Среди легенд - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 33

Денег дали прилично. Двести рублей подъемных и триста аванса, так что ребята решили закупиться, явно соседи на хвост упадут, узнав о празднике. Вышли затаренные всякой всячиной овощной и по пути, буквально десяток шагов сделав, наткнулись на мастерскую по ремонту обуви. Чем черт не шутит, решил Фомин и потащил вратаря в полуподвал. Попросил старшего позвать у веснушчатой рыжекудрявой приемщицы. Та хромая ушла и вернулась со своей копией, только на двадцать лет старше, но рыжие кудряшки те же, и самое прикольное, прямо ярко-рыжие брови и ресницы у обеих. Нет еще моды на нарисованные брови и черные наращённые ресницы.

Вовка достал коньки из сумки и показал, что хотел бы от самого передового в Москве и окрестностях обувного комбината получить. А потом изобразил иностранного шпиона и, воровато оглядевшись, шепотом добавил, что если все получится, как надо, у «директора комбината», то заказами не самых бедных людей в стране он ее обеспечит.

Вот первый день тестирует совершенно бесплатную рекламную продукцию, а еще говорят, что в СССР секса не было. Тьфу, предпринимательской жилки у людей нет.

В раздевалке народ весело переговаривался и шутил, развалившись на лавке. Хоть в Москве и потеплело, но это никак не отменило того факта, что отопления в раздевалке не было. От всех игроков прямо клубы пара поднимались, словно не в раздевалке хоккейно-канадской команды находишься, а в русской бане.

– О, герой! – заметил Вовку Чернышев. Встал, подошел, покачиваясь, и обнял неожиданно. – Молодец! Правильно все сделал! – и шепотом добавил: – Но больше так не самовольничай. Выгоню на хрен из команды.

– В ВВС зовут, – так же тихо прошептал Вовка. Нельзя сейчас уступать Чернышеву. Он не прав, и он должен понять, что он не прав, запомнить это и сделать правильные выводы.

– Эй, хватит обниматься, – прервал их перешептывания Всеволод Блинков. – Вован, покажи, чего это ты себе на коньки надел.

Вовремя прервал. Неизвестно, чем бы закончилось. А так все потянулись к снятым Фоминым с коньков чехлам и стали их натягивать себе на лезвия, пробуя ходить.

– А что нормально. Где взял? – последним опробовал обновку играющий тренер.

Вовка объяснил, как найти мастерскую. Народ почесал репы, и Чернышев, оглядев команду, сказал:

– Все в разных концах Москвы живут. Ты, Артист, закажи, сколько нас, тринадцать пар чехлов, а как готовы будут, мы тебе деньги дадим и выкупишь. Только Михаилу Иосифовичу пока не говори, а то и он влезет, тогда все это на месяц затянется.

– Так-так, – Хитрый Михей появился у него за спиной. – Чего это мое имя всуе тут изволят трепать?

– Сюрприз будет, Михаил Иосифович, – спрятал за спину чехлы Фомин.

Второй тайм начался вяло. Первое звено армейцев наелось? Или это тактика такая была – усыпление бдительности? Тем не менее катались медленнее горячие финские парни обеих команд и в основном проверяли вратарей дальними бросками. И тут Чернышев отличился. Он классно щелкнул, буквально как на тренировке, шайба взвилась и, почти прикрытая своими защитниками, незаметно юркнула в девятку слева от вратаря. Судья вот увидел и свистнул. Тарасов покатил к воротам, разбираться, а потом к Чернышеву, что-то на него покрикивая. С чего бы это? Что не так? Ага, вона чего, должно быть положение вне игры, шайба пересекла синюю линию.

Драться начали. Нервы у играющих тренеров. В кучу-малу ринулись и остальные игроки, находившиеся на площадке. Чего делать, лезть разнимать? Вовка, конечно, один из самых габаритных игроков высшей лиги, но лезть в эту махаловку с непредсказуемым финалом очень и очень не хотелось. К счастью, пока раздумывал, судьи растащили драчунов и удалили обоих тренеров. Остались на поле по четыре человека.

Вовка подошел к клетке.

– Аркадий Иванович, давайте я смену произведу и своих на площадку выведу, мы отрабатывали игру четыре на четыре.

– А, выводи! – махнул рукой Чернышев. Тридцать три года дядьке, сидит весь в крови, нос разбили, и руками эту кровь размазывает по лицу. Прямо Виннету – сын Инчу-Чуна.

