Заговоренный меч - Есенберлин Ильяс - Страница 42

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая

Некоторые из присутствующих поняли хитрость гонца и усмехнулись про себя. Хану понравились слова гонца, и он повеселел. Было видно, что известие о приходе казахов повлияло на дальнейшие планы Иса Буги. Он махнул рукой гонцу:

— Ладно, отдохни и выспись. Завтра ты услышишь наш ответ своему хакиму, запомнишь и передашь!

Поняв, что удачным ответом он спас свою голову от сабли ханского палача, гонец воскликнул: «Слушаюсь, мой хан!» — и в ту же минуту исчез за дверью.

Только оказавшись во дворе, гонец вздохнул облегченно, всей грудью. «Кто говорит без осторожности, тот умрет, не болея! — подумал он. — Только дурак умничает перед ханом!»

Все, о чем поведал гонец хану, было правдой. И то, что народу пришло в Моголистан несметное количество, тоже не было преувеличением.

На четвертый день поспешной откочевки султаны Джаныбек и Керей собрали всех вождей, биев и батыров ушедших с ними аулов. Джаныбек был более красноречив и начал говорить первым.

— Не думайте, что нас ждут с распростертыми объятиями! — сказал султан Джаныбек. — «Ближний не рад, когда ты богат, но когда ты нищий, пожалеет для тебя и пищу». Я не хочу предрекать плохое, но неизвестно еще, как примет нас Моголистан. Поэтому необходимо пройти этот длинный путь и сохранить силы и здоровье. Увидят, что мы сильны, станут уважать, а если придем изможденными, то станут только жалеть. Прогнать, возможно, и не прогонят, но какая радость быть бедным родственником!..

С этого дня, выяснив, что ханские отряды не пошли в погоню, двигались уже медленней, давая подкормиться скоту.

Через неделю Джаныбек и Керей собрали на семейный совет своих сыновей, внуков, многочисленных старших и младших братьев. Султан Джаныбек велел одному из своих джигитов нарезать сноп стеблей таволги, толщина которых достигает толщины рукоятки от камчи. В древних легендах рассказывалось о таком испытании для сыновей. Прежде всего он обратился к старшему сыну Джадику и первенцу Керея — Бурундуку.

— Возьмите по одному стеблю!

Те взяли, сосредоточенно глядя на Джаныбека.

— Переломите их!

С легким хрустом переломились меж сильными пальцами джигитов зеленые прутья.

— Теперь возьмите по два вместе!

Им пришлось приложить усилия, чтобы переломить сдвоенные прутья.

— Возьмите по четыре вместе!

Лишь с помощью колена удалось переломить прутья таволги.

— По шесть! — приказал Джаныбек.

Джадик и Бурундук взяли каждый по шесть стеблей таволги и принялись мять и ломать их со всевозможными ухищрениями. Еле-еле удалось им сделать это.

— Ну а по десять!

Снова принялись за дело тонкий, жилистый Джадик и квадратный, длиннорукий Бурундук. Они знали это степное предание и старались изо всех сил, чтобы на их примере учились младшие братья. Потрудившись вдосталь, оба отбросили от себя прутья:

— Не получается!

Султан Джаныбек некоторое время сидел молча, потом обвел всех взглядом. И хоть даже дети знали это наставление, он повторил его слово в слово, как говорили его своим детям другие батыры и султаны, как из века в век пели об этом жырау:

— Вот так бывает и с народом. Одного в поле просто убить. А когда сплочены люди, никакой враг им не страшен. Сообща можно море завалить. Если сплотятся казахские роды, то грозной силой станут они. Десять родов — это десять пальцев на двух руках. Пусть же сожмутся они в кулаки!

Бурундук был старше всех сыновей Джаныбека и Керея, поэтому он заговорил от имени остальных:

— Да, это будут хорошие кулаки… Но что будет с теми родами, которые находятся далеко от нас?

— Если захотят присоединиться к нам, то что расстояние для казахских коней!..

— Мы поняли, — сказал Бурундук. — Но что сейчас нам делать?

— Пережеванная пища не пойдет впрок зубастому волку! — сурово произнес султан Джаныбек. — Сам подумай!

— Не знаю… — Бурундук посмотрел себе под ноги. — Напасть и разграбить тех, кто не хочет идти за нами, а остальных увести с собой!

Керею стало неловко за сына, который в такой ответственный момент не может найти правильное решение.

