Гибель Айдахара - Есенберлин Ильяс - Страница 52
- Предыдущая
- 52/53
- Следующая
Для исполнения желаний необходимо было большое и хорошо вооруженное войско, беспрекословное подчинение эмиров, биев, батыров, старейшин родов. Безжалостной рукой приводил эмир к смирению всех недовольных или несогласных с ним. С всех родов, кочующих в пределах ордынских земель, Едиге повелел взять большие подати, не считаясь с тем, что, разоренные предыдущими междоусобицами, многие из них едва сводили концы с концами. В улусах и аймаках начался ропот. Все меньше оставалось у эмира приверженцев, и все чаще стали слышны голоса, что он забрал в свои руки слишком большую власть в Орде, что ему пора бы вернуться в свой ногайлинский улус. Особенно недовольны Едиге были те, кто вел свою родословную от великого Чингиз-хана.
Год свиньи (1407) эмир действительно провел в своем улусе. С наступлением весны он собирался заняться подготовкой похода на Русь. Зная, что у него много врагов, Едиге пристально следил за тем, что происходило в Орде, в окружении хана Шадибека. И когда тот, объединив вокруг себя чингизидов, попытался освободиться от влияния эмира, Едиге неожиданно напал на войско хана и разбил его. Шадибек вместе с семьей бежал к эмиру Дербента Шейх-Ибрагиму – своему зятю. Еще некоторое время он продолжал чеканить здесь свои деньги, считая по-прежнему себя властителем Золотой Орды, но Едиге, придя в хан-скую ставку, уже посадил здесь нового, угодного ему хана. Им стал Булат – сын покойного Темир-Кутлука.
Казалось бы, мир и покой прочно установились в Орде, но в год зайца (1411) неожиданно умер Булат-хан. Ордынская знать, недовольная Едиге, самовольно объявила новым ханом среднего сына Темир-Кутлука – Тимура.
Едиге был взбешен. Снова надо было готовиться к борьбе, потому что он чувствовал, что новый хан, поднятый не им, а другими, не захочет надеть на себя ярмо беспрекословного подчинения. Бесконечная борьба составляла суть жизни Едиге, и потому он без страха и сомнений выступил с пятидесятитысячным войском против нового хана Тимура. Но на этот раз обстановка сложилась не в его пользу, и, желая избежать осложнений и выиграть время, эмир спешно повернул свое войско в сторону Хорезма, где его положение все еще оставалось прочным.
Но хан, охваченный желанием поскорее избавиться от коварного и хитрого эмира, бросился вслед за Едиге. Битва состоялась в десяти днях пути от Хорезма, и впервые Едиге, уже много лет не знавший поражений, был разбит. С остатками войска, с женами и детьми эмир укрылся за стенами главного города Хорезма – Ургенча.
Полгода держал его в осаде Тимур-хан и, быть может, сумел бы покончить с Едиге, но в это время, пользуясь его отсутствием, власть в Орде неожиданно захватил Жалелэддин.
И, как велось испокон веков в степи, те, кто еще вчера, казалось, верно служили Едиге и Тимуру, сразу же переметнулись на сторону более сильного. Теперь у эмира было два врага. Они находились в состоянии войны друг с другом, но оба страстно желали гибели Едиге.
Сын Тохтамыша – Жалелэддин, переметнувшийся в литовский стан, послал к эмирам Тимур-хана своего человека со словами: «Пока ханом Орды был Тимур, вы сражались на его стороне. Сейчас же ханом стал я, и потому вы должны служить мне. Но прежде поймайте нашего общего врага Едиге».
Три человека продолжали упорно считать себя повелителями Золотой Орды, ее земель и ее народов. Так долго продолжаться не могло. И тогда один из эмиров Тимура – Газан приказал своему нукеру убить не ожидающего измены хана, сам же переметнулся к более сильному Жалелэддину.
Усилившись за счет перешедшего на его сторону войска Тимура, новый хан приказал Каджулай-бахадуру с большим отрядом выступить против Едиге и непременно привезти его голову.
