Вася и покорители вселенной (СИ) - Панов Александр Сергеевич - Страница 2

— Ну, Вася, — повторил бугай, и присел на корточки, чтобы быть ближе к своей жертве. — Пендык тебе.

Слова прозвучали спокойно и буднично, как констатация факта.

— Но я же вам ничего не сделал, — заблеяла жертва, силясь отползти на заднице подальше от грозного великана. Под руками затрещали какие-то ветки. Ладони ощутили влагу. Кажется, он вляпался в лужу. Дождь усиливался.

— Я из-за тебя туфли испортил! — с сожалением заметил гопник. — А ты знаешь, сколько они стоят?

Вася отрицательно замотал головой.

— Шесть штук, — ответил вместо него бугай. — Телефон свой давай.

— Зачем? — Вася сделал последнюю попытку сохранить самообладание.

— Штрафовать тебя буду, — сообщил гопник. — У тебя сбербанк онлайн стоит?

Вася снова замотал головой. Это было чистой правдой. Мама если и давала деньги, то немного и наличкой, памятуя о склонности сына терять все и вся.

— Тогда аппарат конфискую, — бугай протянул свою широченную ладонь.

Вообще-то смартфону была грош-цена. Старый китаец. Уже глючный. Памяти вечно не хватало, а снимал он немногим лучше мыльницы начала девяностых. Но это был его телефон. Можно сказать единственная личная вещь. Там были контакты, в том числе немногочисленных девушек, которые после первой встречи не брали трубку. Там была почта, пароли, избранные сайты. Там была его жизнь.

— Не отдам! — неожиданно для самого себя выпалил Вася.

Бугай вздохнул.

— Ну тогда вставай! — сказал он.

— Зачем?

— Драться будем!

— Драться?

В последний и единственный раз в своей жизни Вася дрался в детском саду. И победителем не вышел. Шустрый мальчуган тогда тяпнул его за щеку. Да так, что след от маленьких зубок остался на всю жизнь. Не то, чтобы Василий боялся побоев. Можно сказать, что к ним он привык. Дети — существа жестокие. Но сейчас напротив стоял настоящий громила ростом под два метра с кулаками, каждый из которых был сопоставим своими размерами со среднестатистической человеческой головой. Вася сглотнул и огляделся по сторонам, в надеже отыскать пути отступления. Не нашел. Друзья амбала расположились за спиной справа и слева. Похоже на тот случай, если жертва решится бежать. Но бить его, кажется, не собирались, справедливо полагая, что их вожак справиться и сам.

— Давай шустрей, Егор, — подал голос один из них. — промокнем, мля.

Амбал, которого, как выяснилось, звали Егором вздохнул, сгреб Васю в охапку и поставил на ноги.

— Защищайся, — на манер мушкетера из старого советского кино посоветовал он, и принял боевую стойку. Выставил одну ногу вперед, чуть развернул туловище, поднял свои кулачища на уровень груди.

Вася попробовал последовать его примеру. Тоже выставил вперед ногу, прижал кулаки к груди, а вот корпус разворачивать не стал. Забыл. Не было у него соответствующего навыка. Со стороны поза напоминала нелепое балетное па. Бугай не удержался и хихикнул. Друзья тоже загоготали.

«Если драки не избежать, надо бить первым!» — мелькнула в голове цитата из какого-то фильма. Вася, поразившись своей смелости и отваге, сделал шаг вперед и воткнул кулак в живот противника. Удар вышел, мягко говоря, слабым, но неожиданным. Егор опешил. Улыбка сошла с его лица.

— Ну все! — сообщил он. — Трындец тебе.

И Вася всеми фибрами своей души ощутил, что ему действительно пришел трындец. Жизнь оказалась недолгой, и бесславной. Драка в детском саду, ужасные школьные годы, пара неудачных свиданий и вот теперь — смерть. Он зажмурил глаза и попятился назад, когда где-то близко, очень близко что-то взорвалось. Яркая вспышка прошила веки насквозь. Жуткой силы удар врезался куда-то в район макушки, лишив Василия чувств.

