Среди легенд - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 29

– Неправильно ты угадал, Вова. Я выбрала «бабушкин»… – хриплым голосом.

Пятым поцеловал в мягкие розовые губы. Ох, как хотелось по-настоящему, но пересилил себя взрослый Федор Челенков, боясь напугать девочку, которая целуется точно первый раз в жизни. Со сжатыми губами.

Не трепыхалась, стояла, голову запрокинув, и снова глаза закрыв. Все, скомандовал себе Вовка и поставил Наташу на землю, опустил туда же. Она еще секунд десять стояла с закрытыми глазами, а потом распахнула их, залив весь мир зеленым светом.

– Это и был «бабушкин», – чтобы разрядить обстановку, кто эти гормоны знает, куда по несут.

– Фу. – Наташа мотнула головой. – Ты врун, Фомин. Сказал, английским заниматься будем.

Вовка глянул на ходики, висевшие на стене, еще минут десять.

– Чего врун, вот хотел тебе фразу одну на английском сказать. «Ай, ван ту кис ю».

– Все? Это все, что ты знаешь на английском? – бровки сдвинула.

– You have no idea how badly I want to kiss you right now.

– Гад. Опять что-то пошлое.

И вдруг подошла и чмокнула в щеку.

– Пошли. Пора за Ленкой ехать.

Оделись и вышли из подъезда. Вахтер – консьерж – бывший милиционер записал в журнал. Строго все. Десять минут назад пускать не хотел. Набрал квартиру, поинтересовался, ждут ли гостей.

Только отошли от подъезда, как навстречу из подворотни на свет божий выбрались трое парней. Один чуть ниже Вовки и коренастый, крепко сбитый такой, а двое пониже и пожиже. Прихлебатели. Банда, мать их. Нет. Не банда, вон как прилично одеты.

– Привет, Наташа, это кто? – коренастый перегородил Фомину дорогу.

– Познакомьтесь, мальчики. Это – Вова Фомин, он – хоккеист из «Динамо».

«Мальчик» оценивающе глянул на Вовку и решил обострить.

– Иди давай, хоккеист, на тренировку.

– Неожиданно, я думал, автограф попросите, – усмехнулся Вовка.

– Клоун, что ли? Иди отсюда, в цирке народ смеши. – Коренастый сделал шаг вперед.

– Толик, ну-ка прекрати! – Аполлонова втиснулась между ними.

– Уйдет, прекращу, – попытался сдвинуть Наташу парень.

– А если не уйду? – Вовку ситуация не забавляла. Он взрослый человек и драться с пацанами из-за девушки… Как давно это было. Хотя ведь в Куйбышеве тоже досталось. Чудом не покалечили. Но отступать нельзя. Что подумает Наташа. Сейчас еще те времена заповедные, когда за девочек нужно драться, а не кошельками мериться. А еще понимал Челенков, что не может Аполлонова учиться в простой школе, а значит, и ее одноклассники, а это несомненно они, из совсем не простых семей. Как родители себя поведут? И как это отразится на Аркадии Николаевиче? Под ним через несколько месяцев и так кресло рухнет. Твою ж налево, как все не вовремя!

– Физию начищу! – убрал все же защитницу крепыш, просто приподняв ее и отодвинув.

– Один не справишься, подмогу привел? – Ребенок же, поймаем на слабо.

Сработало. Толик оглядел «защитников» чуть презрительно и выдал желаемое.

– Вон туда пойдем. Один на один, – он сделал широкий мах рукой и попал по плечу снова попытавшейся влезть между ними Наташе.

– Ой.

Вот до этого момента хотелось все на тормозах спустить. Вовка вполсилы отпихнул Толю.

– Вырву ведь дрыгалки.

Не упал. Отшагнул только и шапку снял. Протянул одному из неназванных.

– А ну, пошли.

– Хорошо, дорогой товарищ, потом папе не жалуйся, да и маме тоже.

Шмяк. Ух ты?! Боксер. Только чудом Фомин уклонился. Просто ждал. Толик без замаха продемонстрировал хук правой. Серьезный противник. Вовка чуть отпрыгнул назад, и вовремя. Джебом порадовал Толик. Надо его удивить.

– Смотри, Толик, – громко крикнул Фомин, чтобы точно привлечь внимание, – сейчас я досчитаю до пяти, и ты упадешь. Тоже считай. Раз. Два. Три. Четыре, – одноклассник моргнул и повторил: – Четыре.

