Смерть старого мира (СИ) - Шамова Марина - Страница 8

Все здания в пригороде имели один или два этажа, хотя почти у всех были чердаки. На рассвете это место выглядело как чистейшая пастораль, учитывая, что Верхний ещё не закрывал нежно-розоватое солнце. И пахло здесь совсем иначе, чем в городе — не холодным камнем и тухлой водой, а росой, укрывающей зелень, и ранними цветами.

Дверная ручка была подёрнута влажной седой плёнкой, но подалась под пальцами девушки совсем беззвучно. Агнесса мельком глянула на висящий в самом углу сплетенный ею оберег и отметила про себя, что нужно будет днём непременно проверить все заговоры и чары. Вроде и повода для беспокойства нет, а ощущала она себя всё равно... неправильно. А в книгах, что она читала, чётко было написано, что самочувствие ведьмы — важнейший элемент её чар и пренебрегать оным никак нельзя.

Стараясь ступать очень тихо, Агнесса прошла на кухню, чутко прислушиваясь к звукам спящего дома, но не улавливая ничего необычного. Вставать остальным было ещё рано, завтрак она приготовила загодя — только вынуть из ледника да разогреть, а обед сделает, собственно, ближе к обеду. Сейчас ещё с одеждой разберётся. Вот только присядет буквально на секундочку, эта лавка так манит...

Агнесса широко зевнула, закрывая лицо руками, а когда отняла их — увидела напротив себя возникшую словно из ниоткуда девчонку, внимательно и настороженно разглядывающую её. Лаура, одна из младшеньких... точнее, третья по старшинству после самой Агнессы, но для неё они все, включая Сандро, что был младше её на какой-то год, были маленькими.

— Ты в порядке, Агни? — напряжённо, но очень тихо спросила сестра, присаживаясь рядом. Агнесса поспешно кивнула, с улыбкой погладив девочку по плечу.

— Конечно, ты чего переполошилась?

— Ну-у... — Лаура сморщила нос, сузив мятно-зелёные глаза. — Ты вернулась на три часа позже обычного, а ещё твоя юбка в крови. В какой Грани это не повод для беспокойства?

Девушка опустила взгляд вниз и мысленно отвесила себе подзатыльник — совсем забыла ещё и о платье...

— Ох... трудная ночь. Там драка была, как... ну, как это бывает... — немного комкано и невнятно проговорила, стараясь уйти от скользкой темы.

Делиться с младшей сестрой тем, что ты стала свидетельницей убийства? Увольте!

— Угу, — по глазам было видно, что Лаура не поверила, но настаивать не стала — просто знала, что это бесполезно. — Ладно, иди спать, а то ты на ногах не стоишь.

— Сейчас, малыш, я только замочу форму... сама знаешь, что бывает, если оставить высохнуть кровь на одежде, — Агнесса ещё раз провела пальцами по каштановым кудрям сестры, и поднялась, стараясь заставить пол кухни не уходить из-под ног.

— Знаю. Оставь всё, я постираю, — сказала Лаура, заставив Агнессу нахмуриться.

— Ещё чего. Ты себе пальцы в кровь сотрёшь с такой-то тканью и пятнами. Не выдумывай. Если не сложно — разогрей через часик завтрак на всех, идёт? Я потом проснусь и разберусь со всем, — ободряюще улыбнулась девочке, но успела увидеть, как в глазах той промелькнул огонёк упрямства.

— Ладно, — нехотя отозвалась Лаура.

В общую спальню она, однако, не вернулась, оставаясь на кухне и наблюдая за тем, как Агнесса набирает в кадку воду, трёт мыло и укладывает туда фартук. Когда же дело дошло до длинной, в пол, серой юбке, старшая сестра, почему-то, словно разом проснулась и, пробормотав что-то, чуть не бегом устремилась на второй этаж, где была её комната.

Причиной подобного поведения стало то, что Агнесса, по привычке проверяя перед стиркой карманы, сунула руку в тот самый, что был нашит поверх юбки, и обнаружила там, помимо кольца, те самые злосчастные пятьдесят фунтов! Она совершенно забыла о них, и теперь не понимала, что ей делать.

Расстроенная, она машинально надела на палец кольцо, и услышала недовольное рычание Мельхиора.

«Наконец-то... чего возилась так долго? О, ты всё-таки прихватила денежки? Молодец, одобряю. Хоть один разумный поступок совершила.»

