Свадебное путешествие (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж" - Страница 26

— Благодарю за тёплые слова. Ты не видел моего отца?

Натал загадочно поиграл глазами, очень похоже на сестру:

— Там они, беседуют с мэтром. У них есть один неиссякаемый предмет для беседы: разбирать тебя по косточкам. Похоже, нашли общий язык.

Граф качнул головой:

— Дай-то Бог! Вот денёк выдался сегодня. Исполнения желаний.

— А ты упирался: не хочу, не буду! С судьбой не поспоришь…

Гиацинт поднял бровь:

— Откуда такой фатализм?

— Да так… Старею, наверно. Вижу, что всё получается не так, как хочешь, а так, как должно быть…

— Даже если наоборот, — засмеялся граф. — Это какой-то мудрец сказал, не помню, кто. Так что, ты не первый это заметил, старик.

Герцог Провансальский и мэтр Жасмин действительно мило беседовали об искусстве и вообще, о жизни. Ведь управлять большой провинцией или небольшой театральной труппой — по сути, одно и то же. Неизвестно, что легче. Двое мужчин облечённых властью: режиссёр и герцог, прекрасно понимали друг друга.

Накрыли стол прямо на сцене. Еда и убранство говорили о том, что торжественный вечер был не совсем экспромтом. Первый тост мэтр Жасмин поднял за "возвращение блудного сына в лоно семьи" и все присутствующие одобрительно присоединились к словам главного режиссёра.

Гиацинт, опуская бокал на стол, наклонился к Наталу и потихоньку спросил:

— Старик, скажи честно, когда ты вернулся из Бразилии, мэтр говорил то же самое?

— Как бы не так! — тоже шёпотом ответил Натал. — Он первым делом потребовал с меня шкуру ягуара, а только потом стал разговаривать.

Гиацинт посмеялся, потом вспомнил:

— Слушай, теперь-то, когда наша примадонна успокоилась, надо послать в участок. При таком количестве герцогов на квадратный метр сцены, неприлично бросать актёров в полиции на ночь?

— Угу, уже послали, не беспокойся. На банкет, боюсь, они не успеют, но это не главное, как я понимаю.

— Правильно понимаешь. Твоё здоровье!

После ужина, который затянулся за` полночь, устроили танцы. Пока Гиацинт прикидывал, прилично ли танцевать с двумя партнёршами сразу, он остался вообще один, поскольку Амариллис и Виола (чувствовавшая себя здесь лучше, чем дома) ушли танцевать в общий круг.

Натал и Гиацинт недоумённо смотрели, как девчонки лихо отплясывают какой-то немыслимый хоровод, переходящий в тарантеллу.

— Во дают! — вздохнул рядом Розанчик.

— Точно! — хором согласились двое друзей.

Матиола танцевала с Жасмином, герцог Провансальский — с Лили`, Джорджоне — с Марго, а Далия смеясь кружилась в танце с Лауром Нобилем — блистательным полковником Лавром, которого и в жизни все звали просто Полковник. Джордано Георгин рискнул пройтись в танго с красоткой Канной и был краснее её платья. Словом, когда пришла пора уезжать (около пяти утра), все расстались лучшими друзьями. И в качестве ответного визита герцог Джорджоне пригласил всех на целый день съездить во Фьезоле, на природу. В понедельник в театре выходной, и все договорились встретиться через день утром.

От ступенек театра с афишами "Лис Нуар" отъехала карета с герцогской лилией на дверце.

Правда, с красной, но какое это имеет значение!

.

Воскресенье промелькнуло, как сон. Посетили великолепную церковь Санта Кроче.[1] Вернулись. Отдыхали до ужина, вечером гуляли по саду. Только Розанчик не примкнул к обоим этим занятиям: сидя в комнате, паж дочитывал роман "Асканио". До вечера роман успел закончиться, и не оставалось ничего другого, как лечь пораньше спать, чтобы скорее пришло завтра.

В понедельник, около восьми часов утра, две герцогские кареты встретились с тремя открытыми театральными повозками на площади возле Луговых Ворот. Труппа гастролёров "Комеди` Франсез" и жители дворца Георгин в полном составе явились на место встречи. Слуг те и другие высокие господа по обоюдному согласию оставили дома.