Вася открыл глаза и огляделся. Насколько смог. Он находился в горизонтальном положении. Перед глазами мигал разноцветными огнями глянцевый потолок. Странный. Видеть такой прежде не приходилось. Он попробовал пошевелится, не вышло. Тело не слушалось. Двигались разве что глаза, да и то в очерченном полем зрения диапазоне. Сначала перевел взгляд влево, затем вправо. Опустил глаза в сторону ног и, кажется, разглядел что-то похожее на фигуру человека.

— Эй, кто-нибудь! — выпалил он без особой надежды быть услышанным.

Пятно пришло в движение. Раздался гулкий звук шагов и перед взором предстала улыбающаяся физиономия, обрамленная ровной линией стриженной белоснежной бороды и такого же цвета волос на голове. Круглое с аномально-большими глазами лицо, как будто обвели по контуру белым карандашом. Если бы не ярко-серые глаза, человека запросто можно было бы принять за альбиноса.

— Очухался, бродяга! — дружелюбно изрекла физиономия. Голос был грудным, певучим. Манера выражаться дурашливой.

— Где я? — задал Вася самый логичный в сложившейся ситуации вопрос.

Лицо блондина стало вдруг серьезным. От улыбки не осталось и следа.

— А ты сам как думаешь? В чистилище, брат, — изрёк он.

В груди у Васи что-то оборвалось. В памяти всплыл ночной конфликт в парке. Драка, удар… Но был еще взрыв. Грохот. Вспышка.

— Меня застрелили! — сокрушенно произнес он.

— Да расслабься ты! — блондин засмеялся. — Прости, не удержался. Живой ты. Живой!

— Тогда, где я? — изумился Вася, не поверив своему счастью.

— В районной больнице, — отозвался блондин и снова заржал. — Поверил? Нет, поверил! Я же вижу. Ну ты даешь! Ты когда-нибудь в районной больнице был?

Вася посмотрел в потолок, на единственный объект, который позволяло разглядеть положение головы и мысленно согласился. Помещение не было похоже на задрипанную палату с облезлыми стенами и тараканами.

— Тогда, где я? — в третий раз поинтересовался Вася, уже не надеясь получить от чрезмерно веселого собеседника какой бы то ни было внятный ответ.

Что-то впереди запиликало протяжно и противно. Звук был похож на то, как если бы гвоздем кто-то решил написать свое имя на куске стекла. Захотелось закрыть уши, но руки не слушались.

— А вот и включение! — обрадовался блондин, которому противный звук, кажется, не доставил особого дискомфорта.

Он зашагал куда-то в сторону ног. Опустив глаза, Вася разглядел контур огромного овального экрана чуть не во всю стену, который в этот самый момент активизировался. Блондин что-то нажал и громко завопил:

— Включился!

— Бедный, бедный сыночек! — Вася узнал мамин голос и ее фирменные причитания. — Эти мерзавцы! Бандиты! Они за все ответят.

— Я бы не торопился с выводами, — голос был грубым мужским, незнакомым и явно уставшим. — Задержанные уверяют, что пальцем не трогали вашего сына. В него вроде как… — голос сделал паузу. — Молния ударила.

— Молния! Так я и поверила! Изверги…

— Я склонен согласиться с Галиной Семеновной, — голос принадлежал третьему, опять же незнакомому мужчине, но был более мягким, а манера изъясняться более утонченной. — Видите ли, удар молнией, а в моей практике такие случаи были, оставляет на кожном покрове характерные следы. В медицине мы именуем их «фигурами Лихтенберга». Занимательное, скажу вам зрелище. — Васе почему-то показалось, что человек улыбнулся, произнося последнюю фразу. — Так вот таких следов на теле мальчика не обнаружено.

«Мальчика» — Васю резануло противное слово. — «Какой я им мальчик?»

— С другой стороны, — заметил грубый уставший голос. — Следы физического воздействия также отсутствуют. Я прав доктор?

Ответа не последовало. Видимо доктор предпочел кивнуть, или пожать плечами. Тем временем, справа от Васи обозначилось стремительное движение. В поле зрения появилась молодая женщина, а может девушка, со спины было не определить, которая, не обращая никакого внимания на лежащего, проплыла мимо и приблизилась к экрану. Изображения, по-прежнему, не было.

— Скоро он глаза откроет? — поинтересовалась она. Голос был звонким, приятным, при этом по-командирски твердым. Ощущалось, что из этих двоих именно женщина является главной.