— Если делать, как ты говоришь, мой сын, то мы напугаем людей! — сказал он. — Силой нельзя заставлять народ…

— Пусть каждый скажет, что думает! — предложил Джаныбек.

У казахов издавна учили так сыновей. И хоть немудреная была эта школа, но знания оставались на всю жизнь, а потом с такой же настойчивостью и наглядностью передавались следующему поколению.

Младшим нельзя говорить раньше старших, и поэтому средний сын султана Джаныбека — Касым все ерзал на месте, не спуская глаз с отца.

— Ладно, скажи ты! — разрешил ему Джаныбек.

— Да, отец, с вашего разрешения мне хочется поделиться своим мнением с братьями!..

— Говори… говори!..

— Прав по-своему Бурундук, когда говорит, что силой надо приводить к правде неразумных. Так было и будет. Но мудрый дядя Кереке уже подметил, что невыполнимо такое предложение. Можем ли мы думать о применении силы сейчас к кому бы то ни было, когда сами все оглядываемся назад, не догонят ли нас враги? К тому же единым крепким народом должны прийти мы в Моголистан!..

— Говори, Касым! — одобрительно сказал теперь и султан Керей.

— Да, не разрозненными аулами, а страной казахов придем мы к границам Моголистана и Туркестана!.. — возбужденно сказал Касым. — Пусть увидят и поймут потомки Джагатая и Шейбани, что с нами придется считаться в будущем и что уход наш из родных мест временный. Куда более охотно дарят что-нибудь, когда знают, что ты можешь силой отнять это. Они должны не сомневаться, что если не дадут нам земли и пастбища, то мы в состоянии забрать их!..

А пока что я предлагаю наиболее смелым и красноречивым из нас взять каждому по пять-десять простых джигитов и разъехаться по всей степи. В каждом ауле должны побывать мы с призывом следовать за нами. Мы должны разъяснить всему народу свои намерения. Не все, очевидно, сразу двинутся за нами, но оставшиеся задумаются. Клич наш должен быть прост и понятен каждому казаху, какого бы ни был он рода и племени, богатый он или бедный, знатный или простой человек: «Да пребудет в веках единая Белая Орда!»

Джаныбек и Керей одновременно кивнули головами:

— Ты хорошо сказал, Касым!..

— Твоя мысль правильна, мой сын!..

Все братья и родственники, в том числе и дети, одобрительно махали руками.

— Да, ты вник в суть дела! — заговорил Джаныбек, одобрявший и всячески поддерживавший в сыновьях стремление к самостоятельности. — Наш поход вызван не просто обидой на хана Абулхаира. Главная его цель — восстановление Казахской Орды, которой столетие назад положил начало наш великий предок Урус-хан…

Мы бы могли водрузить знамя Урус-хана в междуречье Жаика и Едиля, на развалинах Золотой Орды. Но это было бы на самом краю наших необъятных степей. За Едилем наши враги: Ногайская Орда, Казанское, Крымское и Астарханское ханства, а дальше уже кончается вольная степь, люди там оседают на землю, и не нужно держать рядом с ними ставку кочевого государства. Так же, как это случилось с Абулхаировой Ордой, столица ханства очень быстро потянется к могучим оседлым странам и невольно порвет свои связи с народом, который тысячелетиями кочует по степи и живет этим…

Но есть более удобное место, где наш предок водрузил когда-то свое знамя, — Сыгнак. От него куда ближе к главным кочевьям большинства казахских родов. Он пока в руках Абулхаира, наш Сыгнак, но мы не очень далеко углубимся от него в Моголистан!.. в Моголистане те же наши роды уйсунь, дулат, жалаир.

А пока что пусть будет выполнено то, что предложил мой сын Касым. Он первый возьмет пятерых джигитов и поскачет с ними от аула к аулу. Так сделают лучшие из вас. И чем больше аулов приведете вы с собой, тем быстрее возродится Белая Орда. На берегах Сейхундарьи место сбора, и не вас учить переправляться через реки!..

Наутро достигшие совершеннолетия сыновья Джаныбека и Керея, а с ними многие бии и батыры разъехались в разные стороны по необъятной казахской степи, призывая аулы к уходу из Абулхаировой Орды. С несколькими аулами, которые вел молодой султан Касым, и встретились на берегах Сейхундарьи ертоулы хана Абулхаира. Но хан проводил первую ночь с молодой женой, и погоня опоздала на сутки…

• Предыдущая
• 42/72
• Следующая