Золото развязывает языки быстрее, чем пытки. Вскоре эмир уже все знал об отряде Каджулай-бахадура. Понимая, что враг превосходит его числом, Едиге решил пойти на хитрость. Выйдя навстречу Каджулай-бахадуру, он разделил свое войско на две части. Первая должна была вступить в битву с врагом, другая же укрылась в засаде. Древний как мир прием использовал эмир. Подобно монголам во времена Чингиз-хана, воины его, начавшие битву, вскоре обратились в бегство, бросая конские попоны и переметные сумы. Каджулай поверил, что победа близка, и начал преследовать врага, забыв об осторожности. Когда же его войско потеряло боевое построение и рассыпалось по степи, вышли из засады полки Едиге. Это решило исход битвы, Каджулай-бахадур погиб.
Захватив большое количество пленных и богатую добычу, эмир вернулся в Хорезм. Голова незадачливого Каджулая была надета на острие копья и выставлена на главной площади Ургенча.
Это была победа, но она не веселила сердце Едиге, потому что он хорошо понимал – нынешняя выигранная битва ничего не решала. Мысль о том, что враги его сильны, ожесточала эмира с каждым днем все сильнее и сильнее. Он все больше проливал крови, и приказы его перестали быть разумными. Едиге повелел заковать пленников в железо и обязал жителей города охранять их. За каждого убежавшего жизнью своей обязан был отвечать не только стерегущий, но и все, кто жил с ним в одном квартале.
Желая как можно сильнее укрепиться в Хорезме, Едиге назначил эмиром его своего сына Мубарекшаха, правителем Ургенча – Бикешек-бия, судьей – Садыршейха. Измученные поборами и грабежами, пребывая в постоянном страхе за свою жизнь, люди начали роптать.
Закончился спор между сыновьями Хромого Тимура, и в Самарканд въехал его старший сын Шахрух. Он привез с собой своего старшего сына Улугбека и вручил ему власть над Мавераннахром. Когда же к Шахруху прибыли послы из Золотой Орды, зная, что Едиге находится в зените славы, он с подобающими почестями принял гостей. Одарив друг друга подарками, обе стороны остались довольны друг другом. Но сейчас, когда положение Едиге уже не было таким прочным, как раньше, Шахрух решил отобрать у него Хорезм и вернуть его под власть Мавераннахра.
Первый поход не принес успеха. Ургенч устоял. Тогда Шахрух отправил новое войско во главе с Шах-Меликом. Это был воин смелый, умный и хитрый. Он не погнал своих воинов на глинобитные стены Ургенча, а, воспользовавшись недовольством горожан, уговорил знатных людей города открыть ворота.
Хлебом, водою и Кораном встретили Шах-Мелика сейиды, ученые, купцы и простой народ.
Вместе с сыном бежал Едиге из Хорезма, мечтая о скорой мести для предавших его ургенчских жителей. Откуда было ему знать, что больше никогда жадная рука Орды не дотянется до этих благодатных земель и что следы его коня, оставленные на пыльной дороге, будут последними следами кочевника?
Становясь ханом, каждый считал: ему предначертано судьбой возродить былое могущество Орды; но проходило время, и они начинали понимать, что смогли лишь продлить агонию, отодвинуть час гибели государства, созданного Бату-ханом.
Пока Жалелэддин тешил себя надеждами, ханом захотел стать его брат Керимберди. В коротком сражении, удачно пустив стрелу с каленым наконечником, Керимберди убил брата и добился желаемого – объявил себя ханом.
Люди всегда соперничали со временем, и то, что не всегда могло разрушить время, разрушали люди. Чингизиды, эмиры, бии рвали земли Золотой Орды на части с яростью голодных волков, которым досталась баранья шкура, пахнущая свежей кровью.
Надвигалась старость. И вместо неукротимой жажды деятельности Едиге все чаще хотелось просто мстить своим врагам за то, что так бесславно заканчивалась жизнь.
После долгих раздумий Едиге вместе с женами и детьми, в сопровождении большого отряда воинов-ногайлинцев, оставив Крым, который дал убежище после Хорезма, двинулся в Дешт-и-Кипчак. Он рассчитывал добраться до ее восточных пределов, до небольшого городка Кумкента, где когда-то впервые увидел солнце, и здесь, в тишине и покое, не ввязываясь ни в какую борьбу, прожить оставшиеся дни, отпущенные ему аллахом. Но едва Едиге достиг берегов Сейхун-дарьи, как кочевавший в окрестностях Сыгнака младший сын Тохтамыша – Кадырберди заступил ему дорогу. Битва была короткой, но жаркой и беспощадной. Весь израненный, с небольшим отрядом самых близких ему людей, эмир с трудом ушел от погони.
- Предыдущая
- 52/53
- Следующая
