Выживут сильнейшие (СИ) - Рудианова Анна - Страница 5

Де Лот сдавил пальцами переносицу. Голова просто раскалывалась от нехороших предчувствий. Необходимость действий жгла ладони.

Тихий стук в дверь и спокойный голос дворецкого застигли молодого человека на мысли “Может быть просто свалить из страны?”, но Риц был выше этого.

— К вам мисс Дес Фл’эр.

Секунду Фабрицио хотел отказать девушке в визите. Но трусость была не в его характере. И он не привык убегать от проблем. Наоборот, нарывы следует прижигать сразу, чтобы инфекция не распространилась дальше.

Мужчина кивнул. Поправил рубашку, причёску, уточнил время на часах и едва успел спрятать диск на цепочке в карман жилета.

— Ты бросил меня?! — крик Лилианы Дес Фл’эр отразился от книжных полок, пробежался по стенам и гобеленам кабинета к витражным окнам и попытался расколоть в них стекла. Оскорблённое дребезжание вторило обиде девушки. — Весь Мортен каркает о вашей свадьбе!

— Да, раз уж ты всё знаешь, нам придётся расстаться, — кивнул Фабрицио.

— Все газеты пестрят заголовками помолвки! — продолжала возмущаться гостья, метаясь из угла в угол по кабинету. — И на ком? На красноволосой из этих мерзких… Чего сказал?

— Я женюсь.

— СВОЛОЧЬ!

Из широкого рукава девушки выпрыгнула чёрная саблезубая кошка. Бросилась к Фабрицио, мелькнули железные когти.

Лилиана зашипела, указывая на мужчину:

— РАЗОРВАТЬ!

Но мужчина уже перехватил котяру за шею и отшвырнул к стене. С тихим “Мяу?” тельце сползло к полу. А Фабрицио в одно мгновение оказался рядом с девушкой, перехватил обе её руки, задрал их вверх, прижал гостью к входной двери спиной и прошептал:

— Очень жаль. Может быть, я даже любил тебя, но быть вместе мы не можем.

— Любил?…

Её глаза наполнились слезами. Одна аккуратная блестящая слеза скатилась по припудренной щеке с родинкой.

— Нам не обязательно расставаться, — отчаянно сказала девушка.

— Я женюсь. Это не обсуждается. Ты не против быть моей любовницей?

— Я… — гордость девушки отчаянно не соглашалась, ещё немного, и Лилиана заплачет по-настоящему. — Ты можешь избавиться от жены.

— Это очень интересное предложение. Но со своей женой я решу вопрос сам. А теперь уходи, — в каждом его слове сквозила насмешка. Но девушка отказывалась её слышать. Он все ещё держал её за запястья, размазывая её кровь по своим ладоням.

Лилиана нахмурила брови. Ей было девятнадцать лет, она была молода и прекрасна. Чёрные волосы, что вились непокорными волнами вдоль плеч, яркие синие глаза с морским ненастьем в каждом взгляде и яркие алые губы, будто поцелованные кровью. И характер под стать внешности: яркий, буйный, непокорный. Мисс Дес Фл’эр была ожившим цунами. Бурная, как в любви, так и в расставании.

— Но ты же любишь меня… — прошептала она растерянно.

— Ты напала на меня, Лил. Я изымаю твоего фамильяра.

— Ты не сделаешь этого!

Теперь она поняла, почему он её не отпускает! И принялась вырываться. Но все было бесполезно. Её фамильяр так и валялся на полу и не мог её защитить. А мужчина уже смешал свою кровь с её кровью. За спиной у Де Лота заклубилась тьма. Рваные обрывки тьмы собирались в высокую безликую фигуру в капюшоне.

— Риц, прошу тебя! Я не хотела! Прости меня! — Лилиана закричала громче. Платье её сбилось, один рукав оголил плечо.

Но Фабрицио не терпел неповиновения.

— Кот твой.

Интериус принял приказ и скользнул к чужому фамильяру. Склонился над ним и выпил без остатка. Лилиану выгнуло дугой, прижало грудью к Фабрицио. Изо рта у нее потекла струйка крови, слёзы прорвались чёрными потоками, смазывающими макияж.

Фабрицио, наконец, отпустил девушку. Она безвольно осела на пол и прижала руки к груди.

— Де Лоты не прощают нападений, — процедил мужчина.

— Я знаю, — Лилиана поняла на него огромные тёмно-синие глаза.