Игру уже начали, и Бобров первый добрался до шайбы, бросил, она пошла низом, попала в конек защитника «Динамо» Бориса Бочарникова и залетела в малюсенькую щелку между правым щитком и штангой. 4:1.

– Смена, – крикнул Вовка, когда команды покатили на вбрасывание.

В отсутствие сидевшего в клетке Тарасова Бобров командовал. Он людей своих не увел. Решил еще раз проверить молодого.

Вовка не пошел на вбрасывание. На тренировке несколько раз попытался применить мельницу против обладающего почти теми же габаритами, как и Бобров, Всеволода Блинкова, одного из команды лейтенантов, а сейчас, как и Бобров, даже старшего лейтенанта. Не сразу, но приноровился. Чернышев, смотря на это феерическое зрелище, только крякал. Сам попробовал, но в результате оба чуть не покалечились.

– А что, судьи умышленной грубостью не посчитают? – спросил, массируя выбитое плечо.

– Атака хоккеиста, не владеющего шайбой, – это нарушение правил, а этот же прием против хоккеиста, который катит к твоим воротам с шайбой, это в пределах правил, – Вовка врезался коленом и шипел это сквозь приступы боли, волнами накатывающие на ногу.

– Ну, будем выигрывать с крупным счетом – примени. Посмотрим, что скажут судьи и что скажут газеты.

Вот время и пришло, пусть счет и не крупный, но запас в три шайбы есть.

Бобров летел вперед с шайбой. Прямо к воротам по кратчайшей траектории. Вовка чуть присел, готовясь к приему. И когда до легенды оставалось пару метров, развернулся и спиной вперед, присев, как мог, наехал на Севу, тот уже ничего сделать не мог. Вовка резко выпрямился, и Бобров полетел, выронив клюшку и переворачиваясь в воздухе. Приземлился на спину, ничего себе не сломав, но встреча со льдом на такой скорости и так неожиданно выбила дух из богатыря. Лежал, осмысливал перспективы полетов без летательных аппаратов, и медленно продолжал скользить к воротам «Динамо».

Вовка ждать не стал. Нет свистка, он подхватил шайбу и погнал на ворота армейцев очередную «систему», ну почти, стоппера-то нет, но он в такой ситуации и не нужен. Пока Бобров оклемается и вступит в игру, дело уже будет сделано. Пас Револьду, ответный на ход и щелчок. 5:1.

Матч получился долгий и грубый, армейцы начали не просто грубить, ну, там подножки клюшками делать, локтями пихаться, атаковать как раз игроков, не владеющих шайбой, они вообще озверели и еще два раза устраивали битву команда на команду. Что там Озеров скажет? «Такой хоккей нам не нужен»? Вот именно тот случай. Почти весь остаток игры команды неполными составами играли. Армейцы еще две в большинстве забили, но и сами одну пропустили. В итоге 6:3. Дружба не победила. Болельщики «Динамо» были довольны, а вот будущие красно-синие уходили побитые со стадиона. Не физически, как их кумиры, а морально. Не ждали такой игры от легенд. Кулаки показывали динамовским болельщикам, типа, ничего, будет ответная игра, мы подготовимся, с велосипедными цепями придем.

После матча, едва хоккеисты туда вошли, сразу в раздевалке появился чуть подшофе Аполлонов. Оттащил Вовку, обнял и строго так по-отечески спросил:

– Володя, что это за выверт с Ленинской библиотекой? Твоя работа?

– Нет, я, как мог, отнекивался, – и честные голубые глаза, не отводя взгляда от чуть затуманенных генеральских.

– Я дал команду, там Наташе подберут не секретные материалы. Ты это, выбери пару часов, помоги дочке, не убудет. Торт с меня. А, да, все, утвердили тебе стипендию. Двести восемьдесят семь рублей и тренером молодежной секции утвердили, там триста семьдесят рублей. Шестьсот пятьдесят рублей будешь получать. Для шестнадцати-то лет неплохо.

– Спасибо, Аркадий Николаевич.

– Нормально все. Как ты сегодня Севу! А красота! Давай переодевайся, к нам поедем. Жена праздничный ужин готовит. У Лены день рождения.

– Так я не знал, без подарка, – развел руками Вовка.

– Ерунда. Ты сам как подарок.