничная находилась там лишь три недели. И все же она рассказала, что Эльма и адмирал «резко» вели себя друг с другом, а Эльма и Холланд не очень-то «держались за руки», и она не понимала, почему Эльма вдруг принималась прихорашиваться и наряжаться. Так вот, не слишком ли быстро он решил, что за всем этим кроется нечто загадочное, почти зловещее? С большей вероятностью другая горничная, та, что так заскучала, что через неделю уехала из Рэндел-Крофта, могла бы раскрыть подноготную о жизни в доме адмирала: вероятно, они привыкли вести более веселый образ жизни. В любом случае, она заскучала до такой степени, что поступилась своим жалованьем, лишь бы поскорее уехать. Инспектор тотчас взял себя в руки: вот, он почти что заклеймил исчезнувшую горничную как иностранку-авантюристку – и все на основании нескольких слов Дженни Мертон.

Призадумавшись над этим, он заметил, что существовали какие-то нестыковки, нечто слегка сбивающее с толку в рассказе об утре и об исчезновении белого вечернего платья. Эмери, безусловно, разыскал Дженни, и та отправилась разбудить хозяйку и сказать ей, что с ней хочет поговорить полицейский (весь этот процесс занял не менее десяти минут). Потом Дженни велели немедленно убираться, поскольку ее хозяйка хотела встать. Но на каком-то этапе ей приказали упаковать несколько вещей на ночь. И когда она к этому приступила – а это предположительно произошло, когда с хозяйкой беседовали внизу, – белое платье уже бесследно исчезло. А Дженни предположила, что платье чуть позднее положила в саквояж ее хозяйка, как будто это все объясняло. Это, разумеется, наводило на мысли, что она не отличалась сообразительностью. Более того, он обязательно с ней еще переговорит по этому поводу.

Разумеется, в Рэндел-Крофте предстояло выполнить огромную работу. И это вовсе не означало, что дом викария можно отодвинуть на второй план. Если мальчишки не обнаружили следов орудия убийства, наверное, придется организовать тщательный розыск. И потом еще шляпа викария. С одной стороны, он быстро вспомнил, где по рассеянности забыл ее, что наводило на мысль о нестыковке, с другой – не выказал волнения при упоминании о данном предмете – в любом случае, гораздо меньше, чем по иным темам разговора.

Инспектор Ридж выбил трубку и завел машину. Он отправился в Рэндел-Крофт и, свернув на подъездную дорожку, понял еще одну причину своего решения – следы в лодке и в лодочном сарае. Инспектор оставил автомобиль перед домом, после чего быстро обогнул здание и направился вниз к реке в поисках своих подчиненных. Они шумно приветствовали его.

– Ну-с, сержант? – произнес Ридж. – Что-нибудь важное? Нашли орудие убийства?

– Нет, сэр, но…

– Тогда что? Следы ног?

– Нет, сэр.

– Ну что ж, мы услышим об этом через минуту.

Инспектор сообразил, что ведет себя резковато без всякой на то необходимости, и лицо сержанта Эпплтона приобрело угрюмое выражение.

– Прошу прощения. – Он добродушно улыбнулся. – Дело в том, что у нас много работы, и я хотел бы сразу приступить к тому, что займет больше всего времени. Чтобы задать темп, так сказать. Значит, если вы действительно не поймали преступника и даже не приблизились к этому…

– Не совсем так, сэр, – возразил сержант, к которому вновь вернулось хорошее настроение.

– Тогда пойдемте-ка со мной в дом. Хемпстед, оставайтесь здесь. И не забывайте посматривать на противоположный берег.

Ридж с сержантом поспешили обратно к дому, и инспектор шел прямо к створчатому окну, которое занимало его мысли. Ясно было одно: снаружи ключ не торчал. Они быстро обогнули дом, шагнули к входной двери и позвонили. Минуты через три Эмери открыл дверь и впустил их с тем же беспомощным и неохотным видом, который несколько раньше составил первое впечатление инспектора о дворецком.

– Я хочу еще раз переговорить с вами, Эмери, – начал он строгим тоном.

– Вон она, – промолвил дворецкий.

– Вон что или кто? – Вдобавок к невообразимой медлительности Эмери был еще и туповат.

– «Вечерняя газета», – объяснил он, повернувшись и указав на стоявший у стены столик.

– Обычный экземпляр? Тот, что доставляют около девяти? Где он лежал?

– Там.

– Но вы же сказали мне, что не уверены. Если бы он лежал там все время…

– Я и не был уверен, – заявил Эмери с возмущением. – А когда пошел поглядеть и повернулся к вам спиной, вы уже исчезли.

Инспектор усмехнулся: он не мог не признать, что дворецкий был в чем-то прав, однако такие неповоротливые люди заслуживали того, чтобы им делали замечания.

– Ее читали? – последовал второй вопрос. Ридж сразу понял, что не получит внятного ответа, так что он поставил вопрос по-иному и вытянул у Эмери ответ, что к газете никто не прикасался с того момента, как он положил ее на столик.

Инспектор кивнул, взял газету и попросил Эмери проводить их в кабинет. Сержант терялся в догадках, особенно по поводу «конфискации» газеты, но молча шел следом и закрыл дверь в кабинет, когда все трое оказались там.

– Значит, так, Эмери, – продолжил инспектор, с трудом сдерживаясь, чтобы не крикнуть. – Я хочу знать все о ключах от створчатого окна, которое вы закрыли, но не опустили засов. Все ли двери были заперты на замки и засовы, когда вчера вечером вы отправились спать? Все? Значит, адмирал и мисс Фицджеральд могли попасть в дом только через это окно. Теперь об окне… Сколько есть от него ключей?

– Мой ключ у меня на кольце, – ответил дворецкий и быстро достал массивную связку ключей, выбрал нужный и предъявил его для осмотра.

Инспектор взял связку, удостоверился, что это тот самый ключ, отперев окно, и вернул связку. Ему стало интересно, как дворецкий умудрился не забыть вытащить ключ из замка с внутренней стороны. Это легко объясняла массивная связка.

– Ясно, – кивнул Ридж. – А сколько еще есть ключей?

– Один, о котором я знаю. Тот, что находился у самого адмирала.

– Точно?

– Это единственный ключ, о каком я слышал.

– А у мисс Фицджеральд его нет?

– Нет.

– Откуда вы знаете?

– Пару раз вечером она брала ключ у адмирала.

– О, так она часто выходит по вечерам? – Инспектор не мог не отклониться от основного направления снятия показаний.

– С мистером Холландом, – усмехнулся Эмери.

– Значит, выходит на улицу, да? – развязно предположил инспектор, и дворецкий опять усмехнулся. Ридж мысленно сравнил это с мнением Дженни Мертон, а затем, словно стремясь поставить Эмери на место, резко спросил:

– Что сталось со вторым ключом – адмиральским?

– Ну… я… ничего не могу сказать.

– Где адмирал держал ключ? На кольце с другими ключами, как вы, или отдельно?