Гибель Айдахара - Есенберлин Ильяс - Страница 46

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая

Одно было плохо: занятая распрями Орда по-прежнему была уверена, что для победы над врагом достаточно смелости воинов. Как и двести лет назад, всадник был вооружен саблей, копьем и луком. В Литве же и на Руси уже пользовались пищалями, пушками, самострелками. В телегах, окованных железом, вслед за войском ехали знающие люди, приставленные к новому оружию, которое наносило большой урон неприятелю.

Для содержания войска где-то надо было брать деньги, и новый хан потребовал, чтобы, как и в прежние времена, роды платили в казну подати. Люди, и без того разоренные нескончаемыми войнами, вынуждены были отдавать послед-ний скот, а чтобы хоть как-то прокормиться, шли в войско Едиге.

Великий литовский князь Витовт не заставил себя долго ждать и поспешил исполнить свою угрозу. На следующий год с огромным войском, в составе которого были даже рыцари немецкого ордена, он выступил в поход. Вел литовцев на земли Орды Тохтамыш.

Витовт и Темир-Кутлук встретились на берегу реки Ворскла. Со страхом и тревогой смотрел золотоордынский хан на грозный, ощетинившийся пушками лагерь литовского князя. Едиге еще не прибыл к месту будущей битвы, и некому было укрепить дух робкого Темир-Кутлука.

По ночам он с замиранием сердца смотрел на бесчисленные костры на противоположном берегу. Хану казалось – красноватые огни пылали по всей земле, и приходила мысль, что воинам князя нет числа.

Ужас охватил Темир-Кутлука, когда однажды с литовской стороны вдруг ударили пушки. В золотоордынском лагере началась паника. Степные кони, непривычные к грохоту, вставали на дыбы, рвали путы и уносились во тьму, круша на своем пути походные шатры, затаптывая копытами людей.

Когда в лагере вновь наконец воцарился порядок, хан, чтобы унять вздрагивающее сердце, долго пил вино, но страх был настолько велик, что забвение не приходило.

Утром в золотоордынский лагерь прибыли послы князя Витовта.

«Бог подчинил мне все земли, подчинись и ты. Я стану тебе отцом, а ты мне будешь сыном, – писал литовский князь. – Еще ты должен пообещать мне, что станешь ежегодно платить дань, а на деньгах, коль начнешь их чеканить, обязан отныне изображать мои знаки. Ежели же ты не захочешь исполнить то, что я говорю тебе, сделаю тебя рабом, а Орду твою разграблю».

Темир-Кутлук собрал в свою юрту эмиров и стал держать с ними совет, как поступить и как ответить на послание князя Витовта. Многие старые воины, присматриваясь к литовскому войску, понимали, что предстоящее сражение будет нелегким и предсказать его исход сейчас очень трудно, потому они начали склоняться к мысли принять предложение Витовта. Каждый понимал, что, согласившись на предъявленные требования, Орда тем самым должна признать свою зависимость от Литвы. Никогда еще Золотая Орда не знала подобного унижения, но эмиры смотрели в будущее – сейчас главным было окрепнуть, собраться с силами, выиграть хотя бы год или два. Нарушить данное князю обещание никогда не поздно – правители Орды всегда отличались вероломством.

Так бы, наверное, все и случилось, но, когда уже было решено объявить послам князя, что хан готов подчиниться требованиям Витовта, в лагерь прибыл Едиге во главе пятидесятитысячного войска.

– Что здесь происходит? – спросил Едиге, слезая с коня и увидев, что его встречают все эмиры во главе с Темир-Кутлуком.

Хмуро глядя на хана, он выслушал все, что рассказал ему правитель.

– И что же вы решили? – в голосе Едиге послышалась недобрая усмешка.

– Мы решили, чтобы выиграть время, принять требования князя, – виновато сказал Темир-Кутлук.

Лицо Едиге залила смертельная бледность, брови сошлись у переносицы так плотно, что, казалось, срослись.

– Лучше принять смерть, чем встать на колени, не попытавшись даже защитить себя! – Эмир словно забыл о хане и, повернувшись к военачальникам, смотрел теперь на них в упор. – Если литовский князь хочет битвы, то мы будем сражаться!

– У Витовта большое войско… – робко возразил Темир-Кутлук. – У него есть огненные стрелы, производящие гром и убивающие сразу много воинов…

Едиге словно не услышал сказанного:

– Где послы князя?