Агнесса, глядя на лежащие перед ней банкноты, кусала губы. Вернуть мистеру Оливеру? Или сдать в полицию? Или выкинуть?

«Ты в своём уме, человечек? Тебе богатство само в руки пришло, а ты нос воротишь!»

«Я не нос ворочу... я не знаю, как поступить правильно, вот и всё!»

«О, тут же всё просто! Твой жирный Оливер от потери полусотни фунтов не обеднеет, уж поверь, а вот твоя жизнь качественно изменится весьма! Полиции эти деньги никак не помогут — загребут себе, уж поверь, а выбрасывать их вообще — верх глупости.»

В чём-то Мельхиор, безусловно, был прав. Ей крайне нужны были деньги. И... ну, всё же, это можно было считать чаевыми! Чрезвычайно щедрыми чаевыми, которые ей оставил, предположительно, убийца забавного толстячка...

К счастью, мировоззрение Агнессы не допускало и мысли о том, что подобная сумма, банально, могла оказаться взяткой — чем, скорее всего, она и была. Посему, пойдя на чудовищную сделку с совестью, она спрятала деньги в зачарованный на «безынтересность» кошель с прочими сбережениями и убрала его в сундук, на самое дно. Она думала, что теперь-то точно не сумеет уснуть, но стоило только раздеться и прилечь на кровать, как её будто огрели по лицу мягкой и невидимой подушкой, и Агнесса почти мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Грохот, обрушившийся на барабанные перепонки Агнессы, мог бы поднять и мертвеца, а она таковой не являлась — во всяком случае, пока. Потому вскочила на постели как подброшенная, спросонок силясь понять, что происходит. Потом лишь осознала, что просто в дверь её каморки кто-то яростно стучит, а ещё, видимо, что-то говорит, но расслышать слова не было никакой возможности.

Ужасно болела голова, а перед глазами всё расплывалось, из чего девушка сделала вывод, что поспать толком ей так и не удалось. Взгляд, брошенный на небольшой будильник, подтвердил опасения — стрелка безжалостно показывала восемь. Стало быть, проспала она, в лучшем случае, два с половиной часа... неудивительно, что ей нехорошо.

— Я иду, секундочку. Иду! — накинув на плечи шаль, Агнесса закуталась плотнее и открыла дверь — которая, вообще-то, не была заперта. Просто некоторые в этом доме уважали личное пространство старшей дочери, и не вторгались внутрь без стука.

Некоторые, правда, со стуком перебарщивали.

За дверьми стоял Джордж — опекун, глава семейства, седеющий и лысоватый мужчина «за пятьдесят», хотя ему едва перевалило за сорок. И сейчас, вдобавок к лёгкой отёчности и нездоровой красноте, с которыми Агнесса безуспешно боролась последних года три, на лице у «отца» поселилось напряжённое, почти паническое выражение.

— Одевайся быстрее! Накинь что-то приличное! Там внизу — два офицера полиции, и им нужна ты! Что ты опять успела натворить?! — шипение причудливым образом звучало рычаще, но сейчас оно совсем не впечатляло Агнессу — когда до затуманенного сном разума дошёл смысл слов, она и сама резко проснулась.

Полиция?! По её душу! Господи!

— Да, отец, я сию секунду спущусь. Пожалуйста, передай офицерам, чтобы не волновались, — она постаралась успокоить Джорджа, но внутри её буквально колотило.

Ну конечно же, они всё узнали! Расспросили, видимо, посетителей, или до кого там смогли добраться, и теперь знают о трагедии, что произошла в «Очаге»! И, конечно же, сейчас будут допрашивать саму Агнессу. А что она им скажет? Что замывала следы преступления?! Аккуратненько так, старательно затирала!

Взгляд заметался по скудному убранству узкой комнаты — в ней едва хватало места для кровати, сундука с вещами в изножье, тумбочки, небольшого стола и стула. Спрятаться уж всяко было негде... вот только — где её платье? То самое, со следами крови? Агнесса точно помнила, что перед сном повесила его на спинку стула, вместе с остальными вещами, чтобы днём постирать. И теперь там висела блузка, нижняя юбка, а вот серого, форменного платья, не было!

Нервно облизнув губы, она нырнула в сундук и вытащила оттуда первое попавшееся — аккуратно сложенную чистую рубашку и коричневую юбку. Праздничный вариант, с мелкой, едва заметной вышивкой по ткани. Ну и пускай... В конце концов, даже в тюрьме ей надлежит выглядеть прилично!