Порт-Артур (Том 2) - Степанов Александр Николаевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/205
• Следующая

Осколками был смертельно ранен в спину навылет мичман Рклитскнй, Майдель сбит с ног, двое матросов убиты, несколько тяжело ранены. Все находившиеся в боевой рубке были слегка контужены. Рейценштейну нахлобучило фуражку по самые уши. Он испуганно крякнул и, обнажив голову, старательно ее ощупал цела ли.

Тотчас после взрыва Грамматчиков вышел на мостик и приказал матросам сбросить упавшую трубу за борт.

Неожиданно крейсер содрогнулся всем корпусом, и густое облако желто-серого дыма поползло с кормы. Было очевидно, что туда попал крупный снаряд. Пробили пожарную тревогу. На ют устремились старший офицер капитан второго ранга Таше, боцман и несколько матросов.

Десятки снарядов высоко вскидывали воду около бортов крейсера.

- Поднять сигнал крейсерам: "Влево, больше ход", - приказал Рсйценштейн, разглядывая в бинокль идущие в кильватер "Палладу" и "Диану".

Грамматчиков положил право руля и полным ходом направился влево от колонны броненосцев.

Крейсера последовали за "Аскольдом" и через минуту вышли из-под обстрела, после чего легли на параллельный курс с отрядом броненосцев.

Во время перерыва в сражении крейсера опять сблизились с броненосцами и по семафору флагами стали наводить справки о потерях и повреждениях.

Везде все было благополучно, так как крейсера весьма своевременно вышли из-под обстрела. Рейценштейн с Медведевым занялись составлением донесения на "Цесаревич" о результате боя.

Грамматчиков обошел крейсер и спустился в каюту к раненому Рклитскому.

Юноша был в агонии. Судорожно раскрывая рот, он жадно глотал воздух, которого не хватало его наполненным кровью легким. Он что-то пытался говорить, но ничего нельзя было разобрать и - за клокотавшей в горле крови.

Дико выпученные глаза уже ничего не видели. Вскоре он совсем затих. Командир тихонько поцеловал его в лоб и велел накрыть Андреевским флагом. Затем он навестил раненых матросов. Оба чувствовали себя удовлетворительно.

- Выходит, что эскадра, ваше высокоблагородие, прорвалась через японскую блокаду? - спросил гальванер-радист.

- Будем надеяться, что так.

- Через день-два тогда увидим Владивосток.

- Не торопись. День еще не кончился, стемнеет будет видней, что и как.

Матросы, пользуясь передышкой, прилегли у орудий. Кое-кто дремал, другие переговаривались. На баке, в тени от щитов носового орудия, Киткин громко читал чеховские рассказы.

- "Хоть ты и седьмой, а дурак! - под общий смех закончил он "Жалобную книгу".

Открыли, сдвинув броневые плиты, машинные люки, Красные от жары, все измазанные маслом и сажей, вылезали подышать воздухом кочегары и машинисты.

С ними поднялся и розовощекий, белозубый младший механик Степанов. Его надетый на голое тело брюки и китель были измараны, в густых курчавых волосах торчал клок пакли.

- Шурка, да ты на трубочиста похож! - окликнул его с мостика Медведев.

- Хуже адского духа, - ответил, смеясь и расстегивая китель, механик. Чуть не сжарился совсем. Когда снесло трубу, тяга сразу упала, дым повалил в кочегарку. Пришлось срочно выключить носовую кочегарку и лезть самому туда.

Эх, нырнуть бы сейчас в море!..

- Зато вы там все целы и невредимы, а тут сейчас Алешу Рклитского и двух матросов убили.

- Жаль беднягу. Так и не отыгрался, значит, он в шахматы. Все обещал мне сделать два мата подряд, да не успел.

Вскоре броненосцы завязали перестрелку с японцами. Японские снаряды давали больше перелеты и ложились около крейсеров. Рейценштейн поспешил отвести свой отряд подальше от главных сил.

Матросы затаив дыхание наблюдали за боем.

Японские крейсера, видневшиеся на норд - и зюйдвест, тоже издали следили за происходящим поединком.

- Жарко нашим приходится! Навалился вражина! Не выдюжить нашим... слышались скорбные замечания матросов.

- Не скули зря! На войне без потерь нельзя, - подбадривал Киткин. Широко расставив свои длинные ноги, он в бинокль рассматривал японские крейсера.

- На "Асахи" пожар, - сообщал он. - У "Микасы" повреждена средняя труба.

Это, верно, все "Ретвизан" чешет. Шенснович вошел в азарт и забыл даже свою обычную осторожность.

- Лейтенант, займитесь вашим прямым делом! - одернул его с мостика Рейценштейн.

- Есть заняться прямым делом! - насмешливо вытянулся офицер.

С уменьшением дистанции превосходство японской артиллерии усиливалось, так как на русских судах недоставало большого числа орудий среднего калибрашестидюймовых, стодвадцатимиллиметровых и трехдюймовых. Хотя они и не были страшны для броненосцев, но все же разрушали верхние постройки и производили пожары. Это вызывало у матросов сомнение в исходе боя. Все чаще слышались вздохи и сердитая ругань.

Рейценштейн нервно бегал по мостику и тоже ругался неизвестно по чьему адресу. Грамматчиков, серьезный и спокойный, при каждом попадании снаряда в русский корабль неизменно говорил "так" и, сжав губы, переводил бинокль на следующее судно.

Когда "Цесаревич" вышел из строя, "Ретвизан" ринулся на японцев, а остальные броненосцы сбились в кучу. Рейценштейн заорал не своим голосом:

- Поднять сигнал: "Крейсерам следовать за мной"! Капитан Грамматчиков, ложитесь на обратный курс и самым полным ходом режьте нос броненосному отряду, иначе японцы нас сейчас раскатают сосредоточенным огнем с окружности в центр.

- Есть! Лево на борт! Вперед до полного! - отозвался капитан. - Христиан Генрихович, приготовьтесь открыть огонь с обоих бортов по японским крейсерам.

- Вы собираетесь идти на прорыв? - удивился адмирал.

- Если даже эскадра за нами не пойдет на прорыв, то мы все же увлечем за собой тяжелые крейсера противника и этим облегчим положение наших броненосцев.

- Адмирал передает командование, - доложил в это время Медведев.

Рейценштейн и Грамматчиков, схватив бинокли, стали рассматривать сигнал на "Цесаревиче".

- Следовательно, в командование вступил Ухтомский, но на "Пересвете" сбиты обе стеньги и никаких флагов не видно, - произнес Рейценштейн.

- Возможно, что и Ухтомский тоже вышел из строя, - проговорил Грамматчиков.

• Предыдущая
• 21/205
• Следующая