Фабрицио прижал руки к вискам и зажмурился. Девушка была слишком красива и слишком беззащитна. А он слишком жесток.

— Прости, малышка, но я сегодня не в духе.

Лилиана протянула к нему руки. Де Лот поймал одну, поднес к губам. Нагнулся и взял девушку на руки.

— Последняя ночь, Лил.

— Сделай её бесконечной, — сквозь слёзы прошептала она. Но Фабрицио старался не обращать на это внимания. Сама его довела.

Он перенёс девушку на диван, что стоял в углу кабинета. Прошёлся поцелуями по мокрому лицу. Потом сжал подбородок любовницы пальцами и заставил посмотреть на себя:

— Погорячился. Простишь меня?

Лилиана кивнула:

— Как всегда, Риц.

— Тогда постарайся больше не нападать на меня.

— Это не повторится, — Лил замерла, глядя на протянутую ей руку. Расслабленная ладонь, тыльной стороной вверх. Так Гильермо Де Лот подаёт руку своим подчинённым. Требуется поцеловать золотой перстень с гравировкой орла на его безымянном пальце, признавая власть Дона.

На руке Фабрицио перстня нет. Но он уже возомнил себя новым главой теневого мира.

Лилиана покорно нагнулась и прикоснулась губами к первой фаланге безымянного пальца мужчины. Туда, где через пару лет будет красоваться знак самого опасного в Европе мафиозного клана.

*Мизофоб — человек с навязчивым страхом грязи, заразы.

*Нувориш — быстро разбогатевший человек из низкого сословия.

Яд кобры, яд морского ежа, яд белладонны.

Алессандра знала об отравлениях всё. В её маленькой оранжерее цвели самые опасные растения в мире. Она лично собирала и готовила яды. И пробовала каждый на себе.

Девушка сидела за небольшим круглым столиком в предбаннике стеклянной оранжереи, который служил ей лабораторией. Сандра водила пальчиком по витиеватому узору на столешнице: он изображал волка, растянувшегося в прыжке. Отец говорил, что волк воет, брат — что рычит. Но глаза у волка были закрыты, и Сандре нравилось думать, что зверь мечтает достигнуть чего-то неведомого. Например, Луны.

Резная белая сталь приятно холодила ладони. Железный стульчик, тоже с вензелем семьи Ви Сентов на спинке, тоже белый, без мягкой подушки, был неудобным, жёстким, но красивым. Ковщик старательно выгибал завитушки и закручивал узоры на ножках. Сандра не переносила этот стул.

Но при работе с ядовитыми веществами лучше не использовать дерево. Яд — слишком въедливая субстанция.

Например, ртутные яды могут травить человека потихоньку. Останется капля ртути в щели между стыков дубовых брусков, и человек незаметно умрёт. Приблизительно через четырнадцать дней. Сначала жертва испытает почечную недостаточность, потерю памяти, потом откажет головной мозг, и настигнет человека слепота. В конце концов, яд отключит центральную нервную систему. И гроб придется заказывать закрытый, так как перекосит умершего, будто фигуру на полотне Пикассо.

Алессандра оглянулась на тихую служанку, что принесла кофе и стакан воды. Тринадцатая наследница рода Ви Сент дождалась, пока прислуга выйдет, подошла к серванту в углу оранжереи, повернула маленький золотой ключик в замке и достала флакон с ядом.

Вернулась к столу.

Капля отравы растворилась в стакане с водой фиолетовым облаком.

Одна капля — чтобы выработать сопротивление. Две капли — чтобы убить. Три капли — чтобы умереть.

Яд имел терпкий кедровый привкус, жёг язык ей с детства и не имел противоядия.

Сандра выпила всё до капли и запила чёрным кофе с пятью ложками сахара. Ложечкой выскребла нерастворившийся сахар и съела. Подумала, огляделась и облизала ложку.

Открыла витражные двери оранжереи и вошла в изумрудный мир растений, пропахнувший терпкими ароматами цветов и тихим шелестом листвы. Внутри было душно и влажно.

Сильнейшие яды предпочитают жару.

Чёрные ягоды встретили её озорным блеском. Атропин, входящий в состав белладонны, вызывал полную потерю ориентации, резкое возбуждение, судороги, повышение температуры, одышку, снижение давления и скачки пульса. Смерть наступала от паралича дыхательных путей и сосудистой недостаточности.