– Пять.

– Пя… – Вовка сделал шаг навстречу, сокращая дистанцию, и обозначил правой ногой подсечку, а когда боксер среагировал и перенес вес на правую ногу, левой рукой четко попал по правой скуле. Рухнул. Не сильно бил, еще покалечить одноклассника не хватало. Но снег, скользко, да и стоял практически на одной ноге.

– И что дальше? – Вовка, шагнул к двум прихлебателям. Нет, ничем не запахло и ничего ниоткуда не полилось. Это все врут фантасты. Ни разу ничего такого не наблюдал Челенков.

– Да ты…

– Не кричите, а то милицию вызовут и вас привлекут за нападение на девочку. Забирайте Толика и идите подобру-поздорову.

Не получилось по-быстрому и по-хорошему. Толик сам вставать начал. Поднялся на колени и, зачерпнув снега, умылся им. И стал подниматься. И стал возбуждаться. И стал «угрожаться».

– Я тебя сейчас убью, – боксер пошел на чисто самбистский прием. Кинулся в ноги.

Как ни хотелось, Вовка его коленом в нос встретил и сразу разорвал дистанцию.

И тут свисток раздался, и от подъезда дома Аполлоновых к ним, как мог, бежал вахтер-консьерж.

– А ну прекращайте. Что тут происходит?

Плохо как все. Точно ведь дети каких шишек. Есть у Берии или Абакумова сыновья Толики?

– Дядя Паша, он меня защищал! – Ух ты, Наташа, наконец, дар речи обрела, да еще какой нужной и правильной в данный момент речи.

– А ну пошли отсюда, сейчас милицию вызову! – отставной милиционер схватил одной рукой вновь вставшего на колени Толика и приподнял. – Хулиганье! Среди бела дня! – Развернул и неплохой поджопник отвесил, и только после этого повернулся к Наташе. – Все в порядке с тобой?

– Да, спасибо, дядя Паша. Вова меня защищал.

– Я видел. Покурить как раз вышел из подъезда. Совсем хулиганы распоясались. Около такого дома на детей нападают. Ты отцу-то скажи. Пусть поищут. Знаешь их? А ты, паря, молодец, не испугался против троих выйти.

Во дворец пионеров на десять минут опоздали. Руководитель танцевального коллектива, куда ходила самая младшая Аполлонова, недовольно побурчала, что последняя, мол, всех уже забрали.

– Извините, Тамара Борисовна, трамвай переполненный был, не смогли вовремя вылезти. – Нет, не соврала Наташа, так все и было. А еще в этом трамвае у Фомина подрезали карман пальто и забрали последние деньги. Да и черт бы с теми восьмьюдесятью рублями. Но вот порез длиннющий на единственном и таком красивом пальто. День, что называется, не задался.

– Пойдем к нам. Мама зашьет, – чуть не плакала, переживая больше самого Вовки, Наташа.

– Шутишь.

– Пойдем, я говорю, тем более что дядя Паша обязательно папе доложит. Это ведь Толик Козлов, у него отец министр животноводства СССР.

– Козлов. Хорошая фамилия. Пойдем. Все равно ведь вас провожать. Только у меня денег на трамвай нет.

Дома… Ну да, у Аполлоновых дома, Фомина посадили в кухне за стол и пообещали накормить перловой кашей с мясом. Даже пахло вкусно, когда примус Наташик разжигала и крышку кастрюли приподняла.

– Товарищ Аполлонова, – Вовка поймал мечущуюся девушку за рукав, – можно ваш дневник посмотреть?

– Чего это ты на вы перешел, мы ведь на брудершафт целовались? – послышалось.

– Чего это? Ты мне мама и папа в одном лице? – даже суету перестала суетить.

– Пожалуйста, просто хочу посмотреть, что у вас за предметы. Ну, и какая ты у меня отличница.

– Хм. Собственник. Дурак какой. Ладно, покажу. – Вернулась вместе с Леной, та мылась после горячих танцев в холодном дворце пионеров.

Отлично-то как, обрадовался Фомин, бегло пролистав дневник. Ему нужно было узнать, что у Натальи с историей. С историей у старшей Аполлоновой было как раз то, что и требовалось Вовке. Спорная между пятеркой и четверкой.