Вышедший из ночи (СИ) - Элари Елена - Страница 49

– Я слушаю, повелитель, – счастливо улыбнулась она, и когда Вэриат объяснил ей, что от неё требуется, Роук в виде белого густого тумана покинула замок.

***

Десять воинов в чёрных с красной подшивкой плащах практически бесшумно обходили Лунное озеро. Шли они не у воды, а держались за деревьями. На золотых рукоятках их мечей были изображены два дерущихся орла, люди были готовы в любой миг пустить в ход своё оружие. Стражам, в народе именуемым охотниками, а это были именно они, даже хотелось повстречать кого-нибудь из порождений тьмы и избавить от них землю. Но всё же здесь, на границе Нижнего мира, стражи понимали: один неверный шаг, и им грозит смерть.

Они остановились, когда заметили впереди какое-то движение. К людям приближалась девчонка, в светлых волосах которой виднелась зелень. Она встала перед стражами. Лицо её было серьёзно и сосредоточенно, но вот во взгляде вспыхнули весёлые искорки. Девчонка скептически оглядела людей, и, достав из-за спины широкий, массивный меч, который тяжело упал перед ней на землю, усмехнулась. Напрягая свои худенькие ручки, крепко сжимая тонкими, неестественно-длинными пальчиками рукоять меча, девчонка, так и не оторвав лезвия от земли, подняла к стражам лицо, сдунула падающую на глаза косую чёлку и произнесла:

– Моё имя Роук, и сейчас я покажу вам, насколько вы смертны!

Разразившись смехом, охотники всё же вынули из ножен мечи. И пусть они повидали разное, привыкли настороженно относиться к порождениям магии, но Роук, с затянутой в корсет талией, с тонкими длинными пальчиками, с худенькими руками, которыми, казалось, не могла и меча поднять, вовсе не испугала их.

– Девочка, кем бы ты ни была, нам как-то не к лицу с тобой биться, – улыбаясь, сказал ей рыжеволосый мужчина с приятной, какой-то домашней внешностью. – Ступай с миром, мы сделаем вид, что тебя не видели, – предложил он. Хотя у стражей и был приказ не оставлять свидетелей, остальные не стали возражать ему.

Никто не успел ничего сделать, когда Роук бросила в говорившего с ней человека меч. Лезвие рассекло стражу шею, голова его покатилась по земле, а Роук, оббежав стражей по кругу, успела на лету поймать оружие. Она провела меч у своего лица, слизнула со стали человечью кровь и, растянув губы в кровавой улыбке, приготовилась к битве.

Это Вэриат обычно сражался без единого лишнего движения, Роук же так не умела, её бой на мечах походил на безумный танец. Она крутилась, припадала к земле, делала большие взмахи, двигалась быстро. Меч был больше её вдвое, и потому казалось, будто Роук, замахнувшись им, не могла уже сдержать оружие и под его тяжестью устремлялась за ним, отчего её бой выглядел так, будто меч ведёт Роук, а не она управляет им.

Совсем скоро Роук была заляпана чужой кровью. Её тоже не раз ранили, но несерьёзно и потому это лишь немного замедлило её.

Роук охватил азарт, и когда в живых остались только двое, она чуть не забыла поручение Вэриата.

Сбив с ног высокого мужчину, она отбросила подальше его оружие, вгляделась в узкие синие глаза своего противника, занесла над ним клинок и, сказав: «Мой господин приветствует вас в Нижнем мире», – пронзила его сердце.

Подойдя к пятившемуся от неё русоволосому парню, Роук склонила набок голову.

– Опусти оружие, человек, – обратилась она к нему, – тебя я не трону. Передай своему королю слова Вэриата: «В письме ясно было сказано об обмене, вы возвращаете Офелию, мы вам Онар. А теперь, раз сразу вами были отвергнуты эти условия, правила таковы: если ведьма живой не вернётся в Нижний мир до времени, когда деревья начнут терять листву, то Нижний мир пойдёт на Илиндор войной».

Парень, не замечая, что лицо его залито слезами, а руки, сжимающие оружие, свело судорогой, молча, в оцепенении провожал глазами напевающую грустную мелодию Роук, пока та не скрылась из виду.

В мыслях ведьмы одно – "надо придумать, как сбежать".