Главный визирь, стоящий рядом с ханом, склонился перед эмиром в низком поклоне:

– Они ждут ответа в гостевой юрте…

– Пусть приведут их.

Воины из личной ханской стражи привели двух высоких литовцев, одетых в длинные холщовые одежды. Послы с достоинством поклонились Едиге, сразу признав в нем того человека, от которого зависит исход переговоров.

– Вы пришли с дерзкими требованиями, – сурово сказал эмир. – Разве смеет ничтожный князь Витовт требовать от властелина великой Золотой Орды покорности? За то, что вы осмелились принести нам такие слова, вам следовало бы отрезать уши и нос. Но мы не станем делать этого, ибо посол передает поручение своего господина… Идите к своему князю и скажите, что мы не принимаем его требований. Если же он хочет услышать меня, то пусть подъедет к реке. У меня есть что сказать князю…

Не выразив ни страха, ни удивления, послы с достоинством поклонились Едиге, молча сели на подведенных воинами коней и быстро поехали к реке.

Князь Витовт не отказался от встречи. В сопровождении своих военачальников он приехал на высокий берег Ворсклы. Поблескивали в лучах солнца золоченые княжеские доспехи, белый длинногривый конь под Витовтом перебирал ногами, не хотел стоять на месте.

– Слушай меня, князь! – крикнул Едиге. – Если тебя захотелось сделать своим сыном Темир-Кутлука – хана великой Орды, а самому стать его отцом, то желание твое похвально, ибо ты старше нашего хана. Но я старше тебя, а значит, ты годишься мне в сыновья. А раз так, то не мы, а Литва должна платить нам дань. Если же ты не станешь делать этого, то обижайся на себя. Кони воинов Золотой Орды быстры, сабли наши всегда наточены. Даже если ты спрячешься за краем земли, мои воины найдут тебя и отнимут жизнь. Дочерей ваших мы сделаем рабынями, а сыновей погоним на невольничьи рынки. Подумай хорошо, прежде чем решиться вступать в битву с моим войском, и, если запросишь мира, я прощу тебе твою дерзость…

Смех Витовта был ответом на слова Едиге. На совете, который состоялся в этот же день, было решено с восходом солнца начать битву с войском Золотой Орды.

Рассвет принес неожиданность. Едва стал просматриваться противоположный берег, дозорные сообщили князю что золотоордынское войско ичезло. Там, где еще недавно были тысячи всадников, осталась только земля, разбитая в прах конскими копытами, да холодный пепел костров.

Радость и досада смешались в душе Витовта.

– Не спеши радоваться, князь, – остановил его Тохтамыш. – Не просто все это. – Бывший хан хорошо знал все хитрости и уловки, к которым умели прибегать степняки. – Пусть твои люди хорошо посмотрят вокруг. Может случиться такое, что Едиге переправил свои тумены ночью на нашу сторону и ударит вскоре в спину.

Предположение Тохтамыша походило на правду. Золотоордынцы видели, что все свои пушки, всю пехоту князь поставил на берегу реки, и было бы безумием бросать на них конные тумены.

Прискакавшие вскоре разведчики доложили, что нигде не встретили вражеских отрядов.

– Едиге испугался, – с гордостью сказал князь. – Но мой меч отыщет его даже в безбрежной степи, и я заставлю его преклонить передо мной колени.

Тохтамыш с тревогой вглядывался в даль.

– Слова Едиге не расходятся с делом… – уклончиво сказал он. – Здесь какая-то хитрость…

Витовт с презрением посмотрел на своего союзника.

– Смотри, князь!.. – крикнул вдруг бывший хан. – Смотри хорошо!

На юге у самого края земли появилось крохотное облачко пыли.

– Я так и знал! Едиге перешел реку далеко от того места, где стояли твои дозоры!

Лицо Витовта отвердело, глаза сощурились. Не теряя присутствия духа, он приказал выдвинуть пешие полки и пушки на новые позиции.

Пристально вглядывался в горизонт князь. Облако пыли низким валом катилось на литовский лагерь. Вскоре стала видна тонкая черная черта, потом она распалась на маковые зерна, и уже без труда можно было рассмотреть отдельных всадников. Издалека они казались маленькими и не страшными.

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая