Выживут сильнейшие (СИ) - Рудианова Анна - Страница 3

— Лери, ты опять со своими небылицами?! — Гильермо Де Лот промахнулся мимо пирамидки пепла и стряхнул сигару прямо на свой прекрасный стол.

Дочь сжала пальцы на колесах сильнее и взволнованно заявила:

— Отец, я могу предсказывать будущее.

— Снова своих книжек начиталась?

— Отец!

— Хорошо, — сквозь зубы процедил отец. Девушка знала, что Гильермо Де Лот хотел повысить голос на дочь, но вовремя вспомнил, что его девочка немного не может ходить, и решил придержать недовольство. Сдерживая гнев, её отец выжигал сигару докрасна, выпуская облако белого дыма с запахом пепла. — Но разве мир между нами возможен? Да и какой мир, если мы воюем до конца! И кто в этой борьбе победит? Хотя к чему этот вопрос? Мы ведь самый могущественный род в Мортене. Наша победа предрешена.

— Боюсь, не все согласятся с вами, отец.

— Эти выскочки Ви Сенты скоро все передохнут!

— Вы так говорили и три года назад.

— Валериана…

— Отец, — несмотря на напряжение, девушка оставалась спокойной. Интриганка была уверена в своей правоте.

— Да вы достали оба! Могу я уже уйти? У меня встреча в полдень и перестрелка после обеда, — не выдержал Фабрицио Де Лот — высокий, мускулистый молодой человек двадцати шести лет с идеально уложенной причёской. Чёрные волосы разделял ровный пробор, выверенный до миллиметра. Точная молодая копия отца. Они даже костюм у одного портного заказывали.

— Четыре покушения за неделю! Будет чудом, если Фабрицио доживёт до тридцати! — выкрикнула Валериана.

Её отец от возмущения подавился дымом, брат — надменно оскалился, прошёлся по кабинету и присел на край стола, всем своим видом показывая свою неубиваемость.

“Ну, ничего, скоро и на тебя найдется управа, чёртов гордец!” — пригрозила Валериана. Правда, неявно и не вслух.

— Если Фабрицио умрёт — он просто не достоин стать наследником рода Де Лот, — процедил глава клана.

— Это вопрос времени. Вы же видите, Ви Сенты берут не качеством, а количеством! — девушка подкатилась к ногам брата и посмотрела на него снизу вверх. Её большие синие глаза напоминали о её матери. И Фабрицио отвернулся. Спорить с сестрой он не желал. — Вы хотите, чтобы всё, чего вы добились, умерло вместе с Вами?

— Ва-ле-ри-а-на… — отчеканил Гильермо Де Лот, направляя на дочь зажжённую сигару, прицельно выражая злость. Но вместо гневной тирады выдохнул: — Это же хрень какая-то. Не могла сказать: “я просчитала вероятности”, “возможное развитие событий”. К чему весь этот налёт мистики, детка?

Риц фыркнул. Девушка собрала всю свою храбрость и выпалила:

— Вам необходимо поговорить с Ви Сентами. Если мы не остановим их сейчас, случится непоправимое. Именно сегодня мы можем изменить финал, итог многолетнего противостояния. Выбрать новую изобильную, процветающую жизнь или же пустоту и разрушение.

Валериана знала, что её отец тоже видит в ней её мать. Прекрасную Селестинию Де Лот, умершую пятнадцать лет назад. С тех пор у отца не было постоянной любовницы, а у его детей — надежды на спокойную жизнь. В этом была ещё одна бесконечная сила Валерианы: она могла убедить последних мужчин её семьи в своей правоте. Всегда.

Она уже напророчила конец противостояния. Теперь Гильермо Де Лот будет засыпать с этой мыслью и просыпаться, есть и изливать мочу из переполненного пузыря. Великая сила “хрен теперь отвертишься, предсказано уже, смирись” в действии.

И старший Де Лот кивнул.

Валериана расслабилась только в своей комнате. Всё утро она была сосредоточена и собрана, словно перед боем. Хотя, отчасти, так оно и было. Грядет серьёзное сражение.

Девушка, с помощью двух служанок, соскользнула на кушетку, полежала с закрытыми глаза, приводя мысли в порядок и восстанавливая спокойствие. Потом прислушалась к организму, привычно ощущая ноги, но не имея возможности пошевелить ими. Вздохнула, рывком придвинулась к столу и оглядела разложенные карты Таро. Нежно, с сакральной любовью, провела пальчиком по той, с которой скалился симпатичный вестник смерти.