Офелия сосредоточенно смотрела на полыхающий костёр. В клочьях чёрного неба, виднеющегося сквозь ветви деревьев, горели звёзды, но они совсем не интересовали Офелию, а ведь она долгое время не видела, ни звёзд, ни луны, пребывая в заточении, ведьма лицезрела над собой только пыльный потолок. Сейчас на ней тоже надеты оковы, но свобода кажется так близка!

Думать, как сбежать.

Но Айре не отводила от пленницы внимательного, придирчивого взгляда.

Думать, как сбежать.

Но Офелия не могла никого использовать. Тесса крутилась возле Мэла, ссорилась с ним, потом мирилась, они распивали вино, вместе уходили куда-то и возвращались. Не поссорить их, не предложить Тессе ничего взамен своего освобождения. Ни с кем не заключить сделку. Чтобы обманом или хитростью добиться того, в чём ты нуждаешься, нужно изучить тех, кого хочешь использовать, а Рыцари ночи не подпускали Офелию близко к себе.

Думать, как сбежать.

Алия часто заговаривала с пленницей, была добра с ней. От Алии веяло осенью, то ласковой и тёплой, тихой, то холодной, готовой разразиться дождём. Но всегда, всегда в глазах её по отношению к Офелии стояло сочувствие. Только вот Алия тоже ведьма, не одурачить её.

«Да хранит Ночь усталых», – часто слышалось здесь.

Да хранит Ночь усталых...

Как только Офелия услышала от Рыцарей это приветствие-пожелание, она, когда небо начинало темнеть, молила Ночь о помощи.

«Говорят, что тебе безразлично, что происходит на земле. Другие говорят, что ты просто ничего не можешь сделать. Под покровом твоим творят бесчестие и добродетель, ужасные и чарующие чудеса, зарождение жизни происходит во время твоё и убийства свершают чаще всего ночью. А ты, молчаливая, печальная, смотришь и не можешь вмешаться. Но не равнодушна ты ко всему! Не всегда молчишь! Ты покровительница Рыцарей Ночи, рыцарей твоих. И время после захода солнца, не тебе ли принадлежит? Обрати на меня свой взор, о воплощение ночи! Укрой меня своей тьмой! Ни магия ли тебя молит о помощи? Ни магия ли сотрудничает с темнотой? Так помоги мне бежать в земли, где властвует тьма, так помоги мне добраться туда, где за озером чёрным твоим, до небес возвышается гора! Рыцари ночи служат тебе, но ты им не обязана быть верна, ты не зла, не добра, услышь же меня!», – но оковы так и не спали с израненных запястий ведьмы. Воплощение ночи молчало.

Офелии никто не причинял вреда, не все обращались с ней по-доброму, но зла ей не творили. Бежать же от них хотелось с каждым днём всё сильней. Ведьма понимала – грядут большие беды, война уже наступила, только тихая, скрытая.

Вэриат... Офелия так скучает по нему! А ещё всё чаще думает она, что будет, если он выпустит на волю Карнэ? Офелия точно не знает, чего желает Вэриат, и раньше старалась не задумываться о его матери, но теперь, когда дыхание смерти так ощутимо в воздухе, когда тьма всё чаще показывается людям на глаза, Офелии становится страшно. Ведьма знала, повлиять на решения Вэриата она не способна, но быть рядом с ним она имеет право! Да пропади пропадом этот жестокий мир, люди и твари тьмы, она просто хочет видеть Вэриата, знать, что с ним, что у него на душе!

Джек... Зачем он вернулся в Илиндор? Долг... Долг погубил его. Он мог бы остаться с Офелией, они могли бы бежать, Вэриат скрыл бы их от войны, а что теперь? Джек не захотел быть предателем, глупец. Не глупец ли он? Ведьма сжала зубы, злоба клокотала у неё в груди, хотелось кричать! Злоба на свою беспомощность, не на Джека, который, как думала Офелия, был сильнее её. Она бы не смогла поступить так, как он. Или смогла бы? Провинись она перед Вэриатом, разве не вернулась бы к нему? Вернулась бы и неважно, каким сильным был бы его гнев. Но Джек... не сдаваться он шёл, не просить наказания, вернулся он в Илиндор в надежде сохранить своё доброе имя. Гордость? Верность? Страх? Что же движет им на самом деле? Да и это было не столь важно ведьме, её волновало другое, почему над Джеком не взяла власть никакая другая сила, которая оставила бы здесь, рядом с Офелией?