Обменявшись приветствиями, друзья тронулись в путь. К северной окраине Флоренции до улицы Сан Доменико и дальше на север к холму Фьезоле. Молодёжь из карет с лилиями, во главе с супругами Ориенталь, перебралась на повозку к друзьям, а "театральная элита", в лице главного режиссёра с супругой, заняла карету. Виола с Амариллис уселись спереди, править лошадьми. Натал, Гиацинт, Джордано, Розанчик и Марго разместились в самой повозке. Они ехали вслед за каретами герцога, а ещё две театральных колымаги — за ними. На средней из них бренчала гитара…

Ехали долго, наконец, широкие улицы предместий с высокими домами стали сужаться, дома с красно-оранжевыми черепичными крышами спускались всё ниже, прячась в тени олив. Вот и дорога на холм Фьезоле. Высокий — триста метров над уровнем моря, ощетинившийся кипарисами и зубцами древних стен, он выглядел интригующе. Там и дракон мог жить, и разбойники прятаться, и вообще, отличное место для шабашей, кладов и любых секретов.

Караван медленно взбирался по серпантину дороги, окружённой каменными крепостными стенами. Минуя домики жителей пригорода, простецкие, современного вида, с заборчиками и детьми на крылечках, караван добрался до остатков древнего города.

*****

Тайна Фьезоле крылась в его историческом прошлом. Древний город, бывший когда-то местом поселения этрусков, сохранился и сейчас, на одноимённом холме.

Повозки остановились на площади возле Фьезоланских ворот — каменных арок древнего входа в город. Артисты любовались с горы большущей "тарелкой" Римского амфитеатра. Построенный римлянами в первом столетии до нашей эры, он чудесно сохранился.

— Эх… — мечтательно протянул мэтр Жасмин. — Вот это зальчик! Человек на тысячу…

— На три тысячи, — сообщил герцог Джорджоне. — Там как раз три тысячи сидячих мест. У нас в Боболи амфитеатр поменьше, к тому же, перестроен.

Жасмин присвистнул:

— Неплохо! Поставить бы там какую-нибудь античную комедию… А?

— Да, — кивнул Триллиум,[2] помощник режиссёра. — Но лучше трагедию. Смешнее будет.

— Можно, — согласился мэтр. — К примеру эту вот, э… "Федру"[3]. Лили чудесно подошла бы на эту роль, а Гиацинт…

— Ни за что, мэтр, — откликнулся Гиацинт. — Ипполита я играть не собираюсь. Это дело Париса. Он вам чудесно изобразит все античные страдания. Бесспорно, это его роль. А если собираетесь ставить "Федру" как комедию, тем более!

Жасмин возмущённо обернулся к своему помощнику:

— Каков мерзавец, а?! Ну, неважно… Вон та маленькая полосочка, на самом деле — широкая площадка, там бы разместить хор…

Предоставив мужчинам пока что наслаждаться духовной пищей, синьора Далия взяла в помощницы Маргаритку, и они рьяно принялись готовить "настоящий" завтрак.

Вскоре на большой скатерти выросли блюда с фруктами, бутербродами с ветчиной, сыром, овощами, а герцогиня с Маргошкой, подвесив над большим костром два котла, варили спагетти на всю ораву. Через час, когда всё было готово, пришлось звать Розанчика и с его помощью дать залп из бутылок с шампанским. Этот "салют" наконец привлёк внимание гуляющих по древнему городу синьоров и синьор, и они присоединились к пиршеству, приготовленному для них Далией и Марго.

Получив тарелку спагетти, щедро политых соусом и посыпанных сыром, гости рассаживались группками на холме, наслаждаясь завтраком а-ля фуршет под открытым небом. Для создания полной атмосферы романтичного пикника, поодаль на склонах и у подножья холма, как святилища друидов, возвышались каменные колонны Фьезоле. Далеко внизу, на юге полыхала оранжевой мозаикой крыш Флоренция.

Солнце поднималось всё выше.

Они пили вино и любовались Цветущим Городом. Издали Флоренция вполне походила на красную лилию-ирис своего герба.

— На ирис больше похожа, — прошептал Розанчик. — Правда, Джордано?