Она переиграет вестника и всех остальных. Она сильнее судьбы и смерти. Она — урождённая Де Лот.

Победа у неё в крови.

Бобина* телефона повернулась неохотно. Новенькая модель Де Беллов была уже вторым телефонным аппаратом в их доме. Первый стоял у отца. Второй — у Валерианы на прикроватном столике, рядом с составленным пасьянсом её семьи.

— Подготовь встречу с Ви Сентами. Отец позовёт тебя вечером. Кроме главы рода и наследника никого не пускать. И проследи, чтобы отец выбрал верную кандидатуру. Ты же понимаешь, о ком я?

Голос собеседника неодобрительно задребезжал на другой стороне провода.

— Это не просьба, Де Энцо. Это приказ.

Карты розданы. Козырь объявлен.

Игра началась.

Бобина — циферблат старинного телефона.

Тёмное полуразрушенное подвальное помещение, где-то капает вода и пара отморозков глумятся напротив. Воняет мочой и протухшим мясом. Мертвечиной по-простому и без разбора. Есть в этом своя эстетика, но самое интригующее — это моя игра. А как же будоражит кровь результат этой вылазки… Блаженство.

— Вставай, сука!

Неужели у кого-то из этих недоносков кишка не тонка пинать меня? Интересненько. Или же они просто не знают, кто я? Неважно. Продолжу-ка играть “слабую девушку без сознания”. И как же они поступят?

— Касилий, неужто ты её убил?

— Фенций, не говори глупостей. Жива она, я проверял.

Да что ты говоришь, милый? Радуйся, что пока сам жив. Но не переживай, это ненадолго. Уже скоро ты встретишься с Богиней, увидишься с умершими родственниками и попадёшь в самые глубины Сада Бестий. Слово Ви Сента.

— Но уж больно она на дохлую похожа.

Ну, спасибо за комплимент, уродец. Скоро ты будешь выглядеть даже лучше.

У Фенция задергался глаз, на лице появились желваки. Ты ж моя злючка! Я же слышу, как учащенно бьётся твоё сердечко, вижу, как ты испуганно сжимаешь кулачки, и чувствую твой страх.

Мы с отцом часто играли в игру: выбирали на улице человека и угадывали его самый большой страх. Я всегда оказывалась права. Отец проверил каждого.

— Надеюсь, она не успела ничего передать, — голос Касилия дрожал.

— Нужно её разбудить и допросить.

Да я вас умоляю! Ребята, расслабьтесь. У вас всё равно ничего не выйдет. Меня не обыграть. Я с десяти метров фамильяру в глаз попадаю.

Фенций ухватился за мой парик и поднял голову, буркнул:

— А она симпатичная.

— Нашел время девкой любоваться, Кас. Если она успела передать информацию про Поводок, не сносить нам головы!

Ого! У них есть зачатки мозгов?! Удивили. Ладно, пора начинать спектакль.

Открываю дрожащие веки. Отлично. Две квадратные морды прямо надо мной! Ровно по одиннадцать дюймов в диагонали. Если бить кулаком — при всём желании не промахнешься.

Оу! Забыла измученное выражение. Нет, Алессанда, где твоё актерское мастерство? Давай, глазки как у побитого щенка. Так. Вроде лучше.

— К-кто вы? — а ещё сглотну-ка слюну, якобы меня мучает жажда. Слезу пустить? Нет, лишнее. И так размазня размазнёй.

— Очнулась, — констатировал и без того очевидный факт Фенций. Подошёл, присел рядом, перевернул меня на спину и вцепился руками в грудь.

А я слышу, как вы выдохнули сильнее обычного. Вы ж мои невинные непуганые квадратноликие уродцы! Даже жаль будет убивать вас быстро. Но придётся. Вы посмели трогать мой парик!

— Тварь, а ну отвечай! Что ты успела услышать, а? Что успела передать?! — прижался и даже попытался сдёрнуть с меня платье тот, кому недолго оставалось быть Фенцием. К счастью, одежда сидела впритык и была сшита на славу. Только рукав оторвался.

— О-о ч-ч-чём в-вы, г-госпо-пода? — пробормотала, заикаясь и добавляя испуг в выражение лица.

— Не прикидывайся дурочкой, шалава!

Нет, ну это уже обидно! Искусству соблазнения меня учили, но я же ещё ни-ни. Так что не надо мне тут! Это вам не вот это там.